Джаспер Ффорде - Полный вперед назад, или Оттенки серого

• Название: Полный вперед назад, или Оттенки серого
• Автор: Джаспер Ффорде
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56384-5

Это Англия, но не та, которую все мы знаем. Она успешно скачет назад по времени и с каждым таким скачком все больше цветет и благоухает. Цветет, потому что у власти здесь цветократия, а благоухает, потому что многие английские города превратились в болота.

Эдди Бурый, законопослушный член общества, без пяти минут наследник богатой веревочной империи своего будущего тестя — в общем, человек, пригретый благосклонной фортуной, неожиданно для себя влюбляется в девушку из простых, Джейн Серую. Тогда-то ему и открывается вся страшная правда жизни, и то, что еще недавно представлялось в радужном свете, обернулось в оттенки серого.

Впервые на русском языке.

---

Кортленд хихикнул.

— С каждым разом все тупее и тупее. Ну, мастер Эдвард, может, тебе что-то нужно?

— Надо подумать.

— Имей в виду. Нам с Томмо приятно думать, что мы можем уладить здесь почти все. Если нужно срочно заработать баллов или ты сцепился с префектами… все это решаемо.

Последовала пауза.

— Тут надо сказать «вау», или «класс», или «круто», — объяснил Томмо.

— Класс, — сказал я.

— Ага, — согласился Кортленд. — Но это на основе взаимности. Мы делаем что-то для тебя, ты — для нас. И все в выигрыше. Правила не дают нам развернуться, да, но разве интересно жить как серые. Ладно, не будем углубляться. Ты должен сделать кое-что для нас. Просто чтобы доказать, чего ты стоишь. — Он наклонился и прошептал мне на ухо: — Нам нужен насыщенно-зеленый цвет, линкольн. Возьми из чемоданчика своего отца. Сделай это для нас, и мы — твои лучшие друзья.

Я нахмурился. Такого оборота я не ожидал. Преступные заправилы в большинстве своем оказывались людьми незатейливыми — хотели незаслуженного уважения к себе и наличных баллов. Кража карточек была совсем другим делом. Линкольн, или 125–66–53, успокаивал боль в десять раз эффективнее лаймового. Беглого взгляда хватало, чтобы утихомирить сердцебиение, а десятисекундное созерцание уводило в дебри галлюцинаций. В небольших дозах то было безобидное развлечение, большие же приводили к повреждению участков мозга, ответственных за зрение. Передоз линкольна грозил потерей всего цветового восприятия — и естественного, и общевидного. Торговать линкольном значило торговать бедой. Я посмотрел на Кортленда, затем на Томмо.

— Боюсь, что не смогу этого сделать.

Кортленд устремил на меня немигающий взгляд, потом положил руку мне на плечо — по-дружески, но крепко его сжав — и тихо сказал:

— Так как тебя зовут?

— Эдди.

— Запомни, Эдди: я здесь — самая важная шишка из всех желтых, которые могут стать твоими друзьями. Дружба, как ты понимаешь, — большая ценность для того, кто рискует провести остаток жизни в этом болоте.

— Я здесь только на месяц.

— Ты имел глупость отдать де Мальве свой обратный билет?

— Да.

— Тогда ты можешь задержаться у нас. Но главное вот что: кража линкольна может показаться нарушением правил здесь и сейчас, но, согласись, в долгосрочной перспективе это весьма выгодное вложение.

Он говорил серьезным, деловым тоном, в котором, однако, чувствовалась неприкрытая угроза. Я видел немало альфа-воспринимающих, поигрывавших мускулами, но чтобы так демонстративно — никогда. Я посмотрел в сторону Томмо: тот отошел к окну и следил, не заявится ли кто-нибудь из префектов.

— Думаю, это достаточно разумный ход, тебе не кажется? — продолжил Кортленд.

— Послушай, — сказал я, — я не собираюсь утаскивать линкольн у своего отца.

— О-о, — подал голос Томмо. — У нас принципы.

— Ну я пока что не прошу ничего утаскивать, — с улыбкой проговорил Кортленд. — Префекты встанут на уши. Нет, Томмо придумал кое-что получше.

— План такой, — подхватил тот. — Когда твой отец начнет приводить в порядок карточки, тебе надо пробраться в его кабинет и написать на бланке заказа цифру «два» напротив линкольна. Он не заметит, и де Мальва, скорее всего, тоже. А когда пришлют лишнюю карточку, ты ее, так сказать, изымешь. Все просто.

— А если отец вообще не закажет линкольна?

— Разве ты не слышал? Робин Охристый продал все карточки на бежевом рынке. Чуть ли не все — так сказал мне аудитор из Синегорода.

Вот, значит, о каких «нарушениях» говорил де Мальва. Робин нарушил клятву цветоподборщика во всех ее частях. Да, пожалуй, ошибка в самодиагнозе была для него лучшим выходом.

— Отличный план, — согласился я.

— Блестящий! И помни: если тебе нужно что-нибудь — что угодно, — только попроси. Мы можем устроить все, да, Томмо?

