Бернард Корнуэлл - Враг стрелка Шарпа

• Название: Враг стрелка Шарпа
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Оборона Португалии. Шарп спасает жен английского генерал-майора и французского полковника, захваченных отрядом дезертиров, а затем противостоит превосходящим силам французов.

---

Пушкари выламывали шеи, не в силах понять, откуда по ним палят. Шарп удовлетворённо хмыкнул и взял прицел ниже. Кремень высек искру, затравка вспыхнула, обжигая щёку, и вновь всё закрыл дым. Многоголосый боевой клич с насыпи отозвался паническими воплями во дворе. Шарп и Харпер встали в полный рост. На этом представлении у них были лучшие зрительские места.

Для отражения второй атаки у Потофе не нашлось туза в рукаве. Все надежды он связывал с миной и отчаянностью дезертиров. Теперь его оборона трещала по швам. Обстрелянные Шарпом артиллеристы забыли об орудии, побросали шуфлы с пробойниками и ринулись под сень донжона, заражая малодушием остальных. Перевалившую через обломки стены ораву фузилёров, слегка разбавленную зелёными куртками стрелков, вело ожесточение и жажда мести. Без жалости вонзали они штыки в тела врагов, и дезертиры, страшась острых лезвий, откатывались к донжону.

Запела труба. Повинуясь ей, стрелки Фредериксона прижали превосходящую их числом группу приспешников бывшего повара к конюшне под западной стеной.

Штыки не часто использовались в сражениях, по крайней мере, для убийства. Их главная сила заключалась в ужасе, который вызывала угроза их применения. Шарп мог насчитать с десяток штыковых атак, когда лезвия не обагрила даже капля вражьей крови. Здесь же был не тот случай. Двор превратился в капкан, где дезертиры подыхали дюжинами. Впрочем, в плен их тоже брали, и некоторые красномундирники защищали сдавшихся от своих сослуживцев.

Фредериксон без фальшивых зубов и повязки, мелькнул среди стрелков, штурмующих подъём на западную стену. Замок пал.

– Пора присоединиться к веселью, Патрик.

Шарп вызвал двух рядовых из камеры с лебёдкой и поручил им стеречь пленных. Сам же он в сопровождении ирландца по винтовой лестнице, потерявшей зловещий ореол, спустился вниз. Стонал раненый. Сержант-красномундирник встретил командира вопросом:

– Наши, сэр?

– Точно. Покрикивайте. Они же знают вас?

– Да, сэр.

Шарп открыл северный выход. На стене никого не было. На дальнем конце стрелковая ступень ныряла в северо-западную угловую башенку и продолжалась на западной стене. В проёме появился человек и, припав на колено, прицелился из винтовки. Шарп шагнул из полумрака на яркий солнечный свет:

– Не стрелять!

Томас Тейлор, американец, отнял оружие от плеча, улыбнулся (ещё бы, майора пугнул!) и окликнул кого-то позади себя. Навстречу Шарпу вышел Фредериксон. Его изувеченное лицо выражало изумление и радость:

– Так это вы в башне над воротами?

– Да.

– Боже мой! Боже мой! Мы-то думали, что враги! Боже мой! А вас-то и вовсе в покойники записали, сэр!

Шарп взглянул вниз. Бой шёл за вход в донжон. Во дворе всё было кончено. Фузилёры сгоняли в кучу пленников.

– Кто командует атакой?

– Будь я проклят, если знаю, сэр!

– Фартингдейл?

– Не видел его.

Шарп представил себе, что будет твориться, когда фузилёры дорвутся до запасов спиртного Потофе в донжоне и нахмурился. К счастью, ему было кому вверить столь деликатное поручение. Отдав распоряжения Фредериксону и Кроссу, Шарп повернулся к Харперу:

– Золото, что мы привезли Потофе, надо вернуть.

– Ух! Я и забыл о нём! – сержант улыбнулся, – После вас, сэр!

Проход со стены в донжон никто не охранял. Друзья рыскали по этажам, спуская сдавшихся пинком по лестницам вниз, под дикий ор баб и ребятишек ввязываясь в короткие схватки с теми, кто сдаваться не желал. Случайный взгляд в узкую бойницу, пробитую в южной стене донжона, и крепкое словцо само слетело с языка Шарпа.

– Сэр?

– Посмотри.

Его вина. Патруль стрелков докладывал о найденном ими во время предрассветной вылазки пути бегства из форта. Видимо, с тыльной стороны часть постройки развалилась. У него на глазах остатки воинства Потофе продирались сквозь колючки к вершине холма. Шарп выругался повторно. Его вина. Он пропустил доклад разведчиков мимо ушей.

Выражения Харпера были и забористее и причудливей.

– Желтомордый удрал.

Хейксвелл, легко узнаваемый по длинной шее на грузном туловище, мешком трясся в седле.

– Далеко не уйдут, сэр.

Не уйдут. О них позаботятся партизаны и зима. Чёрт, Хейксвелл опять улизнул!

Харпер попытался подсластить пилюлю:

– Зато в остальном у нас всё в ажуре, сэр!

