Николай Мисюк - Ночной вызов

• Название: Ночной вызов
• Автор: Николай Мисюк
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Проходите, Женя сейчас будет. Она вышла на минутку и просила вас подождать, - спокойно и приветливо сказала Ира.

Борис снял плащ, повесил его на вешалку и сел на диван, не зная, с чего начать разговор, чтобы вновь не оказаться в неловком положении. Ирина не без любопытства разглядывала его, а он молчал. Впервые за многие годы он не знал, о чем говорить с девушкой.

Первой неловкое молчание нарушила Ирина.

- Вас зовут Борис, и вы занимаетесь психиатрией, не так ли? - спросила она.

Борис понял, что это ей сказала Женя.

- Занимаюсь, - вяло ответил он. - Все мы чем-нибудь занимаемся.

- Значит, вы недовольны своей работой?

- Не только работой, но и самим собой. Я безнадежно отстал от своих сверстников.

- От кого, например?

- Да хотя бы от Жени. Она уже кандидат наук, ассистент, а я по-прежнему рядовой врач, отягощенный анамнезом неудачника-аспиранта, который не справился с диссертацией.

- Но Женя считает, что виноваты не вы, а ваш шеф, давший вам плохую тему и не оказавший должной помощи.

- Моему бывшему шефу теперь все безразлично: у него все в прошлом, а я должен думать о будущем.

- А разве для этого обязательно нужна диссертация? - удивилась Ирина.

- Нет, не обязательно, но желательно, - диссертация дает шанс на получение приличного места. Что я без нее? В лучшем случае - заведующий отделением, получающий в месяц около полутора сотен. При такой зарплате я себя еще прокормлю, но если у меня будет семья...

- Да разве деньги, заработки главное в жизни?

- Я не говорю, что это главное, но...

- А по-моему, главное в человеке не то, сколько он зарабатывает, а порядочность, доброта, правдивость.

- Думаю, что наличие хороших денег не мешает человеку быть добрым и честным, - засмеялся Борис.

- Нет, большие деньги портят человека. Делают его скупым, мелочным, черствым.

- Мне это не грозит, уверяю вас.

- Вас не переговоришь. Вы, психиатры, любого переспорите.

- Такова особенность нашей профессии, - притворно вздохнул Борис. Обилием слов мы пытаемся прикрыть скромность наших знаний.

Ирина определенно нравилась Борису. Правда, в ее суждениях чувствовались недостаток жизненного опыта и известная инфантильность, но он знал, что это рано или поздно пройдет. Зато красива она необыкновенно. Стройная, с большими выразительными глазами - у Бориса во рту сохло, когда он ловил на себе Иринин взгляд.

- Вот и все в сборе! - воскликнула Женя, входя в комнату.

Борис встал, чтобы взять у нее сумку с покупками и помочь раздеться.

Женя попросила Ирину включить чайник, а сама стала накрывать на стол. Вскоре все уселись, началось чаепитие. Борис предложил выпить что-нибудь покрепче. Женя отказалась и предложила Борису выкладывать, что его привело к ней. Поскольку цель его визита была достигнута, он сказал какую-то чепуху. Ирина заподозрила, что она им помеха. Выбрав удобный момент, она встала и сказала, что уходит. Но Борис стал так горячо убеждать ее остаться, что ей ничего не осталось, как снова сесть за стол.

Несмотря на возражения девушек, Борис все-таки сбегал в ближайший гастроном, принес бутылку сухого вина и две плитки шоколада. Сидели допоздна. Слушали музыку, танцевали. Правда, у Бориса это получалось не очень, но девушки ему простили его неловкость. У Ирины оказался приятный голос. Она спела под гитару несколько цыганских романсов. Однако репертуар никак не гармонировал с ее обликом. Светло-русые волосы отросли и волнами спадали на плечи. На бледной нежной коже щек играл легкий румянец.

"Какая она цыганка... - подумал Борис. - Ей бы русские романсы петь".

Словно угадав его желание, Ира запела "Ямщика". Да так запела, что у Бориса по рукам и ногам побежали мурашки. Затем Женя попросила ее исполнить романс "Гори, гори моя звезда". Ирина не заставила себя упрашивать.

Когда она умолкла, Борис был конченым человеком: он влюбился в Ирину по уши.

В комнате стало жарко и душно. У Ирины разболелась голова. Она приняла таблетку цитрамона и сказала, что ей пора уходить.

Борис попросил разрешения ее проводить. Простившись с Женей, они вышли на улицу. Было около одиннадцати часов вечера, когда они подошли к остановке троллейбуса.

На улице было свежо. Троллейбус долго не появлялся, и Ирина предложила пройтись пешком. Взяв ее под руку, Борис неторопливо шагал по тротуару. Подняв воротник, она молча шла рядом, морщась от головной боли.

