Виктор Курляндский - Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания

• Название: Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания
• Автор: Виктор Курляндский
• Издательство: РИПОЛ КЛАССИК
• Жанр: Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-1855-9

Оказывается, город Санкт-Петербург имеет мистическую историю… Блестящая книга известного своими неожиданными, интригующими, смелыми, ни на что непохожими идеями и выводами ученого-исследователя адресована всем, кого волнует скрытая природа вещей. Автор математически выверенно, логично и строго анализирует неоспоримые — теперь! — таинственные факты возникновения северной столицы. Потрясающие открытия — а они ожидают читателя буквально на каждой странице — заставляют восхищаться, изучать, спорить.

---

…Древнерусский настрой раскололся, а вместе с ним раздробился и этнос. При этом деление прошло на основе комплиментарности, то есть каждый русский человек мог выбрать ту культуру, которая ему больше подходила: западную, католическую или восточную — православную, несторианскую и монофизитскую, в Центральной Азии слившуюся в 1142 году с несторианской. Ясно, что ведущая роль принадлежала не догматике, а мироощущениям, симпатичным друг другу».

6. Монголо-татарский фактор

В 1240–1242 годах для управления завоеванными территориями огромная Монгольская империи была поделена на ханства. Одно из них, названное Золотой Ордой, контролировало из своей находившейся на Волге столицы — города Сарай-Бату (с первой половины XIV века города Сарай-Берке) — русские земли. Более двухсот лет находилась Русь под монголо-татарским игом. И политические, экономические, демографические изменения, которые произошли в это время в княжествах русских, не способствовали возвышению Киева.

Во-первых, в течение 20 лет после нашествия Батыя с северных русских княжеств никакой дани, податей, налогов монголы не взимали, а пострадавшие в битвах за независимость южные княжества, в том числе киевское (и сам город Киев), подвергались непрекращающимся ограблениям. Если раньше географическое положение киевского княжества (удобное расположение Киева на Днепре) способствовало притоку в город людей, товаров, богатства, то теперь на эти земли террор обрушивался как раз в первую очередь. Зачем далеко углубляться внутрь страны, если можно собирать дань на хорошо доступных и не столь опасных, как глубинка, окраинах!

Последствия не заставили себя ждать. Народ из Киева, из киевского княжества побежал на нетронутый монголами Север и в лесные районы Центральной Руси, где можно было спрятаться. Причем покидали Южную Русь, конечно же, те, у кого были силы на дальнюю дорогу, энергия, желание бороться за жизнь, за свою судьбу, то есть молодые пассионарии.

Вторым фактором (со временем ставшим основным по значимости), повлиявшим на изменение роли в жизни Руси тех или иных княжеств, которые будут в будущем претендовать на первенство в русском государстве, стало умение князей, а точнее, стоящих за ними политических и экономических группировок договариваться с монгольскими ханами. В домонгольский период лучшим князем считался тот, кто сумел собрать лучших воинов в своей дружине и обладал волей, позволяющей бороться с соперниками за место под солнцем.

Отряд варягов претендовал на власть, на лучший город — столицу государства — Киев и добился желаемого, опираясь только или почти только на силу. Теперь все кардинально изменилось, и надо было хорошо думать, а не бряцать оружием. Первым, кто понял неизбежность и в сложившихся условиях полезность дипломатических контактов с монголами, стал Александр Невский, которого Русская Православная Церковь за деяния его, совершенные во благо Отчизны, русского народа, причислила к лику святых. В 1242 году победителю западных армий было только 22 года. Такими же молодыми были и его соратники, добровольно вызвавшиеся защищать Родину. И это не случайно.

Примерно в 1200 году произошел очередной пассионарный взрыв, затронувший Русь (а также земли будущих литовцев, турок-османов, которые поэтому и смогли спустя двести пятьдесят лет захватить Константинополь, а также эфиопов). К сожалению, приток этноэнергетики начнет ощутимо влиять на российскую историю только через 180 лет. Именно такова продолжительность инкубационного периода фазы пассионарного подъема этногенеза.

Пока же люди с новой внутренней силой растворялись в массе пассивного, думающего только о своих частных проблемах населения. Например, от услуг спасшего их от шведов князя новгородцы отказались сразу же, как опасность миновала. А сомнения в целесообразности боевых действий против немцев окончательно рассеялись только тогда, когда ливонские рыцари в непосредственной близости от Новгорода захватили новгородских купцов. Выиграв сражения, князь Александр не решил проблем Руси. Нашествие западноевропейцев в любой момент могло быть возобновлено.

