Рисс Хесс - Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

• Название: Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"
• Автор: Рисс Хесс
• Жанр: Фэнтези

Неофициальная новеллизация, базирующаяся на диалогах из игры.

---

 — Что ты?

 — Я — железо, имеющее цель. Я кую приспособления, которые могут привести к падению Вселенной.

 — Ты имеешь в виду оружие? В этом состоит твоя цель?

 — Металл подобен плоти. В венах и того, и другого есть потенциал. Закаленный жаром и давлением, потенциал проявляется. Моя цель — проявить потенциал. Позволить ему выразиться.

 — Для чего ты создаешь это оружие?

 — Я кую его ради энтропии. В них — боль, требующая выхода.

 — Зачем же энтропии оружие?

 — За пределами этой башни Порядок собирает свои легионы. Вселенная исцеляет свои раны. Со временем сила ее может сравниться с энтропией.

 — Вселенная — твой враг? Но почему?

 — Вселенная дышит. Она растет. Она опутывает Планы один за другим своими цепями. Со временем даже энтропия может оказаться в цепях.

 — И ты противостоишь пленению энтропии?

 — Когда нечто огораживает себя от разрушения, оно просто умирает иной смертью.

 — То есть, ты имеешь в виду, что бессмертие — просто иной вид смерти?

 — Бессмертие — всего лишь слово. Все сущее может умереть. Каждое живое существо можно поразить оружием, против которого у него не окажется защиты. Время. Болезни. Железо. Вина.

 — Откуда же ты знаешь, какое именно оружие следует использовать?

 — Чтобы знать об этом оружии, надо знать своего врага. Начать с фрагмента врага. Капли крови. Кристаллизованного помысла. Одной из его надежд. Все эти вещи могут поведать, как он может умереть.

 — А что, если враг твой атакует с расстояния, бьет из теней и никогда не проявляет себя?

 — Значит, тебе следует использовать фрагмент врага. Действия твоего врага многое расскажут. Твой враг не хочет встречаться с тобой лицом к лицу. Это слабость.

 — Или по какой- то причине не может.

 — Это равнозначные вероятности. Каждая из них говорит о слабости.

 — Как же мне быть?

 — Если враг не желает сразиться, иди наперекор его желаниям. Приди к врагу сам. Если ему не дозволено, узнай причину. Причина откроет слабость.

 — Хм. А ты можешь создать оружие, которое убьет меня?

 — Да.

 Я не был уверен, что действительно хочу это знать, но все же спросил.

 — Правда? Как же?

 — Мне понадобится капля твоей крови. И все.

 Подобное оружие могло бы мне пригодиться. Интересно, хочет ли враг действительно раз и навсегда покончить со мной, я сколько раз был слаб и начисто лишен воспоминаний. Я предоставил голему кровь.

 — Инструмент твоей гибели выкован и обучен. Этого недостаточно. Магия, заставляющая твое сердце биться, а плоть исцеляться, слишком сильна. Ты должен вонзить клинок в свое тело лишь в том самом месте, где был исторгнут с Планов.

 — Но почему?

 — Причина мне не ведома. Но оружие и это место важны для твоей гибели.

 — Где же я найду то, что отделяет меня от Планов?

 — Мне это неизвестно.

 — Ранее ты сказал, что раз Вселенная огораживает себя от разрушения, оно просто умирает иной смертью. Чем же эта смерть хуже любой другой?

 — Все сущее приходит к одному и тому же — разложению. Война необходима. Смерть необходима. Разложение необходимо.

 — И когда же наступит пресыщение?

 — Этому нет пределов. Пределы — просто звенья в цепи Порядка. Пределы должны быть разбиты.

 — Даже если конечный результат — смерть?

 — Все должно пасть от меча энтропии. Приближается час, когда разбить стены Творения станет необходимо. Порядок будет предан мечу. Оковы его падут. Вселенная падет.

 Интересная философия, но я сомневался, что даже самые фанатичные Служители Хаоса добровольно примут столь всеобъемлющее толковании их стихии. Я задал вопрос о башне.

 — Эта башня — осадной инструмент. Она существует для того, чтобы разбивать стены между Планами.

 — Разбивать стены между Планами? Но как?

 — Башня устанавливается на Плане. Когда подъемный мост ее открывается, появляется разрыв во Вселенной. Через эту башню из одного Плана в другой могут пройти легионы. Когда план послужит целям энтропии, башня будет установлена в другом месте.

