Шарль Азнавур - Прошлое и будущее

• Название: Прошлое и будущее
• Автор: Шарль Азнавур
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-475-00044-1

В своих мемуарах знаменитый французский шансонье Шарль Азнавур рассказывает историю своего восхождения на вершины песенной карьеры, делится впечатлениями о киносъемках, откровенно говорит о любовных приключениях, сообщает интересные подробности своего знакомства и взаимоотношений с Эдит Пиаф, Лайзой Миннели и другими звездами, описывает путешествия в разные страны, куда его заносила гастрольная жизнь.

---

Меня, наконец, приняли в труппу, которая показывала ревю с участием симпатичных юных дам, и мы отбыли в турне по Франции. В этой программе я, как обычно, исполнял скетчи, танцы апачей и пел. Партнершей моей была ведущая артистка труппы Сандра Дольза. Там я познакомился с очаровательной танцовщицей Кристианой, и в первый же вечер в целях экономии — бог мой, хороший предлог! — мы поселились с ней в одном гостиничном номере. Для поездки в турне, которое сулило неплохие деньги, надо было приодеться. Родители, не раздумывая, продали мебель. Увы, через несколько дней маленький чемоданчик, в котором обычно умещался весь мой багаж, превратился в самый настоящий чемодан, и я вдруг обнаружил, что у меня прелюбопытный гардероб, состоящий из вещей, купленных в соседнем магазине подержанной одежды.

Как только закончилось это турне, я примкнул к театральной труппе под руководством Жана Дасте. Аида играла у них на пианино, потому что в программе были еще и народные песни. После нескольких репетиций я вновь разъезжал по дорогам Франции, на этот раз со спектаклями «Надоеды» Мольера и «Арлекин — чародей» Жака Копо. Я появлялся на сцене в костюме Арлекина, вися на лонже — здравствуй, Тарзан! — и прекрасно справлялся с тем, что касается эстрадной части спектакля.

Лулугасте

Теперь даже не могу сказать, где и при каких обстоятельствах познакомился с Джеком Джимом. Это было в годы оккупации. Помню только, что он работал в концертном зале «Олимпия» капельдинером и искал композитора, который смог бы положить его тексты на музыку. Я взялся за дело и написал очень ритмичную мелодию, мы с Джеком дали песне название «На колокольне живут совы». Кроме самого названия, не могу припомнить ни одного слова и ни единой ноты из той забытой песенки нашей молодости. Гордый своим первым творением, я каждый вечер исполнял его в кабаре «Жокей», несмотря на полнейшее равнодушие зрителей, более того, даже решился преодолеть свою застенчивость и, надев роликовые коньки, съездить показать ее какому‑нибудь музыкальному издателю. Поскольку уж я решил добиться известности, то подумал, что лучше сразу встретиться с тем, кто нынче в моде. Выбор пал на композитора Лулу Гасте, многие вещи которого пользовались большим успехом. Он принял меня очень любезно, совершенно не удивившись своеобразному наряду, в котором, кстати, я обычно пел в кабаре — черным брюкам, хлопчатобумажному спортивному свитеру того же цвета и сандалиям, которые тогда называли «босоножками». Более приличной одежды у меня не было, но это был стиль богемы Сен — Жермен‑де — Пре, к которой я пока что не имел никакого отношения. Лулу усадил меня за пианино, сам устроился рядом и знаком показал, что можно начинать. В качестве вступления я взял три единственных аккорда, которые знал, — до минор, фа минор и соль мажор, а затем без всякого перехода принялся терзать пианино, выкрикивая слова и, чтобы лучше передать ритм песни, стучал в такт ногами, словно решил во что бы то ни стало проломить пол. Большая часть аккордов звучала фальшиво. Как бы то ни было, меня уже понесло, и чем дольше я пел, чем дольше играл, чем усерднее стучал ногами, тем больше ускорялся темп. С песней, которая должна была длиться около трех минут тридцати секунд, справился за две минуты пятнадцать. После этого, несмотря на удивленное, я бы даже сказал ошеломленное выражение лица Лулу и долгое молчание, последовавшее за моим исполнением, предложил показать другую, такую же ритмичную песню, написанную вместе с Джеком Джимом, под названием «Свинг Деда Мороза». Лулу, продолжая вежливо улыбаться, похвалил меня, но сообщил, что его издательство не интересуется песнями такого рода, и любезно проводил до дверей. Спустя годы, остепенившись и уже имея небольшой опыт сочинительства, я снова повстречал Лулу Гасте, который к тому времени женился на Лине Рено. Она‑то и рассказала мне финал истории, известной всем их друзьям. Оказывается, после моего ухода жилец снизу прибежал узнать, что за катастрофа случилась у Лулу, потому что под моими сокрушительными ударами на них чуть не упала хрустальная люстра, а на обеденный стол посыпались куски штукатурки. С тех пор мои аккорды стали звучать намного лучше, да и сам я стал разумней, во всяком случае, хотелось бы в это верить!

