Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

• Название: Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2
• Автор: Эйдзи Микагэ
• Жанр: Научная Фантастика

На дворе стоял март, когда новенькая по имени Ая Отонаси вошла в наш кабинет. Весь класс был ошеломлен ее красотой и сгорал от любопытства, почему она перевелась в конце учебного года.

Ее «представление», однако, ограничилось простым сообщением имени, после чего над классом повисла мертвая тишина.

По крайней мере, пока…

— Кадзуки Хосино.

…она не назвала мое имя.

— Я здесь, чтобы раздавить тебя.

Версия текста от 27.05.12. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.narod.ru/unh/unh.html

Перевод с английского языка — Ushwood

Бета-редактирование — Danholm

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

---

Я сжал руку сильнее.

— Я верю, что нет такого отчаяния, которое нельзя вылечить повседневной жизнью.

Я вдруг заметил, что ее пальцы тоньше, чем я думал. Нет, не только пальцы. Все тело Марии очень хрупкое. В отличие от ее характера.

— Поэтому с Асами-сан все будет хорошо, даже если «Неделя в трясине» будет уничтожена. Не может быть, чтобы ее ждало только отчаяние!

— …Ты хочешь, чтобы я в это поверила? — прошептала она.

Я так и думал, что она эту мысль отвергнет.

Я что хочу сказать: она ведь ищет «шкатулку». Она просто не может принять меня, верящего в повседневную жизнь, и одновременно искать «шкатулку», которая повседневную жизнь разрушает.

Но я все равно верю в повседневную жизнь.

— Ей просто надо найти на что надеяться.

— …Что?

— Я согласен, Асами-сан предстоит испытать отчаяние. Но даже в отчаянии можно найти надежду! Как минимум одну надежду я знаю.

— Какую?..

— Есть человек, для которого Асами-сан дороже всего. Разве это не может стать ее надеждой?

Я заметил, что на лице ее проступила слабая неуверенность.

— …Конечно, это сработало бы, но только если бы ничего не было. Но Асами из-за того, что случилось, отправится в тюрьму, и надолго.

— Но даже в этом случае, если эти двое объединят усилия, у них все будет хорошо. Если только они поймут, как они дороги друг для друга, у них все будет хорошо! Или ты не согласна?

— …

— Может, я только воображаю, что понимаю Асами-сан. Есть еще час, принадлежащий [Рико Асами]. Ты еще можешь убедиться в ее чувствах, прежде чем принять решение! …Нет, просто убедиться мало — пожалуйста, помоги ей найти надежду. Я уверен, надежда есть.

Я стиснул ее руку еще чуть сильнее.

— Ты правда можешь принести ей реальное счастье, не иллюзорное!

И с этими словами я разжал пальцы. Мария не отводила взгляда от своей руки.

— …Эмм, сейчас ведь Золотая неделя, да?

Услышав мои неожиданные слова, Мария подняла голову и изогнула бровь.

— Из-за этого всего нам некогда было насладиться выходными, правда? Но, это, завтра тоже выходной, так что, эмм…

Я закрыл глаза, собрал всю свою решимость и сказал:

— Так что, эмм… давай завтра сходим куда-нибудь. Эээ… точно, давай вместе поедим клубничный торт. Ты говорила, ты его любишь, верно?

Мария широко раскрыла глаза. Она по-прежнему была вся напряжена, но сейчас ее щеки чуть смягчились, как будто это напряжение было ненастоящим.

— Ха-ха… что ты сейчас сказал?

— Т-ты не хочешь?

— …Это будет означать, что ты каждый день Золотой недели проводил со мной, ты в курсе?

— Э? И что, с этим какие-то проблемы? — переспросил я, склонив голову набок. Мария почему-то неловко улыбнулась.

— Проехали.

— Мм? Ну так что, обещаешь?

Обещание.

Когда я произнес это слово, ее губы вновь выпрямились в линию.

Мария опустила голову, размышляя о смысле подобного обещания. Наконец она открыла глаза. Рот ее теперь был расслаблен; приподняв уголки губ, она произнесла волнительно, но мягко:

— Обещаю. Я о б е щ а ю т е б е з а в т р а, в к о т о р о м м ы с м о ж е м с п о к о й н о н а с л а д и т ь с я к л у б н и ч н ы м т о р т о м.

Да, теперь мне не о чем больше тревожиться.

Я спокойно ждал последнего переключения.

5 мая (вторник) 23:00

Ничего не закончилось.

Мария Отонаси пообещала, что я никогда больше не переключусь в это тело, — но ничего не закончилось.

Я почему-то стояла посреди школьного двора, но вокруг не было ничего, кроме тьмы. Я знаю, что школа совсем рядом, но ничего не вижу. Ничего. Ничего рядом нет.

Лишь я и Рико Асами стоим друг перед другом.

Ничего не понимаю. Что происходит? Куда делась Мария-сан?

— Давно не виделись, — раскрыла рот стоящая передо мной Рико Асами.

