Грэм Джойс - Безмолвная земля

• Название: Безмолвная земля
• Автор: Грэм Джойс
• Издательство: Азбука
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03002-2

Впервые на русском — трогательная история любви и величайшего испытания, какое только может ей грозить. История, которая так покорила легендарного редактора Джейсона Кауфмана — сделавшего звезду из Дэна Брауна, а теперь работающего с Джойсом, — что права на экранизацию «Безмолвной земли» были проданы уже по рукописи; постановщиком выступит Джеймс Марш, лауреат «Оскара» за драму «Канатоходец» (его новый фильм «Теневая танцовщица» прогремел в начале 2012 года на фестивалях «Санденс» и «Берлинале»).

Молодая английская пара приезжает покататься на лыжах во Французские Альпы — и попадает под лавину. Выкопавшись из-под снега, они добираются до своей гостиницы — и находят ее абсолютно пустой; как и всю деревушку. Они сидят и ждут спасения, но спасение не приходит; они пытаются выбраться к людям своим ходом, но каждый раз тропа выводит их в ту же самую пустую деревушку. Странные видения испытывают на прочность их любовь и рассудок, исподволь внушая, что никто не мог выйти из этой лавины живым, а законы природы, кажется, перестали работать…

Грэм Джойс — яркая звезда современной британской литературы, тонкий психолог и мастер увлекательной фабулы, автор, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет как раз те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Он виртуозно препарирует страхи и внутрисемейное напряжение, филигранно живописует тлеющий под спудом эротизм и смутное ощущение угрозы.

---

Просто снежинки.

Они забивают уши, рот, нос. Точно кокаин. Разок я пробовала. Прибереги для матушки… там влюбленность не достанет… кровь моя стынет, но поет о любви.

Слышу свист ангельского меча, рассекающего воздух. Вжик, вжик, вжик. Да ладно. Дрожит земля, вихрятся потоки, ледяной ужас клинка, остывающий жар крови.

Очень приятно. Пускай.

Падаю в толпу. Мягкий гул голосов и теплое дыхание нежно меня принимают. Люди туда-сюда снуют. Кое-кого узнаю. Вон две женщины возле конторки. Откуда-то я их знаю. Понимаю их язык. Ведаю, о чем они говорят. Мужчина мимоходом подмигнул. Заигрывает. Слышу запах его лосьона. За широкой стойкой хлопочут три администраторши. Одна молоденькая, волосы гладко зачесаны в симпатичный конский хвост. Плечом прижимает трубку к уху. Другая, что постарше, рыжая. Очки в черной оправе. Принимает кредитную карту. Третья прислушивается к словам человека в сером костюме, старающегося перекрыть многоголосицу холла. Очередь на ресепшн: одни приехали, другие отбывают.

Вон консьерж в красивой серо-малиновой ливрее. Заметив меня, вопросительно приподнимает бровь. Машет. Кажется, я его знаю. Вновь машет, манит к себе на другой конец многолюдного холла. Не могу шевельнуться. Он что-то шепчет постояльцу и с пюпитра светлого дерева берет конверт. «Мадам! — окликает меня консьерж, размахивая конвертом. — Мадам!»

Это не мне, хочу я сказать.

Я боюсь консьержа. Под лампами сверкает его лысина. Лоб в испарине. Он пробирается сквозь толпу, вновь окликая: «Мадам!»

Набравшись духу, четко говорю: «Это не мне».

«Но как же, мадам! — возражает консьерж и, улыбаясь, сует мне конверт. — Именно вам!» На губах его слащавая улыбка, он не уходит и будто ждет, чтоб я вскрыла конверт.

Мне страшно. Дрожащими пальцами распечатываю конверт. Он пуст. Вернее, почти пуст, ибо внутри лишь карта. Наподобие карты Таро, но прежде я такую не видела. Изображено дерево. Внизу надпись L’arbre de Vie. Понятно, «Древо Жизни». Однако этакие дерева жизни раньше не встречались. Смахивает на рождественскую елку, украшенную чудными предметами и невиданными плодами.

Хочу спросить консьержа, что это значит, но он исчез. Исчезли всё и вся.

18

Зоя открыла глаза: белая ширь. По жилам разливалось блаженное тепло. Пахло дезинфекцией. Яркий свет ламп. Белая ширь оказалась простынями и наволочкой.

Рядом стояла медсестра. Их взгляды встретились, обе сморгнули. Сестра поспешно вышла из комнаты, но тотчас вернулась с другой женщиной в белом врачебном халате.

Та пригнулась к кровати:

— Зоя?

— Да.

— Вы помните, что случилось? — Она говорила с сильным французским акцентом.

— Лавина.

— Верно.

— Что с моим мужем?

Присев на кровать, докторша взяла Зоину руку:

— Его пока не нашли. Едва успели вытащить вас. Весьма сожалею.

Распахнув рот в беззвучном вопле, Зоя запрокинула голову, горько-соленые слезы оросили ее лицо. Врач терпеливо ждала, когда стихнут сотрясавшие ее рыдания. Они не стихали. Врач что-то сказала по-французски, и сестра подала ей шприц.

— Нет, я не хочу опять заснуть, — всхлипнула Зоя. — Не надо.

Докторша кивнула, отложив шприц в лоток:

— Как угодно. Если надумаете, скажите.

Зоя огляделась. Врач и сестра молчали, словно ожидая от нее каких-нибудь слов.

— Наверное, вы не осознаете, но вам повезло, — сказала докторша. — Очень повезло. Вы были на волосок от смерти. Знаете, что вы беременны?

Зоя кивнула.

— Похоже, с ребенком все хорошо. Мы присмотрим.

