Светлана Кайдаш–Лакшина - Княгиня Ольга

• Название: Княгиня Ольга
• Автор: Светлана Кайдаш–Лакшина
• Жанр: Историческая проза
• ISBN: ISBN 5–17–013112–7 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–04038–0 (ООО «Издательство Астрель»)

ISBN 5–17–013112–7 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–04038–0 (ООО «Издательство Астрель»)

О великой русской княгине Ольге (? — 969), жене киевского князя Игоря Рюриковича, рассказывает новый роман писательницы–историка Светланы Кайдаш–Лакшиной.

---

Вот теперь в ночи болезни вдруг будто воочию возникало то, что прежде казалось все‑таки выдуманным, возможным, но не бывшим: может быть, ученикам святых и могли привидеться эти путешествия, но не всем обыкновенным людям, к каким причисляла себя Ольга.

Во сне Григорий пришел к воротам, где ему открыли двери только после разрешения Феодоры. А на просьбу Григория рассказать все, что она испытала, та поведала, как при кончине ей явилось множество лютых бесов с огромными манускриптами, где были записаны все ее прогрешения, совершенные в жизни. Бесы ждали прихода кого‑то, но вдруг она увидела двух ангелов, вставших от нее справа. Один ангел сказал бесам: «Не радуйтесь, здесь вашего ничего нет». Это обнадежило Феодору, но вскоре пришла смерть. Она налила что‑то в чашу и дала ей выпить, а потом отрезала ей голову ножом. И смерть исторгла из тела душу, которая выскочила быстро, словно птица меж пальцев выпустившего ее ловца.

Ангелы взяли душу Феодоры и полетели с ней к небу, а тело осталось лежать на земле…

Однако злые духи не отступали и закричали ангелам, что у покойной много грехов: «Если вы берете ее себе, тогда отвечайте за них!» Ангелы стали перечислять все добрые дела, совершенные Феодорой: ее милосердие, доброту, терпение, усердие в молитве. Но бесы не унимались. И тогда появился дух святого Василия, еще остававшегося живым. Он протянул ангелам ковчежец и сказал: «Эта душа много мне послужила, упокаивая мою немощь и старость. Я молился Господу, и он даровал мне благостыню эту». Святой Василий попросил ангелов, чтобы они брали из этого ковчежца и отдавали злым духам в пути, и тогда они сумеют миновать воздушные мытарства. Святой Василий исчез и вновь явился с сосудами, полными необыкновенных ароматов, и также вручил их ангелам.

Ангелы один за другим открывали сосуды и возливали на Феодору, так что она стала заметно светлее, чем была. Святой Василий попросил ангелов, когда те минуют все воздушные мытарства, привести Феодору в ту обитель, что Господь приуготовил для Василия. И оставить ее там.

Ангелы подхватили Феодору и стали подниматься с нею по воздуху — к Небесам.

Первым мытарством было мытарство Празднословия и Сквернословия, вторым — мытарство Лжи, третьим — мытарство Осуждения и Клеветы, четвертым — Объедения и Пьянства. Здесь злые духи пересчитали все чаши вина, выпитые ею в жизни. Но ангелы всем давали из ковчежца, и их пропускали.

Пятым мытарством была Леность, нерадивость даже о своей душе, праздность. Многие, кто не проходят это мытарство, низвергаются в пропасть ада. Недостатки же Феодоры восполнялись дарами святого Василия, которые спасали ее.

Далее шли шестое мытарство — Воровство и седьмое — Сребролюбие и Скупость, восьмое — Лихоимство взяточников и льстецов, девятое мытарство — Неправда и Тщеславие, десятое — Зависть, одиннадцатое Гордость, двенадцатое мытарство — Гнев. Бесы припомнили Феодоре даже слова, сказанные ею в гневе собственным детям. Но ангелы опять дали из ковчежца, и бесы исчезли. Тринадцатым мытарством было Злопамятство. Феодора не утерпела и спросила ангелов, откуда же бесы так точно знают все, что с ней происходило в жизни. Ангелы ответили, что при крещении каждому дается добрый ангел–хранитель, который оберегает его невидимо от всего дурного, подсказывает доброе и записывает все хорошее, что человек совершает в жизни. С другой стороны — слева — стоит злой ангел и записывает все дурное и злое, все грехи человека.

Четырнадцатым мытарством было Разбойничество: если кто толкнул другого с гневом или ударил по щекам. Пятнадцатым — Чародеяние, Колдовство (обаяние), Отравление, призывание злых бесов для помощи.

Пожалела Феодора, что не исповедалась перед смертью во всех своих грехах, потому что тогда Святой Дух стирает у бесов все, ими написанное. Благодаря исповеди можно свободно миновать воздушные мытарства.

Шестнадцатое мытарство было Блуд, семнадцатое — Прелюбодеяние, восемнадцатое — Содомское с противоестественными блудными грехами и кровосмешениями. Ангелы сказали Феодоре, что большинство людей погибают в этих мытарствах, и бесы с радостью скидывают их в огонь.