Я приподняла бровь. Что-то не так?

— Ху-ху, похоже, ты не узнаешь меня в таком виде. Я «0»!

— Э?

Явно другой тон голоса, чарующая улыбка, на какую я никогда не была способна. Да, правильно, этот человек — действительно «0».

— А почему ты тут в виде Рико Асами?.. И где Мария-сан?..

«0» на мой вопрос лишь улыбнулся и молча подошел ближе. От него исходила какая-то мощная аура; я инстинктивно шагнула назад.

— Кадзуки Хосино сказал, что даже в твоей повседневной жизни есть место надежде!

С этими словами он протянул ко мне руку. А затем запустил пальцы мне в рот.

— А-гг?..

— Хотя быть ее там не может.

Пальцы Рико Асами забегали у меня во рту. От моей слюны они намокли. Эта слюна на ее пальцах на вкус была, как раздавленное насекомое.

— Потому что ты так легко чувствуешь вкус самой себя, — продолжил такой похожий внешне на меня «0», — и э т о — в к у с г р я з и.

…Да, это правда на вкус как грязь.

Горько, невыносимо горько — не могу больше терпеть. Хотя это вроде бы тело Кадзуки Хосино, грязь начала распространяться, медленно, словно вирус. Мое тело становится черным. Оно окрашивается в цвет греха. Грязная грязь переполняет меня, оскверняет меня.

«0» вытащил пальцы у меня изо рта. Я упала на колени. Грязь внутри меня колыхнулась.

— Твое отвращение к самой себе неизлечимо. Тебя… — и меня едва не стошнило, когда он произнес следующее слово, — …человек, которого ты ненавидишь больше всего. А значит, грязь внутри тебя так и останется навсегда.

«0» положил руку мне на плечо. Я подняла голову и увидела лицо Рико Асами, которое совершенно не хотела видеть.

— Не может быть никакой надежды, если ты даже от собственной грязи избавиться не можешь.

Это-то я знаю.

Не найти мне счастья в повседневной жизни, никак. До сих пор его не было. Так почему должно появиться сейчас, когда я запятнана преступлением?

Рико Асами больше нет.

— Н е п р а в д а.

Я обернулась на донесшийся сзади голос, все еще стоя на коленях.

Там, тяжело и часто дыша, стояла Мария Отонаси. А рядом с ней — брат. Брат, для которого я больше не сестра.

— Ты управилась быстрее, чем я ожидал.

— Какого черта ты это делал с [Рико Асами], «0»! — яростно выкрикнула Мария Отонаси.

— Ху-ху… я, знаешь ли, предпочел бы, чтобы ты и Кадзуки Хосино расстались. Я всего лишь чуть подтолкнул ее, как мне удобнее. …Ну что, нашла что-нибудь, что могло бы дать ей надежду?

— Нашла, — ни секунды не колеблясь, кивнула Мария Отонаси.

Выражение лица «0», однако, осталось прежним.

— Рико.

Меня позвал брат. Ужасно странное ощущение.

Понимаю… это ведь первый раз. Брат назвал меня по имени впервые с тех пор, как я забралась в это тело.

— …Что за явление в такой поздний час? Ты ведь больше не считаешь меня своей «сестренкой», не так ли?

— Ты ведь наконец осознала себя Рико Асами, правда? Если так, то это все меняет. Я могу звать тебя «Рико Асами».

Поскольку я ничего не ответила, брат продолжил.

— Скажи, что ты сейчас собираешься делать? «Неделя в трясине» будет уничтожена. Ты снова станешь Рико Асами. Мы с тобой будем разделены. Что ты тогда будешь делать?

— Я воспользуюсь «шкатулкой» Марии-сан!

— Асами. Прости, но я беру свои слова обратно.

— Э?..

Я машинально кинула взгляд на Марию Отонаси.

— Когда я выслушала Миядзаву, я передумала. Я не позволю тебе воспользоваться этой «шкатулкой», — прямо заявила она, не выказывая ни малейших признаков стыда из-за того, что нарушила обещание.

Нет, все ведь ясно! Конечно, она осознала, какая глупость — терять память всего лишь ради меня.

— Тогда я умру!

Абсолютно естественный ответ. Конечно, это лучшее возможное решение сейчас.

Брат нахмурился и выплюнул:

— Ты думаешь, [Рико Асами] принадлежит тебе одной?

— …Э?

Я Рико Асами. Значит, я принадлежу мне. Разве не так?

— Почему ты так удивлена? Ты принадлежишь себе? Да ни фига! — заявил брат, с пораженным видом глядя на меня. — Ты принадлежишь еще и мне! И не только мне. Ты и Марии Отонаси принадлежишь, и Кадзуки Хосино. Поэтому, чтоб ты знала, — и он хмуро уставился на меня, — я н е п о з в о л ю т е б е у м е р е т ь п о с о б с т в е н н о й п р и х о т и!

Не понимаю.

Не понимаю, почему брат говорит мне все это с таким ласковым лицом.