Неизвестно - Untitled.FR11

• Название: Untitled.FR11
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Показал своим гостям Создатель и редкий хлыстовский «обряд христовой любви», о котором сами присутствующие отзывались как о всеобщем «отрокам осквернении и девам растлении». В конце радения, когда участники доходили до состояния полного умоисступления, происходило беспорядочное половое смеше­ние участников и участниц. Нарушения обета целомудрия хлыстовцы здесь не ви­дели. С хлыстовской точки зрения, в такие моменты люди уже лишены своей воли: на них «накатил дух», заставляющий их гореть, - он в них говорит и действует.

Забеременевшая после такого обряда девушка становилась «богородицей». Если у неё рождался сын, то он объявлялся «христосиком», если дочь - «про­рочицей».

Подводя итоги дня, Создатель сказал своим помощникам:

- Вы вправе спросить меня: «Почему печальная история человеческого безу­мия длилась на Земле так долго?» И я отвечу: история мысли не может быть ско­рой. Живой организм - это вселенная, где программы отрабатываются, меняя уровневые взаимоотношения нейронов в мозгу человека. Поступательное движе­ние человеческой мысли от магии через религию к науке - процесс не короткий и не длинный, это тот период времени, который необходим, скажем, для строитель­ства какого-то моста или здания. Процесс познания для человека является бес­конечным движением к цели, которую мы с вами знаем: создание совершенного космического разума, способного управлять Вселенной.

Ум решился задать вопрос, который тут же возник одновременно у всех:

- Великий, но разве такой разум уже не существует - в лице нашего Создателя?

- Не обольщайтесь, уважаемые! Мы - всего лишь строители. Мы формируем предтечу такого разума. Я сказал: «Управлять Вселенной!». А это значит - соз­давать искусственные звёзды и светила, выстраивать космос, потребный разуму! Будьте скромнее!

Глава 29

ПРИЮТ СКИТАЛЬЦЕВ

Рабочий посёлок Анна - районный центр в ста километрах от Воронежа, когда- то вотчина князей Борятинских. Железнодорожная ветка от областного центра здесь и заканчивалась - рядом со станционными строениями и складами стоял маслозавод, распространявший на всю округу запах подсолнечного жмыха, здесь же неподалёку сваливали с железнодорожных платформ лес для небольшой ме­бельной фабрики. Сахарный завод перерабатывал свёклу, которая в районе дава­ла неплохой доход.

Улица Почтовая располагалась рядом с небольшой площадью и райисполко­мом. Если двигаться на запад, то через километр попадёшь на железнодорож­ную станцию, а в противоположном направлении дорога спускалась вниз, мимо треугольного парка, где когда-то возвышалась гипсовая фигура Сталина (после развенчания культа личности фигура была сброшена, и на постаменте ещё долго стояли гипсовые сапоги как символ былой власти), далее дорога шла через плоти­ну пруда и поднималась к действующей церкви, внушительной, со многими купо­лами. Против церкви располагался базар, а вправо уходила дорога к княжескому парку. Столетние исполины сосны обрамляли периметр парка: собственно, всю эту территорию и занимало имение. На месте давно сожжённого барского дома стояла больница, дальше - на самом обрыве, открывавшем пойму Битюга, - рас­кинулось кладбище.

Теперь Марчуков, если какая-то надобность приводила его к этому обрыву, мог наблюдать обширную пойму с противоположного от Курлака берега доисто­рической реки. Отсюда, со старого кладбища, где было много цыганских могил, в солнечную погоду можно было видеть село Курлак, откуда они приехали, - этот берег был намного выше противоположного...

На улице Почтовой, рядом с самой почтой, и разместилась в двухкомнатной квартире семья агронома. Одноэтажный дом, как и в Давыдовке, имел два входа и двух хозяев. Только здесь на улице была вместо колодца колонка, и Санька те­перь часто бегал с вёдрами за водой.

Сын пошёл в шестой класс, дочка - в четвёртый. Паша на этот раз сама сходи­ла в школу, познакомилась с учителями и директором. Директор школы Климов - небольшого росточка горбун, имел интеллигентное лицо, любил детей, и дети, чувствуя это, даже за глаза не звали его горбуном, а так как его имя было Павел, звали Пашей. Она улыбнулась этому странному совпадению.

В первый же вечер хозяйка разложила все вещи по шкафам и полкам и посе­товала:

- Ваня, а здесь тесновато! Попроси другую квартиру, пока Евсигнеев не уе­хал!

- Ну что ты, Паша! У друга просить неудобно...

- Тогда пиши заявление, пусть выделяют участок под постройку дома. Тебе и лес должны выписать по госцене за копейки. Вань, так хочется своего простор­ного дома! С большими окнами в сад!

