Мирча Элиаде - Мефистофель и Андрогин

• Название: Мефистофель и Андрогин
• Автор: Мирча Элиаде
• Издательство: Алетейя, Университетская книга
• Жанр: Культурология
• Год: 1998
• ISBN: 5-89329-073-9

«Мефистофель и андрогин» — одна из ключевых работ в творчестве одного из самых оригинальных мыслителей XX в. Мирчи Элиаде. Написанная в конце 50-х гг., она оказала значительное влияние на самые различные интеллектуальные течения и школы, вызвав ожесточенные споры как о сути изложенной в книге концепции, так и о личности самого автора. Сознательно отклоняясь от магистральной линии развития западной философии в целом, Элиаде заставляет своего читателя по-новому взглянуть на привычные вещи. Частной же задачей данного исследования, по словам автора, является «иллюстрация подхода историка религии, пытающегося дать истолкование некоторому количеству типов религиозного поведения и духовных ценностей, присущих не-европейцам».

На русском языке публикуется впервые. Для широкого круга читателей.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Теперь он спускается к реке. Он разыскивает и тут камень и крепко устанавливает его на земле, приговаривая: «Земля, что была скинута, будет вновь поднята. Люди будут жить [долго] и будут набираться силой». Затем он усаживается на камень. «Как только я сяду на камень, — объяснял шаман Жиффорду, — Мир уже не сможет восстать и прекратит падать». Камень этот находится здесь со времен Бессмертных, а это значит, с начала мира. Принесен сюда он был Изивсаненом, божеством, чье имя означает «Мир, Космос».

На шестой день шаман перевоплощается в самого могущественного среди Бессмертных (ixkareya) — Астексева векарейя. Когда шаман говорит что-нибудь, например: «Тот, кто это сделал, проживет долго и не будет болеть, — он добавляет, — Астексева векарейя говорит так». Когда он выбирает место для стрельбы из лука, он говорит: «Это сам Астексева векарейя выбрал это место». И снова шаман поднимается в гору, и снова зажигает огонь. Он срезает сорную траву и возносит молитву: «Мир полон болезнями. Астексева векарейя срезает в мире болезни». Шаман начинает выметать то место, где находится, и говорит: «Теперь Астексева векарейя выметает все болезни, со всего мира выметает. Дитя мое будет здорово». (Выражение «дитя мое» относится ко всем детям мира.) Шаман вырезает палку и кладет ее на землю, приговаривая: «Астексева векарейя кладет палку на землю. Пусть всем хорошенько повезет, и пусть в мире больше не будет болезней. Дичь и рыбу пусть будет легче ловить, и пусть пребудут они в изобилии». Когда огонь потухнет, шаман уходит из этого священного места и повторяет ту же самую церемонию в другом святилище, находящемся километрах в пяти-шести от первого.

Вечером в деревне танцуют Танец Оленя. Когда шаман готовится зажечь огонь, кто-нибудь кричит, и каждый индеец прячет лицо в сорванных ветках или в одеждах. Так пребывают они довольно долго, потом шаман заливает водой огонь и прыгает в реку со скалы высотой в несколько метров. По этому знаку присутствующие на церемонии могут открыть лицо. На следующий день шаман идет к кострам, которые он зажигал на горе, и тщательно собирает в тех местах пепел.

Шаман карок путешествует десять дней, именно этот срок был установлен Бессмертными. Каждое святилище, которое посещает шаман, соответствует тому месту, где один из Бессмертных совершил некий ритуал, а затем исчез. Бессмертные же решили, что шаман должен каждый год приходить на эти святилища, происходить это должно во время церемониала Обновления Мира, и шаман должен тщательнейшим образом повторить все, что делали Бессмертные.

Индейцы хопи, юрок и карок сходятся во мнении, что Бессмертные (Kixunai) жили на земле раньше расы людей, но именно они создали людские сообщества и учредили ритуалы. Мифы этих племен относятся к деяниям Бессмертных, и во время священных церемониалов поются их священные каноны. Священные же камни, которые воплощают Бессмертных, не успевших покинуть землю до появления на ней людей, являются теперь частью плато, возвышающегося напротив культового типи40.