Еще тогда в Царьграде княгиня Ольга, когда ее привели к дому Феодоры, была поражена тем, что святые люди были не только в древности, а их можно встретить и в обычной жизни. Мытарства так живо привиделись ей, как заставы воинов между княжествами: пропустят — не пропустят, а если не позволят пройти, то скинут в пропасть, и на дне ее — огонь. Страшно… Феодора была смиренной, хорошей женщиной, помогала и приютила святого, и он отмолил ее, и в благодарность уже на том свете дал ей пристанище в своей обители, приготовленной ему самим Богом.

«Но как опознать в этой жизни святого, найти его, дать ему приют, чтобы он помог потом стереть все твои грехи?» — подумала княгиня Ольга, размышляя о судьбе Феодоры Царьградской.

Толпы горожан на коленях у домика Феодоры, где и после ее смерти доживал свои дни благостный старец, были удивительны.

— Только христиане думают о своих грехах, язычники же о них и не помышляют! Для христиан мытарства страшны, для не верящих в Святую Троицу их не существует! — шептались горожане, обсуждая видения ученика святого Василия Григория.

Девятнадцатым мытарством было Идолослужение языческим богам и всякие ереси, но и в этом Феодора была неповинна, так же как пропустили ее бесы у двадцатого мытарства — Немилосердия и Жестокости. Мало кто из людей может миновать это мытарство: у бесов тщательно записаны все поступки суровые, в которых проявилась ненависть к ближнему, в них Феодора тоже была неповинна, и ангелы радостно провели святую через Небесные врата. Ликующие ангелы встретили ее и повели к Престолу Божию. Спустились два облака с Престолом Божиим.

Феодора сказала Григорию, и он дословно записал ее слова: «Все там находится такое, что невозможно ни понять, ни объяснить; ум омрачается недоумением, и память исчезает, и я забыла, где я нахожусь». Она поклонилась невидимому Богу, и голос сказал, чтобы ей показали все души праведных и грешных, а потом дали покой, где укажет угодник Божий Василий. Когда ей все показали ангелы, то один из них сказал: «На земле есть обычай: оставшиеся в живых творят память по умершим в сороковой день — тебя на земле вспоминает святой Василий сегодня».

Закончив повествование, святая Феодора сказала Григорию, что теперь, после 40 дней разлучения ее души с телом, она находится в месте, уготованном для святого Василия.

Феодора повела Григория в сад — прекрасный и необычный, во дворец на трапезу, сказала, что все здесь неземное и отличается от земного.

Простившись с Феодорой, Григорий проснулся и долго не мог понять, действительно ли он был в гостях у Феодоры и не наваждение ли все им увиденное. Однако святой Василий подтвердил, что ученик был на Небе, и рассказал ему все, что тот видел там и слышал.

Сшитые воловьими жилами листы пергамента с переписанным для нее рассказом Григория Ольга всегда держала под рукой.

Григорий, тот, что посещал Феодору в обители святого Василия, привиделся ей в облике ныне уже покойного священника Григория, с которым она и была тогда в Византии. Уже несколько лет прошло, как отец Григорий отправился в Корсунь (Херсонес), занемог там лихорадкой и скончался…

Ночами, когда она металась в жару, ей являлись все эти мытарства, ее томило, что она не может припомнить всех их по порядку, а иногда казалось, что она уже летит по небесам, и беспокойство сжимало сердце, минует ли она бесовские заставы, мытарства.

«Жаль, что нельзя поведать няньке о мытарствах воздушных, что встретила на своем пути после смерти преподобная Феодора и которых нам всем не миновать», — подумала княгиня Ольга, с любовью разглядывая ее старое лицо в морщинах.

Она протянула руку за пергаментом, чтобы отыскать в нем то, что ночами ускользало от нее: вот первые шесть мытарств она помнила всегда, а дальше вечно путалась…

Нянька погладила ее по руке:

— Исхудала ты… Ну ничего, теперь уже лихое все отошло…

— Нянька, рассказывай мне все, — сказала княгиня Ольга. — Здесь ли Аноза?

— Не ушел твой звездочет, сказал — ты не велела… — усмехнулась нянька.

— Это правда, — ответила княгиня Ольга. — А Гелона твоя ушла?

— Ушла, ушла невесть куда и зачем. — Нянька поправила платок.

— А Марина? — произнесла княгиня Ольга, не отрывая глаз от пергамента. И вдруг почувствовала, как старуха напряглась, хотела встать, но осталась на месте.

Наступило молчание.

— Что же ты не отвечаешь, нянька? — спросила княгиня Ольга, все еще держа в руках пергамент с описанием воздушных мытарств Феодоры Царьградской[233].

— Похитили Марину, — наконец выдавила из себя нянька.

— Ты что?.. Была в жару я, а бредишь ты… Кто похитил?!

— Марину похитил черниговский князь и увез к себе…