Юрий Сальников - Шестиклассники

• Название: Шестиклассники
• Автор: Юрий Сальников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1960

Жизнь ребят всегда полна бурных событий.

Правда, иногда кое-кому кажется, что нет в ней ничего особенного: ну, учатся в школе, сидят в классе, готовят уроки, бегают по улице.

Но если присмотреться внимательнее, то можно увидеть, что каждый будничный день насыщен интересными делами, большими планами, волнениями и радостями. И очень много вокруг увлекательного!

Именно такой, богатой яркими событиями и приключениями, рисует ребячью жизнь в своих произведениях писатель Юрий Васильевич Сальников. Юным читателям хорошо известны его книги: «Шестиклассники», «Экзамен Гали Перфильевой», «Дом на улице Мира», «Твоя семья», «Разговор о герое».

В этих книгах живут активные, боевые ребята, честные и мужественные, способные твердо постоять за справедливость и преодолеть все трудности на своем пути.

Примечание: В моём экземпляре книги не хватает двадцати страниц. Попытки найти недостающие страницы пока не дали результата. Выкладываю как есть.

Алле-Оп

---

В квартире опять установилась тишина.

Аня взяла учебник, но, глядя в него, не разбирала ни одной строчки. Как досадно, что она не сдержа­лась и чуть ли не в первый раз в жизни нагрубила де­душке! Только зачем он сам спорит о том, чего про­сто не знает! Ведь она твёрдо убеждена: всё обстоит именно так, как она говорит. С Галкиным надо вести себя по-особому! Уж если после её маленького замечания он пригрозил ни за что больше не браться и так рассердился, что обрызгал её из лужи, значит очень легко его совсем отпугнуть, оттолкнуть от зве­на, растеряв даже то, что достигнуто. А этого ей совсем не хочется! И она ничего не мудрит, как счи­тает дедушка. Скоро он сам это увидит.

— Дедушка…

— Да?

— А папа с мамой долго ещё из театра не при­дут?

— Долго.

— Дедушка!..

— Ну?

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!..

Всё-таки непривычно уходить из комнаты, не до­говорившись с дедушкой до конца. До сих пор у них всегда и во всём совпадали взгляды, а вот сегодня — тоже впервые в жизни! — Аня пренебрегла дедушки­ным советом.

Глава 29 СЕРЬЁЗНЫЙ РАЗГОВОР

Собирать лом в зайцевском доме Галкин так и не пришёл.

Олег Возжов сообщил, что у него Галкин тоже не был и реек они не сделали.

— Может, чертёж машины доканчивает, — пред­положил Зайцев.

Но и чертежа Галкин в школу не принёс.

Маша Гусева спросила у него, почему он не явил­ся собирать лом, но он только засмеялся и повернул­ся к Эдику Зайцеву:

— А много собрали?

Зайцев сконфуженно промолчал.

Это была его затея — обойти квартиры в их до­ме. Он думал, что за один обход можно раздобыть целую тонну металлолома — квартир ведь сто! Но он просчитался, не учёл, что почти в каждой квартире есть ученики, которые, конечно, сами давно унесли из дому всё железное и медное старьё. Поэтому женщины-домохозяйки встречали ребят, сочув­ственно улыбаясь, но отрицательно покачивая го­ловами.

Только в нескольких квартирах посчастливилось заполучить прохудившееся ведро, небольшую ско­вородку с отколовшимся краем и прогоревший совок.

А в третьем подъезде из-за спины открыв­шей дверь женщины выглянул ухмыляющийся маль­чишка.

Когда Маша объяснила женщине, в чём дело, и женщина ответила, что у них, к сожалению, ничего нет, мальчишка крикнул:

— Погоди, мама! — и убежал.

Женщина тоже ушла, а ребята послушно стояли на лестничной площадке. Через некоторое время опять выглянул мальчишка, что-то высыпал в руки Маше и со смехом захлопнул дверь. На ладони у Маши оказалось пять заржавленных перьев. Эдик хотел тут же ворваться в квартиру и отлупить на­смешника, но девочки удержали его, взяли и высы­пали перья в почтовый ящик.

Большого успеха, как видите, хождение по квар­тирам не имело, но разве дело в количестве собран­ного металла, если речь идет о дисциплине? Договорились собирать вместе — значит, надо было прийти!

Так Галкину и разъяснили, но он ответил, что не мог, и всё!

— Не мог, не мог! — передразнила Маша. — Ты только безобразничать можешь!

— Кто это безобразничать, кто? — засверкал гла­зами Галкин.

Атмосфера явно накалялась.

— Подождите, ребята… Нельзя так! — прогово­рила Аня.

Она хотела успокоить ребят, чтобы они не очень нападали на Галкина, а то он совсем рассердится. Но все поняли её иначе.

— Конечно, нельзя! — воскликнул Эдик Зайцев.— Он и на уроках безобразничает. Пуговицу какую-то завёл!

— Да, да, — живо подхватила Эмма Жаркова. — Он меня по спине этой пуговицей. Смирнова видела. Скажи!

Все притихли, ожидая, что скажет Аня. Она дейст­вительно видела, как Лёня ударил Жаркову по спине пуговицей на нитке. И на уроках вертел эту пугови­цу — она жужжала, как пчела. Но как сказать обо всём этом?

