Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

— Добрый день, седьмой курс Гриффиндора! — поприветствовал Генри своих учеников. — Мисс Грэйнджер, мистер Уизли, рад вас снова видеть. Итак. Я — ваш новый преподаватель, Генрих Саузвильт. К вашим услугам. Преподаватель самого актуального в наши дни предмета.

Гермиона улыбнулась. И вся обратилась в слух.

— Познакомимся.

«Церемония» прошла как всегда. А потом начался урок — первый преподаваемый Гермионе Генри. А ведь Темный Лорд говорил, что у них будут дополнительные занятия…

— Это четвертый урок у вас сегодня, — начал молодой профессор. — Три раза до него вам говорили о годе, предшествующем ЖАБА. Не буду повторяться — тратить время совсем ни к чему. Займемся делом. В этом году мы делаем упор на проклятия. Историю, корни, суть. Умение снимать их. И накладывать.

«Прыщи, головные боли, депрессии»…

— Кто может объяснить, в чем отличие между заклятием и проклятием? Ка… кгхм, мисс Грэйнджер?

— Заклятие — это изменение природного состояния чего‑либо посредством применения магии, аккумулируемой, как правило, при помощи волшебной палочки, — усмехнувшись его взгляду, ответила Гермиона. — А проклятие — заклятие Черной магии, накладываемое таким же образом, но направленное для причинения вреда человеку.

— Ну почему сразу вреда? Для изменений. Заклятие Черной магии, изменяющее что‑либо. Не обязательно человека.

— Простите.

— Прощаю, — усмехнулся Генри. — Суть в первой части. Черная магия. Непосредственно то, от чего мы учимся защищаться на наших занятиях. Как понять, что на предмет наложено проклятие?

Потек урок. Достаточно интересный и живой. Но Гермиона думала не об этом — когда она ошиблась с определением проклятия — тут же поймала на себе презрительный и насмешливый взгляд Лаванды Браун. Хотела возмутиться и… не смогла.

Гермиона внезапно увидела себя со стороны. Все эти годы… Вот она — девочка, простая ещё тогда девочка, которая знает всё и всегда. Не подсказывает однокурсникам. Поднимает руку. Поднимает себя выше других. Каждый раз.

Не задумывается об этом.

Гермиона действительно никогда об этом не думала. Временами она сожалела, что у неё нет друзей — но умела ли она дружить? Гарри и Рон не в счёт. Так странно — докатиться до презрения к себе самой.

«Ничего, ты изменилась!» — снова пронеслось в голове.

— На про́клятом предмете всегда остается след, — говорил Генри. — Он помечен. Иногда след невидим, иногда виден не всем. Иногда понятен очень немногим. Но он есть всегда. След. Метка. Нужно только правильно понять его смысл.

Гермиона провела ладонью по левому плечу. Метка есть. Значит, она про́клята? Возможно. Но нужно ещё понять смысл этой отметины…

— Один волшебник говорил: «Проклятия придумали люди. Определение и слово. Чтобы очернить сам факт вмешательства в их судьбу. Но про́клятый человек был просто слаб, чтобы защититься. Значит, это проклятье — его судьба. А судьбу не обмануть. Про́клятая вещь — про́клята для кого‑то. Она станет чьей‑то судьбой. И кто знает, что бы этот кто‑то натворил, не коснись он очага проклятия…»

Гермиона мрачно усмехнулась. Она знала, кто говорил эти слова.

Значит, про́клята? Значит, это — её судьба? Но… Есть ли здесь что‑то плохое или страшное? Если подумать, ведь ей дали выбор. Она может остаться прежней, теоретически. Просто сама эта идея теперь кажется странной.

А шанс измениться, увидеть куда больше, чем мог когда‑либо — дается далеко не каждому. Шанс посмотреть под разными углами.

Это так странно — находиться здесь сейчас: будто не участник происходящего, а лишь соглядатай, наблюдающий. И снисходительная улыбка того, кому ведомо гораздо больше любого из окружающих, всё чаще стала трогать уста Гермионы. Особенно здесь, в школе. И ей нравилось это странное чувство…

— Судьбу придумывают не люди…

* * *

— Ну и денек, — подытожил Гарри, выходя из класса. — Ну и предметы! Если сейчас начнем варить на зельях эликсиры пыток… Кстати, Рон, ты будешь проходить тест на трансгрессию? МакГонагалл напоминала, испытания в ноябре.

— Я запишусь, — пообещал Рон. — Потренироваться бы…

— В Хогвартсе нельзя трансгрессировать, — отчеканила Гермиона.

— Тебя не спросили!

Она остановилась.

— Трансгрессируй на здоровье! Давай! Прямо в Большой зал. Вперед, Величайший Маг Современности!

Весь обед Гермиона просидела с Джинни, вдохновленной трансфигурацией. Анжелика Вэйс не оставила её равнодушной.

