Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

• Название: Улица Марата и окрестности
• Автор: Дмитрий Шерих
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03374-1

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.

Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

---

Дом № 8

Князь В.В. Оболенский напомнил ему, что он с ним встречался... Потом, упомянув о появившемся в газетах объявлении о "Дневнике писателя", предложил услуги своей типографии по печатанию этого издания, на что Федор Михайлович ответил, что он для этого-то и пришел сюда, "но не потому, – примолвил при этом он, – что считаю вашу типографию за очень хорошую, а потому, что тут у вас находится дорогой для меня человек – Михаил Александрович Александров, и вот с ним-то я желал бы иметь дело"...

В назначенное время Федор Михайлович пришел в типографию вторично... Он был очень возбужден, и из первых же его фраз было видно, что его в то время озабочивало определение внешнего вида его издания; все же прочее, в общих чертах, уже было обдумано и взвешено им ранее. Поэтому я предложил ему к завтрашнему же дню изготовить примерно заглавную страницу и страницу текста. Предложение это заметно убавило его возбужденность. Он признался, что его особенно озабочивает заглавная страница, но видно было, что забота эта была приятною ему. "Как-то будет она выглядеть? Хорошо ли, красиво ли будет?" – говорил Федор Михайлович и убедительно просил меня отнестись к набору заголовка с особенным вниманием и тщанием, постараться подобрать для него "шрифты пооригинальнее, похарактернее, и не так, чтобы очень мелкие, а повиднее, поярче!". Я, разумеется, обещал постараться...».

Два года печатала типография Оболенского «Дневник писателя». Здесь увидели свет почти все его выпуски за 1876 и 1877 годы – за исключением только одного последнего. Дело в том, что князь В.В. Оболенский неожиданно решил закрыть свое предприятие, и ликвидация дела происходила стремительно. Так что по совету Александрова Достоевский отдал последний выпуск «Дневника» в другую типографию...

Не секрет, что «Дневник писателя» имел исключительный читательский успех, причем читатели разделились на два лагеря – горячих сторонников и непримиримых оппонентов. Таким же неоднозначным было отношение к трудам другого человека, оставившего след в истории дома № 8.

Доктор медицины Лев Бразоль был человеком думающим и энергичным, он не боялся идти на конфликт или высказывать шокирующие мнения. Написал, например, разгромные книги об оспопрививании, где доказывал, что прививки от оспы не только не полезны, но и вредны. «Польза оспопрививания ничем не доказана, в то время как вред, им причиняемый, вне всякого сомнения... Оспенные прививки – одна из главных причин распространения сифилиса в России...». Заодно Бразоль утверждал: «Во всех инфекционных болезнях главными разносчиками заразы являются врачи».

Нетривиальные взгляды!

А потом Лев Евгеньевич стал горячим сторонником и пропагандистом гомеопатии – метода лечения, который принимался далеко не всеми. Чтобы доказать свою правоту, Бразоль читал лекции, писал статьи и книги, участвовал в диспутах. Преимущества гомеопатии отстаивал детально, с цифрами и фактами в руках...

В конце XIX века Лев Бразоль жил на Николаевской ул., 8. Был он тогда председателем российского Общества врачей-гомеопатов, и в этом качестве принял участие в одной памятной акции. Дело в том, что на могиле основателя гомеопатии Самуила Ганемана в Париже не было надгробного памятника. Гомеопаты разных стран создали комиссию по сооружению монумента, и возглавил ее как раз Бразоль.

В июле 1900 года памятник был торжественно открыт.

РАСПУТИН И ЕВРЕИ

После кончины сенатора Веймарна дом № 8 долгое время принадлежал купцу 1-й гильдии Федору Александровичу Алферову, владельцу известного банкирского дома «Ф.А. Алферов». Именно при нем здание было перестроено и обрело нынешний облик. Дату этой перестройки долгое время подсказывали парадные лестницы: на полу при входе на них были выложены цифры «1883». Правда, теперь надписи практически уничтожены временем...

Именно в алферовском доме жил какое-то время Лев Бразоль. А в начале XX века здесь поселился издатель Павел Гершунин со своим семейством, в том числе с сыном Евгением. Евгений Павлович больше известен под фамилией Гершуни; в начале XX века он был гимназистом, а со временем стал известным цирковым режиссером, одним из основателей ленинградского Музея цирка, руководителем фронтового цирка, выступавшего на лестницах Рейхстага 9 мая 1945 года.

Евгений Гершуни прожил почти всю свою жизнь на ул. Марата, 8. А женой его была Мария Блок – та самая, чьи воспоминания мы уже цитировали.