Перехватило горло. Вулканическое рыдание пыталось вырваться наружу, но Зоя его проглотила.

— Как ваше самочувствие? В смысле, физическое.

Зоя тряхнула головой. Горе ее было физическим.

— Вы отделались лишь синяками, — сказала врач. — Кровоизлияние в белках скоро пройдет. Это от большого давления снега.

— Можно взглянуть? — выговорила Зоя.

Врач велела сестре подать зеркало.

Зоя поднесла его к лицу: белки залиты кровью, совсем как у Джейка.

— Пройдет. Вам нужен покой. И надо многое обдумать. — Докторша встала. — Знаете, в коридоре ждет человек, который вас нашел. Он-то вас и откопал. Хочет с вами поговорить, сидит, не уходит. Но если вы не в состоянии, я его отошлю. Позже придет.

— Нет, впустите его, пожалуйста.

Врач кивнула сестре, и та вышла из палаты. Через пару минут она вернулась с пожилым мужчиной. Обветренное смуглое лицо, изрезанное морщинами. Бритый череп, обросший седой щетиной. Потешно узенькая щеточка усов. Губы его растянулись в улыбке, но глаза лучились сочувствием — мороз и солнце.

Естественно, Зоя протянула руки, чтобы обнять своего спасителя. Врач отступила в сторону, пропуская старика к кровати.

— Vous bénisse! Vous bénisse![12] — сказал он.

От него несло табаком.

— Спасибо… спасибо… спасибо…

Старик выпрямился и заговорил по-французски, нимало не заботясь, понимает ли его Зоя. Врач перевела:

— Он говорит, вы третий человек, кого он откопал из снега, но в вашем случае почти потерял надежду.

— Спросите, долго ли я была под снегом.

— Говорит, минут двадцать, может, чуть больше. Ваш турагент видела, как поутру вы отправились в горы, и сообщила спасателям номер вашего телефона. Те были неподалеку и на место добрались очень быстро, но искали не там. А он слушал снег.

— Слушал?

— Так он говорит. Другие спасатели использовали прибор с тепловым сенсором, но ошиблись с местом. Он же отошел в сторону и нашел вас. Получив ваш номер, бригада пыталась вам позвонить. Он говорит, слышал звонок из-под снега. Но то и дело сигнал прерывался, и он молил Бога, чтобы телефон не умолк.

— Лэссэ соннэ…

— Oui. Laissez sonner[13], — сказал старик.

Зоя узнала голос. Но ведь невозможно, чтобы она, погребенная под снегом, ответила на звонок.

Старик протянул ей мокрую измятую бумажку, размером с игральную карту. На одной стороне была изображена рождественская елка, украшенная подарками. Зоя ее уже видела. Только внизу не было надписи.

— Что это?

— Он говорит, это было в вашем кулаке, — перевела врач.

Старик вновь заговорил, улыбаясь и постукивая себя по большим ушам.

— Мол, он всегда отличался хорошим слухом. Друзья над ним подшучивали. А он слышит любое шевеленье под снегом. Даже царапанье. Поняв, где вы, он позвал остальных. Помощь пришла.

— А что… — начала Зоя.

— Он не верит в современные методы. Говорит, когда вас откопал, дал вам коньяку, хоть это не положено.

— Я помню вкус коньяка.

Врач перевела Зоины слова, и старик затараторил, шевеля бровями. Затем посерьезнел и отвернулся.

— Он говорит, мол, не смеет смотреть вам в глаза и просит прощенья, что не отыскал вашего спутника.

Тем не менее старик обернулся и покивал Зое.

— Пожалуйста, скажите ему, что он спас еще одного человека. Он спас двоих.

Врач что-то сказала старику. Тот шагнул к кровати и осторожно положил морщинистую руку на одеяло, укрывавшее Зоин живот. Снова крепко пахнуло табаком. Через секунду старик убрал руку.

— Он просто счастлив, — сказала докторша. — Говорит, он здешний гробовщик и чрезвычайно рад, что соучаствовал не смерти, но жизни.

Зоя почувствовала накатившие слезы. Старик пожелал ей удачи и вышел из палаты.

Врач вновь предложила сделать укол снотворного. Зоя отказалась. Предстояло многое осмыслить, впереди уйма дел. Откинувшись на подушку, она погладила живот. Что если Джейк вовсе не покинул ее, а заключил тайную сделку, которая спасла ей жизнь? Такое возможно?

За окном прошуршал ветер, швырнувший в стекло пригоршню пушистых шестиконечных снежинок, будто нарисованных. Опять шел снег.

БЛАГОДАРНОСТЬ

За неустанную поддержку и дружбу:

Анне Уильямс, Питу Уильямсу, Саймону Спэнтону, Луиджи Бономи, Питу Коулборну, Джули-Анне Хадсон, Бригу Итону, Крису Фаулеру, Джули Фландерс, Дэниелу Хэнсону, Джули Хэнсон, Хелен и Тиму Беннет.

Хвала и признательность Лайзе Роджерс за ее грандиозную редактуру.

Светлая память Роберту Холдстоку, вдохновившему на труд.

Примечания

1

Кристина Россетти (1830–1894) — английская поэтесса, сестра прерафаэлита Данте Габриэля Россетти. Перевод Владимира Дубровина.

2

Эпоним Пиренеев — Пирена, героиня античной мифологии, растерзанная дикими зверями и похороненная в горах.

3

Молчать — главное правило виста.

4

Джими Хендрикс (Джеймс Маршалл Хендрикс, 1942–1970) — американский гитарист-виртуоз, певец и композитор, один из символов эпохи.