Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

— Умоляю… — снова прошептала рыжая ведьма.

Их глаза встретились. Она не отойдет.

Очень жаль…

— Авада Кедавра, — с сожалением сказал Темный Лорд, направляя палочку на Лили Поттер.

— Мама? — проговорил ребенок, когда женщина упала во вспышке зеленого света.

Темный Лорд засмеялся. Высоким, холодным ледяным смехом. Вытащил из‑за пояса меч Гриффиндора, с таким трудом доставшийся ему несколько лет назад, и швырнул на пол между собой и колыбелью. Указал палочкой на "избранного ребенка". Как просто…

— Авада Кедавра…

Всё не так. Всё пошло не так.

Он был ничем, только боль и ужас, он должен спрятаться, но не здесь среди обломков разрушенного дома, где остался истошно кричащий ребенок. Далеко… Очень далеко…

— Нет! — застонал он.

— Нет! — вскрикнула Гермиона, выныривая из каменной чаши воспоминаний назад, в реальный мир.

Глава XVIII: Красная магия

— Красная магия — самая древняя, первичная магическая субстанция. Это — природная сила: естественная, необузданная — и наиопаснейшая. Магия чувственных страстей. Естественных желаний.

Природная магия эротична по своей сути. В основе ее — половой инстинкт. Именно он просыпается в человеке в моменты гнева или опасности, его «щекочут» боль и страх. Именно он порождает Красную магию.

Трансформацию сексуальной энергии человеческого полового инстинкта в энергию магическую можно осуществить и посредствам специальной техники.

Это — самый сильный вид магии, но и самый неуправляемый. Овладеть им по–настоящему — непросто.

Но, однако же, именно эту магию используют маленькие дети. Всплесками, в минуты сильных эмоций.

В моменты опасности или страха именно Красная магия вырывается наружу, защищая и придавая сил. Взрослым волшебникам — тоже.

В сущности, Красную магию используют даже магглы. В экстремальных условиях, когда нужно сделать невероятное, чтобы спастись, она просыпается и в них. А потом магглы сами не могут объяснить, как оказались способны на то, что совершили.

На самом деле это пробудилась Красная магия.

Но она освобождается вспышками и ее практически невозможно контролировать, она вырывается и угасает.

Я хочу научить тебя пользоваться Красной магией. Разбудить твое звериное начало. Интересно?

— Очень, — выдохнула Гермиона, благоговейно глядя на Тэо. — Но как?

Он усмехнулся со странным выражением лица и пояснил:

— Нужно оставить на время палочку, да и прочие проявления цивилизации. Воссоединиться с природой и ощутить полную незащищенность. — Маг прищурился. — Есть один ритуал. Но он поначалу довольно болезненный. Это не остановит тебя? Всё, чем мы занимались раньше, было иллюзией, миром фантазии. Готова ли ты к реальности? К жесткой, суровой яви?

— Готова, — уверила его Гермиона. — Что нужно делать?

— От тебя потребуется только не есть какое‑то время. Лучше всего с пятницы. А наш маленький эксперимент проведем в субботу ночью. Идет?

— Хорошо, Тэо. Я согласна.

* * *

Вниз по склонам гор Южно–Карпатского хребта, среди которых пряталась от маггловских глаз магическая гимназия Волдеморта, уходили на многие километры густые хвойные леса. Именно сюда, на поляну, окруженную громадами вековых елей и сосен, привел Тэо свою спутницу в ночь с субботы на воскресенье двадцать четвертого ноября.

Здесь почти не лежало снега, обильно укрывшего территорию Даркпаверхауса несколько дней назад. Но было довольно холодно.

На небольшой поляне горел костер. Высохшее дерево с обломанными ветками лежало от него неподалеку и могло послужить импровизированной скамейкой. Еще Гермионе бросился в глаза высокий деревянный столб, глубоко врытый в землю: на нем были закреплены тяжелые железные цепи с кандалами. А на земле она заметила сваленные в кучу на клетчатом пледе хлысты и плети. Всё это выглядело довольно устрашающе. И в то же время предстоящее интриговало ее.

Тэо швырнул в огонь ветхий пергамент, послуживший порталом, перенесшим их на место. Гермиона поежилась.

Ее спутник между тем устроился на сваленном дереве поближе к костру.

— Вынужден тебя огорчить, но придется раздеться, — сказал он, грея руки у огня. Гермиона несколько растерялась от столь неожиданного предложения. — Что? — насмешливо спросил Тэо, поднимая на нее поблескивающие в свете пламени глаза. — Думаешь, я не видел голых женщин?

— Да нет, — пробормотала она, неуверенно начиная расстегивать мантию. — Мы что, — леди Малфой вспомнила всё, что Тэо говорил раньше о Красной магии, ее эротичности и половом инстинкте, — будем заниматься сексом? — спросила она, с невольной стыдливостью откладывая в сторону детали своего гардероба.