— Она классная! Такая молоденькая — и совсем не зануда, на вещи совершенно по–другому смотрит. Я под впечатлением!

— Мне она тоже понравилась, — кивнула Гермиона. — Очень живо объясняет. Интересно.

— Гарри обо мне не говорил? — вдруг спросила её подруга.

— Нет. Джинни… отвлекись от него.

— Отвлекаюсь, — странным голосом сказала рыжая ведьма. — Всё время. Но неизменно возвращаюсь назад.

— Джинни… Мальчишки… И мужчины вообще…

— Да знаю я. — Джинни засунула в рот ложку гороха. — Он посмел меня бросить! — произнесла она, прожевав. — Я ему ещё покажу.

— Вот это правильно!

Зелья для пыток на следующем уроке они не варили. Слизнорт рассказывал о ЖАБА, своем опыте, своих знакомых. Потом студенты замешивали основу для архисложного настоя. У Гарри вышла бурда. Слизнорт расстроился.

Гермиона испытала странное чувство злорадства — не такое, как то молчаливое удовлетворение, которое она чувствовала в прошлом году, когда Гарри на время оставил старый учебник Снейпа. Теперь к сознанию справедливости примешалось что‑то, подозрительно напоминающее насмешку. Мастер зелий явно в этом году снова удивит своего учителя…

Её основа тоже не получилась — но всё равно она не была зеленой и склизкой. Это радовало. Кстати, о склизком…

— Нет, профессор, — твердо сказала девушка после окончания урока. — Мне жаль. Я не смогу посещать ваш клуб в этом году. ЖАБА, вы же понимаете…

* * *

Вечером Гарри очень сильно поссорился с Невиллом Лонгботтомом. Последний никак не мог понять категоричности гриффиндорца и заявлял о своем праве помогать в борьбе с Волдемортом. Гарри ничего не хотел слушать. Невилл начал горячиться — Гарри взорвался и наговорил ему гадостей.

Гермиона не присутствовала при этом лично, но она знала: Гарри обвинял Невилла в том, что тот лишь хочет самоутвердиться, что он и все остальные воспринимают происходящее какой‑то игрой. Что они придумали что‑то о миссии Гарри и теперь просто сгорают от любопытства, и что да — у него, Гарри, есть миссия. И есть поручение Дамблдора. Но что оно касается только его, и пускай Невилл радуется, что не оказался на этом «почетном месте». Он, Гарри, с радостью уступил бы все свои права — но это был не его выбор. Так что пусть Невилл оставит его в покое и изучает себе спокойно плюющиеся ромашки да убегающие кусты с профессором Спраут.

Невилл выслушал всё это молча, а потом также молча ушел. Он больше не заговаривал с Гарри, стараясь избегать и Рона с Гермионой. Несколько раз последняя видела его в коридорах с Полумной Лавгуд, предложение помощи от которой Гарри также пресёк на корню, хоть и не в столь резкой форме.

И Джинни Уизли тоже больше не поднимала с ним этой темы.

Первая неделя прошла достаточно быстро. Новый материал сыпался охапками, Рон вёл себя глупо, Гарри поселился в библиотеке, выискивая что‑то в книгах. Видимо, хотел найти там новый адрес Снейпа. Лаванда изводила Гермиону дурацкими обвинениями и презрительными взглядами — к пятнице фраза «прыщи, головные боли, депрессии» всё чаще напоминала о своей актуальности. Но девушка держалась.

Первое занятие с Генри — вечер пятницы. Предлог — дополнительный курс по защите. На фоне ЖАБА это выглядело естественно, вон Джинни, без всяких там аттестаций, тоже пошла на дополнительную трансфигурацию. Да и мальчики не порывались прибавить себе работы — поэтому с уроками у Генри не возникло никаких проблем.

В пятницу, в пять часов ровно, Гермиона постучала в дверь кабинета, расположенного на ярус ниже класса защиты от Темных искусств.

— Входи.

В комнате царил полумрак — шторы на декоративных окнах задернуты, горят немногочисленные свечи. На столе красуются бутылка вина, два бокала и фрукты.

— Я уже готова поверить, что ты за мной ухаживаешь! — шутливо заметила Гермиона.

— Ухаживаю. Но не в том плане, который ты имела в виду. Хотя, если прикажешь…

Гермиона рассмеялась.

— В чем суть наших занятий? — спросила она, принимая бокал и садясь в кресло.

— Во–первых, поддержка морального духа в изгнании, — усмехнулся Генри.

— А во–вторых?

— Немного полезных заклятий. И проклятий. Специально для тебя, Кадмина.

— Интригует. С чего начнем?

— Вот так сразу? — поднял брови профессор с шутовским изумлением. — Не хочешь пожаловаться на злую судьбу? Идиота–Рона, Лаванду Браун, Гарри Поттера?

— Надоело жаловаться — я всю неделю только это и делаю.