После вчерашнего случая во дворе у лужи между Аней и Галкиным не было произнесено ещё ни слова. Галкин явился в класс, молча сел на своё место, и так они сидели, не обращая друг на друга ника­кого внимания.

А сейчас стояли в окружении ребят, пронзая один другого взглядами. Только Галкин первый вдруг на­смешливо гикнул:

— Ого-го! Разойдись! — и начал расталкивать столпившихся.

Аня так и промолчала.

Поднялся гул возмущённых голосов — все ещё больше напали на Галкина:

— Видали, какой! Надо Таисии Николаевне ска­зать!

А он обернулся и крикнул:

— Говорите, пожалуйста!

И перед уроком истории пересел от Ани к Лядову, на ботанике всё время получал от Варвары Самсоновны замечания, а с английского языка вообще сбе­жал вместе с Лядовым.

— Ну вот! — отметила Маша Гусева. — Нача­лось!

— Сами же виноваты! — не удержалась Аня. — Налетели на него, налетели, а надо было совсем не так.

— Как же ещё?

Аня махнула рукой. К чему теперь понапрасну спорить, если случилось самое страшное, чего она опасалась.

Но ребята и девочки были настроены воинственно. И когда после уроков пришёл Володя, а Кузеванов сообщил, что чертёж машины времени Галкин всё ещё не доделал, все хором потребовали нака­зать Галкина, потому что он окончательно разбол­тался.

— А вы напишите о нём в газете! — посоветовал Володя.

— Да ну, — протянула Маша. — Газета когда ещё выйдет.

— А что я могу, если не пишут, — начал оправдываться Эдик Зайцев. — Прошу, прошу… Кузе­ванов о планах нашей работы дал, а больше опять никто.

— Поэнергичней требуй! — сказал Володя. — Вот тебе и вторая заметка — о Галкине, о дисциплине. Я думаю, её напишет Смирнова.

— Правильно, — подтвердили ребята. — Кому, как не старосте, о дисциплине писать!

Но Аня замотала головой:

— Нет, нет, только не я!

— Почему? — удивился Володя, и его пухлые губы вытянулись сильнее обычного.

— Да она его всё время защищает! — раздались голоса. — Жалеет!

— Наверное, потому, что рядом сидит! — засмея­лась Эмма Жаркова.

— Да в чём дело? — заинтересовался, вожатый.— Почему ты не хочешь?

— Потому что он после заметки ещё хуже станет.

— Не понимаю! До сих пор я считал, что критика помогает…

— Написать, написать! — закричали ребята.

И поручили написать заметку Маше Гусевой.

Угрюмая и расстроенная, несогласная с решением ребят, Аня нарочно отстала от всех, задержавшись в классе.

Обезлюдевшая к вечеру школа полнилась необыч­ными звуками: играло пианино, слышались звонкие стихи из углового класса — там, должно быть, со­брался драматический кружок; издалека, снизу, доносились глухие удары волейбольного мяча — в физкультурном зале тренировались спортсмены.

Аня медленно спускалась по лестнице. Внезапно за плечом раздался возглас:

— Аня? Ты ещё не ушла?

На лестничной площадке появилась Таисия Нико­лаевна. Она тоже направлялась вниз, к раздевалке, неся под мышкой солидную стопку тетрадей.

Недолго думая, Аня воскликнула:

— Таисия Николаевна! Ребята решили продёр­нуть Галкина в стенгазете.

— А ты отказалась о нём писать, — добавила учительница и рассмеялась, заметив растерянный Анин взгляд. — Мне Володя уже сообщил. И он очень удивлён… Да и я не могу понять: ну почему ты счи­таешь, что Галкину повредит эта заметка?

— А вы знаете, какой он! Я вчера ему всего два слова сказала, и он уже совсем переменился ко мне! А сегодня опять с урока сбежал.

— Тоже знаю.

— Ну вот! Мы так старались, чтоб он исправился. А из-за какого-то пустяка всё может рухнуть.

Учительница остановилась недалеко от разде­валки.

— Что же ты предлагаешь?

— Надо с ним по-хорошему… раз такой у него характер.

— А какой у него характер?

— Трудный очень.

Таисия Николаевна опять улыбнулась.

— У вас у многих характеры нелёгкие. Давай разберёмся. Только оденемся и пойдём потихонечку, а то меня дома ждут.

Тёмный осенний вечер грозил поминутно дождём. Тучи низко неслись над городом, ветер раскачивал на столбах фонари.

Но Ане не было холодно, и она шла рядом с Таисией Николаевной, не думая о погоде. Аня несла стоп­ку тетрадей и рассказывала о Галкине, который ска­чет с пятого на десятое, берется за всё на свете и не доделывает ничего до конца. Она говорила…

Нет, впрочем, кажется, уже Таисия Николаевна го­ворила о том, что Галкин хочет учиться и, значит, незачем его уговаривать, а если не получается с ис­правлением, надо потребовать, чтобы он взял себя в руки.

— И он может взять себя в руки, — соглашалась Аня, вспоминая, как хорошо готовил он уроки всю не­делю после похода в лес.

Так делились они своими мыслями, и трудно было сказать, кто из них больше говорил, а кто молча слу­шал и соглашался. Только ясен для Ани Смирновой стал характер Лёни как никогда, и подтвердила она сама, что он человек справедливый и не капризный.

Так почему же она испугалась, когда всем коллек­тивом решили высказать Галкину правду?