— Не сейчас, — хмыкнул маг, и от этой непосредственности в Гермионе странным образом поубавилось робости. Любопытство снова занимало свой запретный пьедестал. — Сначала полная беззащитность, — продолжал колдун, — и единение с природой. Дай мне свою палочку.

— Держи, — Гермиона покорно рассталась с единственным оружием и вздохнула.

— Раздевайся полностью, — велел невозмутимый преподаватель изучения нечисти.

Она сложила свою одежду на край поваленного дерева и, шмыгнув носом, поежилась. Дул ледяной ноябрьский ветер. На небе, высоко над ними, среди россыпей звезд ярко горела полная луна. Тело покрылось гусиной кожей, начинали стучать зубы.

— Воспаление легких мне обеспечено, — просипела молодая ведьма, подходя к костру.

— Вот уж навряд ли. — Тэо протянул ей глиняную плошку с каким‑то отваром. — Выпей. Это несколько свяжет твои магически способности, — предупредил он. — Ты — сильная ведьма: даже без палочки сумеешь воспользоваться Черной магией. Я наложил мощные связующие чары на кандалы, и всё же это не повредит. Черная магия нас сегодня не интересует.

— Вот забавно будет, если окажется, что ты маньяк, приятельствующий с моим старым другом Гарри Поттером, — хмыкнула Гермиона, отхлебывая терпкий горячий отвар.

— А Гарри Поттер и тебя хочет прикончить? Я думал, он преследует только Темного Лорда.

— Не знаю, — Гермиона сделала еще один глоток. — Плети для меня? — помолчав, спросила она.

— Разумеется. Я предупреждал, что поначалу будет довольно неприятно.

— Я и не спорю. — Она чихнула.

— Давай начинать, — Тэо забрал у обнаженной ведьмы пустую плошку, — а то и вправду схватишь простуду. Пошли. Фигурка, к слову, неплохая.

— Спасибо, — ежась, буркнула Гермиона.

Он подвел ее к столбу и нагнулся, подбирая с земли кандалы.

Женщина вздохнула и протянула руки. В ее голове было странно пусто, казалось, разум отказывался участвовать в подобном мероприятии. И хорошо. Красная магия и рассудок — субстанции несовместимые…

Металл оказался ледяным и тяжелым.

Покончив с оковами, Тэо осторожно вытащил из волос своей покорной жертвы серебряный гребень. Густые каштановые локоны рассыпались по плечам. Он отбросил гребень на ворох одежды и, отойдя, склонился над пледом.

— Стань лицом к столбу.

— И сколько же ударов ждет доверчивую глупую девочку? — спросила Гермиона, отворачиваясь и прижимаясь к холодному шершавому дереву. Почему‑то происходящее не пугало ее настолько, насколько, пожалуй, должно было. Внутри плясал какой‑то своеобразный страх: замешанный на любопытстве, он едва ли не возбуждал ее.

— Начнем с двухсот.

Боль прошлась по спине обжигающей полосой. Гермиона вжалась в холодное дерево. След на коже пылал, будто все нервные окончания разом прильнули к этому месту. Но вот что‑то рассекло воздух вновь, и еще один жгучий удар лег на ее спину, перекрещивая первый. Кончик хлыста, которым орудовал Тэо, ожег руку. Гермиона впилась зубами в губу.

Три, четыре, пять… Он что, стегает до кости? По ощущениям очень на то похоже! Шесть.

Она дергалась от каждого нового взмаха, но упорно молчала, крепко стиснув зубы. Казалось, всё вокруг уже должно быть в крови.

Новый удар плети неожиданно прошелся по ногам чуть выше сгибов колен. Гермиона взвыла и, словно подкошенная, сползла на землю, обнимая столб. Под ногтями остались кусочки коры и мха.

Воздух свистнул как‑то иначе, и новая боль, иная, впилась своими когтями в ее тело.

Кажется, теперь это был пучок розог. Гермиона изо всех сил сжимала деревянный столб и боялась повернуться, всем телом съеживаясь от каждого нового хлесткого удара, от каждого свистящего звука, означающего приближение боли.

Прутьев было несколько, около пяти. Тонкие, упругие и гибкие, они рассекали воздух и с каждым новым взмахом причиняли всё больше и больше страданий — особенно, когда попадали на уже израненные хлыстом участки.

…Когда же это кончится?..

Кровь пульсировала в теле, изнутри горячими волнами омывая истерзанные места. Всё пылало, и сам воздух вокруг, казалось, накалился. Еще, еще и еще. В этом было что‑то дурманящее, страшное и… вожделенное?

Она ждала каждого нового удара.