Вот несколько деталей дореволюционного облика дома, запечатленных Евгением Гершуни и опубликованных Марией Блок: «Парадный подъезд был по-настоящему парадным. Внизу сидел швейцар, живший с семьей из 5 человек в каморке под лестницей... По ступеням лежала красная ковровая дорожка, покрытая для чистоты белой полотнянкой. Внизу в нише стояла вешалка, где гости оставляли пальто. На первой площадке большое зеркало. Окна лестницы сделаны из цветных стекол с узорами, нечто вроде входивших в моду витражей».

А вот еще: «На третьем этаже жили мы, а через площадку помещался Скобелевский комитет, почему-то ведавший прокатом кинофильмов – русских и иностранных. Родители познакомились с дирекцией этой конторы, и нас часто по вечерам приглашали на просмотры новых картин. Там был очень уютный небольшой зал, и, сидя за чаем с пирожными, мы смотрели видовые фильмы, драмы и Патэ-журнал, который "все видит и все знает"».

В своих записках Евгений Гершуни не только описал облик дома, но и назвал некоторых его тогдашних жителей. Знаменитость среди них одна – Арон Симанович, секретарь Григория Распутина: он жил в первом этаже и «предоставлял свою квартиру для свиданий с многочисленными поклонницами придворному старцу».

Да, это правда: купец 1-й гильдии, торговец бриллиантами Арон Симанович жил какое-то время на Николаевской, 8! Здесь обитала и вся его немалая семья – в том числе второй сын, которого Распутин излечил от пляски святого Витта. Это событие Симанович много лет спустя описал в мемуарах:

«Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел напротив него в кресло, опустил на его плечи свои руки, направил свой взгляд ему твердо в глаза и сильно затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом он вскочил и крикнул на него: "Пошел, мальчишка! Ступай домой, иначе я тебя выпорю". Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой».

Бежать, скорее всего, пришлось с Гороховой улицы (где жил Распутин) сюда – на Николаевскую.

Конечно, бывал на Николаевской, 8, и сам Распутин. Только вот со свиданиями вопрос: куда бы девались в таких случаях многочисленные Симановичи? К тому же есть теперь биографы старца, которые призывают не верить наветам. Уверяют, что Распутин не был так похотлив, как это пытались представить его враги. На эту тему, впрочем, можно поспорить, и масла в огонь обсуждения подбросит еще дом № 70 по улице Марата...

А что пишут историки об Ароне Симановиче? Пишут разное, но сходятся в одном: он был персоной неоднозначной и в своем роде яркой. Прибыв в Петербург из провинции, сумел довольно быстро сколотить капитал. Особенно преуспел в годы Первой мировой. Полиция, наблюдавшая за ним, составила такую характеристику купца: «Хотя и платит купеческие налоги, но, по-видимому, торговлей не занимается, а целью его числиться в купеческом звании является право жительства в столице... Симанович – человек весьма вредный, большой проныра, обладающий вкрадчивыми манерами, способный пойти на любую аферу и спекуляцию».

С Распутиным Симанович познакомился достаточно случайно, но свой шанс использовал на все сто. Он стал незаменимым помощником старца, посредником между ним и многочисленными просителями. При этом сам обрел огромное влияние и большие деньги...

Уже после смерти старца, в эмиграции, Симанович написал книгу «Распутин и евреи» – чрезвычайно красочную, наполненную множеством живописных подробностей. Вот, например, картинка из частной жизни патрона:

«Собственные комнаты Распутина были почти совсем пусты... Только в рабочей комнате стояло несколько кожаных кресел, и это была единственная более или менее приличная комната во всей квартире. Эта комната служила местом интимных встреч Распутина с представительницами высшего петербургского общества. Эти сцены обычно протекали с невозможной простотой, и Распутин в таких случаях соответствующую даму выпроваживал из своей рабочей комнаты словами: "Ну, ну, матушка, все в порядке!"

После такого дамского визита Распутин обыкновенно отправлялся в напротив его дома находящуюся баню. Но данные в таких случаях обещания всегда исполнялись».

Наверное, Симановичу можно верить: распутинская жизнь проходила у него на глазах. Хотя как знать... Серьезные историки, во всяком случае, сильно сомневаются в правдивости его книги.

ДОМ № 10

В ГОСТЯХ У ПОРТНОГО

Воспоминания Николая Лейкина, знаменитого когда-то писателя и купца, начинаются с таких строк: «Родился я в Петербурге, в ночь с 7-го на 8-е декабря 1841 г., по тогдашнему наименованию в Грязной улице, ныне Николаевской, во дворе, в деревянном доме, там, где теперь стоит большой каменный дом под № 10».