Рош и Азнавур

Однажды вечером 1942 года Аида, посещавшая Клуб шансона, куда артистическая молодежь приходила для того, чтобы испытать свои возможности перед небольшой аудиторией, вернулась в сопровождении молодого человека. Когда я открыл дверь, она шепнула: «Скажи, что это твой друг, его зовут Жан — Луи Марке». В тот вечер, не успев уйти домой до комендантского часа, он остался у нас ночевать. Тогда ни у кого не было желания появляться на улице после полуночи. Если ночью партизаны совершали диверсию, немцы тут же забирали из комиссариатов полиции полсотни людей, задержанных за нарушение режима, и расстреливали их в назидание остальным. Жан — Луи быстро стал другом дома. Я тоже начал посещать Клуб, одним из многочисленных создателей которого был Жан — Луи. Там я познакомился с Пьером Сака, Лоуренсом Ренером и Пьером Рошем. В среде молодых артистов Клуб начинал пользоваться успехом. Из маленького зала в IX округе он переехал в красивый дом на улице Понтье, поближе к Елисейским полям, в просторное помещение на последнем этаже. Все мы с большим рвением занялись уборкой, обустройством сцены, кухни и рабочих классов, где Запи Макс должен был проводить уроки чечетки, Джейн Пьерли — уроки пения и AM. Жюльен — драматического мастерства.

В 1943 году Пьер Сака, Жан — Луи Марке, Пьер Рош и Лоуренс Ренер в честь открытия Клуба устроили большой прием, на который пришли Эдит Пиаф, Лео Маржан, Андре Клаво и другие знаменитые шансонье, не говоря уже о прессе. Рош и я целыми днями пропадали в Клубе, чтобы немного подзаработать. Мы готовили сольные концерты для начинающих артистов. Рош аккомпанировал им на фортепьяно, а я проводил «тренировки» — помогал исправить неудачные моменты в выступлении и давал рекомендации по постановке. Вечером Клуб превращался в кабаре, где можно было поаплодировать своим ученикам и начинающим артистам, решившим опробовать новые песни перед небольшой аудиторией. Среди завсегдатаев Клуба были Даниэль Желен и Франсис Бланш, мать которого, мадам Монта, потчевала нас ромовыми бабами, испеченными ею на кухне Клуба.

В то же самое время Аида, успешно пройдя прослушивание, была приглашена в «Консер Майоль» ведущей пианисткой. Но руководители решили немного изменить ее фамилию: из Азнавур она превратилась в Азнамур. Аида была очень застенчива и настояла на том, чтобы одежда закрывала ее с головы до пят. Такого в «Консер Майоль» еще не видали! Аида шла следом за куплетистом Жаном Дрежаком, чьи замечательные песни, такие как «Ах, это белое винцо!», впоследствии стала распевать вся Франция. Я тоже ходил на это прослушивание, но мне предпочли молодую пригожую особу, которой ничего не стоило ради удовольствия публики скинуть с себя одежды. В наши дни, когда телевидение и пресса ежедневно показывают раздетых мужчин и женщин, трудно себе представить эротические фантазии, которые тогда мог возбудить вид полуобнаженной груди. Иногда Люсьен Римель, автор и постановщик спектаклей на сцене «Консер Майоль», к моей большой радости сочинял небольшие скетчи в стихах. Например, такой: на сцену выходят четыре молодые женщины, облаченные в длинные платья цвета ночного неба, и одновременно раздается голос рассказчика…

Пусть ночью все кошки серы,
Но красотка остается блондинкой или брюнеткой.
Пусть луна украшает ночное небо,
Однако и ночь украшает луну.

На последней строке четверостишия молодые дамы медленно — очень медленно — поворачивались к публике спиной, давая возможность по достоинству оценить прелести четырех лун, великолепным образом подчеркнутые вырезами в форме сердец.

Рождение дуэта

Родители Пьера Роша жили в Преле, он был известной личностью в своих краях и поэтому в 1943 году, проведя конкурс среди завсегдатаев Клуба, организовал гала — концерт в округе Бомон — Сюр — Уаз. Каждый из нас должен был выступить с сольным песенным номером. Выступление Пьера, местной знаменитости, планировалось в конце программы. Танцовщица из «Консер Майоль» Лина Джек в виде исключения, чтобы доставить удовольствие Аиде, согласилась исполнять роль ведущей. Она часто заходила в Клуб и слышала исполнение песен, которые Пьер и я сочиняли для других. Лина, специальностью которой было раздевание перед публикой, а вовсе не ведение концерта, запуталась и, вместо того, чтобы объявить одного Пьера Роша, сказала: «Выступают Пьер Рош и Шарль Азнавур!» Нам это показалось забавным. Заговорщически подмигнув друг другу, мы вышли на сцену и исполнили несколько песен, сочиненных для других исполнителей. Успех был такой, что пришлось спеть те же самые песни еще раз. После спектакля все наши друзья из Клуба настаивали, чтобы мы продолжали петь дуэтом. Жан — Луи Марке пообещал обеспечить контракты, а Пьер Ани, родственник Роша, работавший в прессе, — заняться рекламой. Наше первое выступление состоялось в ночном клубе Лилля, и я бесился от злости, когда узнал, что хозяин заведения вместо «Рош и Азнавур» — настоящего названия нашего дуэта — развесил по городу афиши о выступлении «Ритмичной парочки». Впоследствии мы были удостоены званий «Рош и Азбанур», «Рич и Азнавур», а также «Роже Азнавур», и это продолжалось до тех пор, пока антрепренеры не научились правильно воспроизводить наши имена. Парижский дебют дуэта, которому суждено было просуществовать восемь лет, произошел в ночном кабаре на улице Бери, в двух шагах от Клуба песни. Там выступали знаменитые певцы Андрекс и Нила Кара. Однажды вечером Андрекс внезапно потерял голос (счастье одних строится на несчастье других), и Жан — Луи в панике прибежал к нам с криком: «Готовьтесь! Сегодня дебютируете, у вас замена. Если все получится, работаем до конца недели!» И мы действительно работали до тех пор, пока не выздоровел ведущий певец, после чего стали поступать предложения о работе из других заведений.