- Да я и сам не против. Сад - моя мечта!

- А ты знаешь, почему наш посёлок называется Анной? Мне рассказали, что у князя была красавица дочь, которая влюбилась в крепостного... А потом утопи­лась в пруду. Так отец в её память и назвал своё село.

- Нет . Это красивая легенда. Сейчас я зачитаю тебе истинное название из брошюры. Где она может быть?

- Книги ещё не разбирала.

- Я вспомнил, она в моём портфеле. Вот, слушай: «Село Анна возникло в 1699 году, во время заселения русскими Прибитюжья. Название получило по имени речки Анны, правого притока Битюга. О речке Анне упоминает Иван Жёлобов, описывающий Прибитюжье в 1685 году, до возникновения там русских сёл. При­токи Битюга имели тюркские названия. Слово ана распространено в тюркском на­речии и имеет несколько значений. Главное из них - мать, женщина. Кроме того, в ряде тюркских языков ань означает дичь, аньна - охотиться или место охоты. Словом «мать» вряд ли могли назвать маленькую речку (Курлак - ручей). Вероят­но, здесь было удобное место охоты, и небольшую речку и прилегающую окрест­ность назвали «аньна», что впоследствии зазвучало на русский манер - Анна».

Иван пожалел, что спит их шестиклассник, и решил утром рассказать ему о на­звании села. Он осмотрел комнату, которая стала для них кухней, столовой и дет­ской одновременно, и решил не откладывать в долгий ящик вопрос об участке.

К его удивлению, вопрос о земле решился быстро. Прежде чем подписывать бумаги, он взял с собой Пашу и они поехали на улицу Дружбы. За церковью, в стороне от дороги, среди частных домов, окружённых садами, они нашли свои пять соток. Собственно, это было начало улицы, и их участок располагался за первым домом. Паше понравилось тихое место, глаза её загорелись: она пред­ставляла себя хозяйкой собственного дома с верандой, крыльцом и воротами, вы­крашенными в зелёный цвет.

Но даже мечтательное настроение не помешало ей потребовать: три комнаты, кухня и веранда! Но! Чтобы эти комнаты были большими, и в самой большой - в зале - не меньше трёх широких окон! В спальне два окна, а в детской и кухне хватит по одному. Таковы были условия Паши. Иван был гораздо скромнее и предлагал комнаты поменьше, да и окон, он считал, многовато. Но Паша яростно отстаивала своё, она не хотела уступать ни сантиметра:

- Мы строим наш дом в первый и, может, в последний раз! Где будут спать дети, когда все соберутся? И под верандой обязательно должен быть погреб! Буду солить огурчики и помидоры!

Теперь каждый вечер Иван рисовал планы и эскизы, сверял размеры, совето­вался со строителями. Первым делом он решил поставить на участке маленькую времянку, сарай для материалов и вырыть колодец - вода здесь была недалеко.

Летом пятьдесят девятого он нанял плотников, «опытных и знающих своё дело», как отрекомендовал ему бригаду из четверых человек его сослуживец. Лес был уже завезён, фундамент заложен, оставалось приступить к кладке сруба. Он показал своим работникам участок и в понедельник в двенадцать часов заехал на служебной машине глянуть, как началась работа. К его удивлению, работать ни­кто не начинал. Мужики сидели на брёвнах, курили самокрутки с махоркой.

- Мужики, а где ваш инструмент? - спросил недоуменно Иван. - Задаток я вам дал, может, ещё чего надо?

- Мил человек, дело не в задатке! - ответил рябоватый с прокуренными уса­ми. - Во передний день работать не положено! Надоть усё разглядеть, размерко- вать... Иде север, иде юг... Каков матриал да скольки венцов ляжить... Понедель­ник сёння, день тяжкий. Сёння починать никак нельзя - первый венец должен лечь под охотку! Ты бы привёз нам водочки да закусь какой? А завтря и почнём с Богом - не сумлявайсь, мы дело знаем!

Иван поехал за водкой. Если это самые знающие, то какие же плотники- середнячки? Да ведь сослуживец сказал, что сейчас, летом, все на шабашке и днём с огнём плотников не сыщешь.

С этого дня так и повелось. В обед Паша везла им сваренный горячий борщ, второе да обязательно водку: «Иначе работа не пойдёть!»

Стволы для сруба плотники обтёсывали вручную, большими острыми топора­ми, и Санька любил смотреть, как из-под блестящего лезвия отслаивалась щепа, пахнущая смолой.

« Г.ых! Г.ых!» - вылетало из прокуренных лёгких при каждом ударе топо­ра. Потом плотники усаживались на оструганные брёвна, сворачивали самокрут­ки, вели ленивый разговор, поглядывая на небо.