Неизбежность нового вторжения не вызывала сомнений, ибо рыцари строили в Прибалтике крепости, рассчитанные на века, будущее свое связывали с жизненным пространством на Востоке, а католическая Европа практическими делами (разрывом с православной Византией, крестовыми походами, захватом Константинополя) доказала, что стратегические цели не меняет. У русских же княжеств после татаро-монгольского грабежа ресурсов для долгого военного противостояния с благополучным Западом не было. Не следует забывать и об огромной дани, которую Руси предстояло платить монголам. И тем не менее именно новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, было в состоянии в той неимоверно сложной обстановке, которая сложилась в результате одновременных нападений на Русь врагов со всех сторон, выработать мудрую политику и действовать адекватно масштабам опасностей, грозящих стране.

Александр Невский пришел к пониманию необходимости искать защиты от неизбежной (если не оказывать сопротивления) насильственной католизации Руси, несущей жестокую гибель православной культуре, русскому образу жизни, традициям… у Орды. Монголо-татары не требовали отказа от веры. А что можно было ожидать от Запада, иллюстрирует следующий факт [14, 16, 19, 92]:

«13 августа 1521 года после 70-дневной осады испанцы захватили город ацтеков Теночтита, и испанский завоеватель Эрнан Кортес объявил город владением короля Испании Карла V.

Великолепие этого города изумило торжествующих победителей.

Их историки описывали его как нечто волшебное из-за его грандиозных башен — пирамид, храмов и каменных зданий, поднимающихся прямо из воды:…такого никто никогда не видел, не слышал и даже во сне не грезил о чем-нибудь подобном тому, что мы тогда увидели. Великий город коренных жителей Америки, расположенный в долине Мехико, ко времени испанского завоевания был столицей самой большой империи континента. К тому же он был лучше организован и больше по своим размерам, чем любой европейский город XVI столетия. В нем проживало 200 тысяч человек. Город был разрушен испанцами до основания. Вслед за падением Теночтитлана погибла империя ацтеков, их культура, их знания.

Испанцы вели религиозную, миссионерскую войну и уничтожали в первую очередь чуждое христианству мировоззрение, его носителей и все, что с ними было связано. Испанские хроники XVI века и раскопки археологов дают некоторое представление о погибшей столице ацтеков. В город с севера, юга и запада вели три широкие дороги. В самой середине города находился гигантских размеров ритуальный центр со множеством храмов и алтарей, над которым возвышался Великий храм. Храм был построен в виде пирамиды, его фасад был обращен на запад.

Сохранились документальные свидетельства, рассказывающие о поступавших из провинций в город всевозможных продуктах — маиса (кукурузы), фасоли, фруктов, какао, меда и перца, а также хлопка, шерсти, одежды, бумаги, гончарных изделий, драгоценных камней, ювелирных изделий, бирюзовых и каменных масок, изделий из перьев, золота, серебра, шкур животных, морских раковин, гончарных изделий, медных топоров, отрезов материи, кремниевых и обсидиановых ножей, множества других товаров. Ацтеки создавали поля плодородной земли, используя ил и водоросли из болот, строили системы орошения, высаживали лесные полосы, выращивали цветы. Судя по описаниям испанских солдат, им никогда прежде не доводилось видеть таких больших и хорошо организованных рынков с таким огромным разнообразием товаров, как у ацтеков. Для каждого вида товаров там было отведено свое особое место, и все товары тщательно проверялись. Тех, кто крал или обманывал, сурово наказывали.

Испанские писатели сообщают о великолепных домах и дворцах правителя ацтеков и его знати. Некоторые дома были очень большими, часто при них были сады — как наземные, так и висячие. В садах знати, как правило, имелись фруктовые деревья, участки для пряных трав и бассейны с экзотическими рыбками.

Самым же удивительным местом был дворец правителя. При нем находился арсенал, ткацкая мастерская, где женщины ткали материи, и мастерские — там трудились гончары, мастера по металлу, ювелиры и множество других специалистов. Имелся вольер, где содержались все мыслимые виды птицы со всех концов империи. Те же, кому довелось увидеть дворцовые парки, утверждали, что это самое удивительное и великолепное место в мире. Правитель ацтеков и знать жили в центре столицы, вблизи ритуальных сооружений.

Все остальное население — в отдельных жилых массивах, состоявших из одноэтажных домиков, выстроенных из специального кирпича. В массиве, как правило, проживали ремесленники одной профессии. Испанцы разрушали постройки ацтеков, используя камни и кирпичи для собственного строительства».