- Вам плохо? - забеспокоился Борис.

- Ничего, пустяки. Это со мной бывает, когда побуду в накуренной комнате. Скоро пройдет.

Ирина замолчала, а на Бориса вновь нашла робость. Все мысли, которые приходили ему в голову, казались недостаточно умными, потому он тоже молчал. Так они дошли до дома, где Ирина снимала комнату. Поблагодарив Бориса за интересный вечер, она распрощалась. Он промямлил что-то в ответ.

- Вы ужасно красноречивы, - не удержалась, съязвила она.

Оставшись один, Борис, ругая себя на чем свет стоит, зашагал домой, посвистывая, а временами подпрыгивая. Редкие прохожие, идущие навстречу, уступали ему дорогу, а затем еще долго смотрели вслед, недоумевая, что с этим парнем: чокнутый или пьяный?

Борис не знал, что встретился с Ириной у Жени не случайно. Женя давно хотела познакомить свою подругу с кем-нибудь из ребят. Так что Борис напросился в гости очень кстати. Она знала его как человека честного, отзывчивого и доброго. И хотя внешне Зверев напоминал анархиста времен гражданской войны, как их принято изображать в старых кинофильмах, он был неглуп и холост. Конечно, с диссертацией ему не повезло, но, действительно, не это главное...

Женя подробно рассказала Ирине о Борисе, поэтому она знала его лучше, чем он предполагал. Правда, она не придавала серьезного значения этому знакомству. Если уж Жене так хочется...

Борис произвел на нее весьма своеобразное впечатление. Длинный, волосатый и не очень складный. В таких молодых людей женщины редко влюбляются с первого взгляда. Ирине он показался робким и неуклюжим, и ей было несколько неловко за себя, когда она вспомнила, как отчитала его за невинную шутку в ассистентской.

Хотя вечер прошел хорошо, Ирина осталась недовольна собой: опять вернулась головная боль. Придя домой, она приняла снотворное, закутала голову теплым шерстяным платком и легла, надеясь уснуть. Но сна не было, а головная боль усилилась.

Приступы болей у Ирины появились после травмы. Внезапно, подчас без видимой причины, возникало какое-то необычное ощущение неопределенности и внутреннего беспокойства. Затем расстраивалось зрение. То выпадали его участки, то перед глазами начинала мерцать светлая зигзагообразная линия. Временами нарушалась речь, и Ирина вместо одного слова говорила другое или ничего не могла сказать, кроме "да" и "нет". Несколько минут спустя появлялась боль в области виска и глаза, постепенно распространявшаяся на половину головы. Через четыре-пять часов боль начинала стихать. Приступы повторялись почти каждую неделю. Но Борис, естественно, ничего об этом не знал.

35

Прошло немного времени, и состояние Цибулько значительно улучшилось. Он стал ходить и даже говорить, хотя и не очень внятно. После летних каникул Роман Федотович явился к ректору и объявил, что приступил к исполнению своих обязанностей на кафедре.

- А вам не трудно будет читать лекции? - усомнился Муравьев.

- Наоборот, - заверил Цибулько, - теперь я чувствую себя как никогда в прошлом.

Выглядел Роман Федотович неплохо. Заметно пополнел. Ходил, слегка подтягивая правую ногу. Ректор был уверен, что после отпуска Цибулько уйдет на пенсию, но тот, как видно, думал иначе.

"Посмотрим", - решил Антон Семенович и пометил у себя в блокноте поинтересоваться в ближайшее время, как пойдут у Цибулько дела.

На кафедре Роман Федотович вел себя по меньшей мере странно. То и дело беспричинно смеялся, шутил, однако его шутки вызывали у сотрудников недоумение. Много говорил, при этом часто не по существу и недостаточно внятно. Когда это случалось в узком кругу, то было еще терпимо, - все знали, что Роман Федотович перенес нарушение мозгового кровообращения, что еще возможны сдвиги в лучшую сторону. Но нечто подобное случалось и на лекциях. Иногда он вдруг начинал рассказывать о своей работе в министерстве или вспоминать эпизоды из своей жизни. А однажды вместо лекции сделал политинформацию. Как оказалось потом, ее нужно было сделать не студентам, а избирателям.

В конце концов к странностям Цибулько привыкли и перестали придавать им значение.

При осмотре больного Цибулько иногда засыпал, сидя в кресле, а удивленный больной терпеливо ждал, когда он проснется, чтобы продолжить перечень своих жалоб. Проснувшись, Роман Федотович удивленно смотрел на больного или спрашивал, чего он здесь сидит и кого ждет.

Большинство пациентов Цибулько были психически больными, поэтому они не очень обращали внимание на его причуды, многие не замечали их, да и сами были не лишены странностей. Некоторые же полагали, что на него оказало влияние длительное общение со своими пациентами.