Новый год и космогония

Церемониальный комплекс, о котором мы только что напомнили, воплощает в себе космогонический сценарий. В мифические времена Бессмертные создали мир, в котором предназначалось жить калифорнийским индейцам: Бессмертные наметили границы земель, обозначили их центр и основание, они обеспечили людям изобилие лосося и желудей, они же изгнали болезни. Однако мир перестал быть тем вневременным, неизменным Космосом, в котором жили Бессмертные. Он стал живым, его населили существа из плоти и крови, которые стали пользоваться этим миром, а сами оказались подвластны законам рождения, старения и смерти. Но мир этот требует и периодически повторяющегося обновления, починки и укрепления его основ. Однако обновить мир можно лишь повторив то, что in illo tempo сделали Бессмертные, воспроизводя акт творения. Именно поэтому шаман и следует путями, уже заданными Бессмертными, именно поэтому он повторяет их слова и жесты. В общем шаман, в конечном счете, воплощает Бессмертных. Иначе говоря, считается, что Бессмертные по случаю Нового года снова присутствуют на земле. Именно поэтому-то ритуал ежегодного обновления мира является наиболее важной священной церемонией у калифорнийских индейцев. Во время этой церемонии миру не только возвращается устойчивость, он не только обновляется, — он получает благословение на свое существование символически присутствующими в нем Бессмертными. Шаман же, который на какое-то время воплощает их собой, становится тоже «бессмертным», а это означает, что смотреть на него запрещено, это означает, что до него нельзя дотрагиваться. Ритуальные действия совершает он вдалеке от людей, в совершенном одиночестве — ведь когда впервые эти же действия совершались Бессмертными, людей на земле еще не существовало.

Итак, символически в каждый Новый год возобновляется мир: Бессмертные приводят его в устойчивое положение, они благословляют его существование, делают Мир чистым и богатым, таким, каким он был в начале времен. Именно поэтому шаман провозглашает, что болезней больше не будет, не будет и катаклизмов, а еды у людей будет вдоволь. Снятие запрета с ловли лосося и разрешение на сбор желудей позволяет людям вкушать от свежеродившихся плодов Космоса. И вкушают люди их точно так же, как первые человеческие существа вкушали их на земле в первый раз.

Для нас, людей современных, понимание вкушаемой пищи как ритуального приношения давно утеряно, нам трудно понять тот священный смысл, которым проникнуто ритуальное вкушение от первых плодов. Попробуем, однако, представить себе, чем же может быть для членов традиционного общества переживание от вкушения плодов нового Космоса, который освящен к тому же присутствием в нем Бессмертных, что значит потрогать эти плоды, попробовать, прожевать, проглотить. Для этого стоит представить себе чувство современного человека, который переживает первый любовный опыт или впервые видит перед собой прекрасную далекую страну, или же видит художественный шедевр, лицезрение которого открывает зрителю его артистическое призвание. Впервые — этим все сказано; в этом слове — ключ ко многим ритуалам и церемониям, которые сопровождают обновление Мира, космогоническую реитерацию. В этом угадывается пронзительное желание пережить каждый опыт так, как он был пережит впервые в те времена, когда он осознавался как некая эпифания, как встреча с чем-то могущественным, значительным, дающим импульс жить, как встреча, из-за которой осмысливается все существование.

Современный мир уже давно утерял священный смысл физического труда и естественной человеческой деятельности. Даже там, где эта естественная человеческая деятельность еще сохранилась, ее священный смысл теряется под сокрушительным натиском европейских технологий и европейской идеологии. Но понять эти смыслы можно, лишь осознав тот факт, что представителю традиционного общества необходимо периодически переживать воспоминание о шоке, полученном от первоначального опыта, иначе говоря, переживать различные возможности своего существования, переживать их как будто в первый раз. В те далекие времена все было новым и значимым и являло собой трансцендентальное число и трансцендентальную реальность.

Это стремление периодически переживать обновление Космоса — того мира, в котором живешь, нашего мира, единственного реально существующего, — отмечается во всех традиционных обществах. Конечно, воплощается это стремление в каждом обществе по-разному, в соответствии со структурой культуры, характеризующей это общество, и в зависимости от различий в исторических памятниках. Так, при анализе двух типов общества, которыми мы ограничились — меланезийского и индейского (северо-запад Калифорнии), разница идеологий и культового поведения не может пройти незамеченной — настолько она очевидна. В Меланезии во время большого аграрного праздника Нового года возвращаются умершие и мифические предки. У калифорнийских индейцев речь идет о символическом возвращении Бессмертных. В Меланезии, как, впрочем, во всех аграрных обществах, периодическое возвращение умерших позволяет отметить это коллективным празднеством оргиастического типа. И, как мы видим, драматическое напряжение в ожидании посещения умерших, синдром ожидания радикального обновления мира может послужить толчком к возникновению верований пророческого толка, милленаристских верований. Культовый мир калифорнийских индейцев, живущих на северо-западе полуострова, совершенно иной. Здесь мы имеем дело с миром замкнутым, совершенным, миром, который, если так можно сказать, построен Бессмертными по геометрическим законам; шаман, проходя в одиночестве тропами Бессмертных, медитируя, произнося заклинания, его ежегодно «перевоссоздает». Сравнительный анализ может выявить и другие более или менее серьезные различия.