 — А что случилось с легионами, использовавшими башню?

 — Их уничтожила энтропия.

 — А что случилась с Планами, на которых побывала осадная башня?

 — Их уничтожила энтропия.

 — Но если осадная башня может путешествовать между Планами, почему ты остаешься здесь?

 — Башня, попав в город, оказалась в ловушке. Город — это Клеть, которую невозможно пробить. Некогда башня осаждала Планы. Как я оказался здесь, неизвестно. Как я могу выбраться, неизвестно.

 — Зачем ты куешь оружие?

 — Железо моего тела раньше было небольшими проявлениями боли. Мечи. Копья. Топоры. Наконечники стрел. Ярда для катапульт. Из этих орудий войны был создан я. Эти небольшие проявления боли сплавили воедино и образовали они мое тело. Моему потенциалу дозволено было проявиться. Теперь моя цель состоит в том, чтобы проявлять потенциал иного металла.

 — Ты сказал, что некто сплавил оружие и выковал твое тело. Кто это был?

 — Энтропия создала меня на полях сражений Планов.

 — Слышал ли ты о ночной ведьме по имени Равел?

 — Ночная ведьма хотела расколоть город. Ее величайшие труды были направлены на уничтожение. Она шла по пути энтропии.

 — Ты знаешь, что с ней произошло?

 — Порядок заковал ее в цепи. Ее поместили в клеть.

 — Знаешь ли ты, где эта клеть?

 — Тюрьма ее неведома мне.

 Как я позже узнал, некоторые древние письмена называли голема «закаленным металлом». Я принял от него меч — оружие, которое, по его утверждению, способно убить меня. Выглядело оно достаточно отвратительно и по форме напоминало символ пытки, подобный тому, что находился на моей левой руке. Черные жилы расходились по поверхности металла, а был меч столь туп, что, наверное, не мог разрезать и нагретое масло. Но он был на удивление теплым.

 Завершив свою беседу с големом, мы покинули башню.

29. Район Клерков

Мы двинулись в следующий район города, известный как Верхний или Район Клерков. По направлению к нам шла женщина в сопровождении члена Гармониума, и вел он себя так, будто являлся ее личным телохранителем.

 Она была уже в возрасте и поглядывала на нас свысока и явно куда- то спешила. Заметив, что я сделал шаг в ее направлении, она наградила меня взглядом, полным неудовольствия, и поджала губы. Несмотря на столь явный намек, я упрямо решил завязать разговор.

 Женщина коротко кивнула, и ледяным тоном спросила.

 — Да? Что? И следи за своим языком, ибо я — Усердие, Четвертый Магистрат Района.

 Интересно, жители Сигила изменяли имена сообразно своим профессиям, или это имя определяло их дальнейший жизненный путь?

 — Что- то не так с моей внешностью?

 — Еще бы! Если пройдет Закон о Подобающих Одеяниях, людям твоего сорта воспретят разгуливать вот так, полуодетыми и грязными, как ты сейчас...— Я мог бы обидеться, подтвердив тем самым ее мнение обо мне. Но я решил показать себя с более дипломатичной стороны.

 — Прошу прощения, но я достаточно чист, и... не хочу показаться невежливым, мадам... некоторые народы нашли бы ваш наряд вызывающим.

 Она скептически оглядела меня и кивнула.

 — Ваше мнение мне понятно... сир. И все же вы не можете отрицать, что выглядите весьма неопрятно.

 — Моя внешность — лишь следствие моего окружения, мадам, и тяжкой жизни. Не стоит винить меня в этом.

 — О, еще как стоит! Легче всего сослаться на тяжкую жизнь и окружение вместо того, чтобы искать причину в себе самом! Ваши манеры говорят о хорошем образовании, сир, и все же вы предпочитаете вести жизнь, полную странствий и бессмысленного насилия. Почему бы не осесть в Сигиле, стать честным горожанином вместо того, чтобы оставаться уличным кочевником с руками, окрашенными кровью?

 — К сожалению, выбор был сделан за меня, уверяю вас.

 — О? Неужели? — Ледяной тон ее сменился любопытством.

 Губы мои растянулись в улыбке. Времени у меня было достаточно. Я поведал ей свою историю... по крайней мере то, что знал сам. Под конец Усердие выглядела пораженной.