Сержант говорил правду. Адрадос отмщён. Британские и французские заложницы на свободе, так же, как и паломницы, захваченные Потофе в День Чуда. Попы, изрыгающие хулу на безбожных англичан, подавятся проклятьями. Но Хейксвелл ушёл.

– И золото с ним.

– К гадалке не ходи, сэр.

Возмущённый гомон отвлёк Шарпа от самобичевания. На одном из этажей стрелки застали капитана Фредериксона с саблей наголо, прижатого к закрытой двери галдящими фузилёрами. Капитан облегчённо доложил Шарпу:

– Спиртное, сэр. Хватит, чтоб весь Лондон упоить.

Красномундирные офицеры быстро привели подчинённых в чувство. Пленных гнали вниз, во двор. Рождественские хлопоты. Победа. Наблюдая, как Фредериксон с помощью искусственных зубов и повязки обретает человеческий облик, Шарп спросил:

– Наткнулись на что-нибудь интересное?

Одноокий поморщился:

– Подвал, сэр. Тошнотворное зрелище.

Свет факелов с трудом разгонял густую мглу сырого подземелья со сводчатыми потолками. Протолкавшись сквозь молчаливую толпу фузилёров, Шарп и Харпер тоже застыли, не в силах вымолвить слово. Сбросив оцепенение, Шарп окликнул сержанта в красном мундире:

– Что стоите, сержант? Допросите пленников! Шевелитесь! Шевелитесь!

– Да, сэр.

– Хейксвелл? – подал голос Харпер.

– Скоро узнаем. Если пленные не соврут.

Кто-то очень постарался. Порядки в банде Потофе были далеки от братской любви. Провинившихся наказывали с жестокостью, что и в страшном сне не привиделась бы нижним чинам любой регулярной армии. Подвал смердел. Его пол устилали изуродованные трупы, выглядящие так, будто с ними поработал какой-то безумный мясник. Среди объеденных крысами останков мужчин Шарп скорее угадал, чем опознал нескольких женщин. Только один мертвец, голый и окоченевший, был невредим. Шарп нагнулся к его голове:

– Этот – работа Хейксвелла.

– Откуда уверенность?

Шарп постучал по шляпке гвоздя, торчащей из черепа убитого:

– Гвоздь – его любимый способ. В Индии научился, стервец.

Шарп поведал Харперу и притихшим фузилёрам, как много лет назад попал в плен к султану Типу. Из ямы, в которую его бросили, через маленькое полукруглое окошко у самой земли, Шарп смотрел, как расправляются с его товарищами по несчастью. Султан Типу принял на службу джетти – профессиональных силачей. Солдата из 33-го полка выволокли на площадку. В память Шарпу почему-то врезались стоптанные каблуки ботинок несчастного. Один джетти обхватил жертву руками, чтоб не дёргалась, второй взял англичанина за голову и по сигналу Типу с хрустом повернул на сто восемьдесят градусов. Свернул шею, как худому курёнку.

Другому пленнику приставили к черепу длинный гвоздь, и джетти одним ударом заскорузлой ладони вогнал пятнадцать сантиметров стали по самую шляпку. Если всё делать правильно, быстрая смерть. Шарп не раз у бивуачных костров рассказывал о джетти, и Хейксвелл взял их методы на вооружение, тренируясь на индийцах, пока не приноровился тоже загонять гвоздь с одного удара. Чёртов Хейксвелл! Чёртов Типу! Во время штурма Сирингапатама судьба свела Шарпа лицом к лицу с обвешанным драгоценностями смуглым толстяком, и Шарп убил его, о чём и по сей день вспоминал с удовольствием. Крупный рубин, снятый с тела султана, он подарил потом девчонке, которую любил, как ему тогда мнилось, больше жизни, а та взяла, да и сбежала к школьному учителю – очкарику. Благоразумный поступок. Какой муж из солдата?

Шарп покинул подвал и побрёл наверх, туда, где слышался свист и улюлюканье.

По живому коридору из фузилёров и стрелков двигался, подбадриваемый тычками прикладов, человечек. Он угодливо улыбался направо и налево, кланялся, взвизгивая, когда окованный металлом ружейный тыл с размаху врезался ему в пухлую ягодицу. Потофе. Он всё ещё был обряжен в свою нелепую униформу, отсутствовал только золотой крест. При виде Шарпа он пал на колени и умоляюще залопотал. Фузилёр упёр ему в шею мушкет.

– Опусти оружие. Ты его поймал?

– Я, сэр. – гордо ответствовал красномундирник, отводя ружьё, – В конюшне, сэр. Заныкался под парусину. Видать, больно жирный, чтобы смыться.

Шарп рявкнул бормочущему толстяку:

– Заткнись!

Умолк. Шарп обошёл его кругом, сорвал пышную шляпу со светлых кудряшек:

– Крупная рыба вам попалась, ребята. Маршал Потофе, собственной персоной.

Сообщение Шарпа вызвало хохот. Некоторые насмешливо отдавали салют врагу, неотрывно следящему исподлобья за Шарпом. Едва Шарп заходил ему за спину, толстяк резво разворачивал башку и снова встречал майора немигающим взглядом круглых глазёнок.