— Ага, — подтвердил Киноварный. — Кроме обратного билета и свидания с Чокнутой Джейн.

Кортленд громко расхохотался.

— А помнишь, как Джейбс пригласил ее на танцы?

— Угу, — промычал Томмо. — Никогда не думал, что можно вот так взять и оторвать бровь.

— Ну, значит, насчет линкольна мы договорились, — заключил Кортленд.

Он снова одарил меня улыбкой, хлопнул по плечу и вернулся к работе. Томмо взял меня за руку и решительно повел к двери.

— Кажется, все прошло неплохо, — сказал он, когда мы вышли на улицу. — Но надо быть с ним чуточку послушнее.

— Постараюсь усвоить на будущее.

— Парень что надо. Если поможешь нам, не пожалеешь. Для всех, кто готов войти в игру, двери открыты. А кстати, — Томмо щелкнул пальцами, — когда залезешь в отцовский чемоданчик, не достанешь ли мне 7–85–57?

Он имел в виду темно-вишневый. Интерспектральное слабительное мгновенного и сильнейшего действия. Мимолетный взгляд — и ты бежишь в сортир так, будто от этого зависит твоя жизнь.

— Если у тебя проблемы с этим, — сказал я, — лучше поговорить с моим отцом.

— Я не для себя, — усмехнулся Томмо. — А для де Мальвы. Подложить ему в «Гармонию», и когда он начнет нудить на общем собрании…

Меня как громом поразило. Нет, он издевается, такого быть не может. Такого еще никто не делал.

— Э-э… он сразу догадается, откуда взялся темно-вишневый.

— Мне все равно, что будет после прикола. — Томмо выразил свое мировоззрение в одной краткой фразе: — Главное — это сам прикол.

Мы пошли обратно к городку и по пути встретили с полдесятка девушек, которые возвращались с линолеумной фабрики, — все в комбинезонах и в полосатых хлопчатобумажных платках. Они преувеличенно громко смеялись и болтали.

— Добрый вечер, леди, — вежливо поздоровался Томмо.

— Добрый вечер, мастер Томас, — сказала самая высокая, весьма привлекательная с виду, снимая платок и встряхивая длинными косами. — Кто этот новенький?

— Мастер Эдвард Бурый из какой-то жуткой дыры у внутренней границы. Он имеет принципы, считает стулья и видел последнего кролика.

— А как он выглядит? — спросила самая молоденькая — коротышка с двумя хвостиками и родимым пятном на щеке.

— Ну-у-у, похож на… на кролика.

— А нарисовать сможете?

— Могу изобразить в виде тени на стене.

— Стулья, кролики и принципы? — проворковала высокая, подходя ко мне и шутливо беря за галстук. — Вполне съедобная смесь.

Она шла прямо-таки напролом. Девушки в Нефрите были сплошь сдержанными и вежливыми. Я почувствовал, что краснею.

— Томмо ошибается, — сказал я, стараясь придать своему голосу глубокомыслия.

— Значит, у тебя нет принципов? — спросила девушка — ее звали Мелани — и прикоснулась к моей щеке тыльной стороной ладони.

Остальные прыснули. Мне стало неловко, но и приятно — прикосновение Мелани было теплым, почти нежным. Констанс брала мою руку шесть с половиной раз, не считая танцев, но ни разу не касалась щеки — кроме разве что одного раза, когда я получил от нее пощечину за то, что назвал ее мать «помешанной на вежливости».

— Д-да, — пролепетал я, совсем сбитый с толку, — то есть…

— В общем, когда он разберется со своими принципами, свистни нам, Томмо, — сказала Мелани, довершая мое унижение и отступая от меня.

Девушки залились смехом.

Мне было безнадежно не по себе — но ничего лучше этого свободного, чистого девичьего смеха я в жизни не слышал. Однако девушки уже потеряли интерес ко мне и, болтая, побрели к серому району.

— Если хочешь встретиться с одной из этих прелестных леди наедине, могу уладить — за пять процентов от их вознаграждения, — сказал Томмо, глядя им вслед. — Хочешь знать неофициальные рейтинги удовлетворенности?

Я уставился на него, не зная, что делать или говорить. В Нефрите совершенно точно существовал нелегальный рынок понятно каких услуг, несмотря на всю бдительность старика Мадженты. Возможно даже, все выходили сухими из воды. Но я был не готов к тому, что парень вроде Томмо — а это непременно должен был быть парень вроде Томмо — не только устраивает все, но и делает это открыто, явно не боясь наказания. Вот откуда у него водились наличные.

— Но не с девушками взаимодополняющих цветов, — добавил он, на случай если бы я оказался извращенцем или кем-нибудь в этом роде. — Я могу посылать подальше правила, но даже у меня есть понятия о приличии. Ну а если ты не хочешь понятно чего, — продолжил Томмо, видя удивленно-неодобрительное выражение у меня на лице, — то можно просто провести с ними время, потанцевать например. Но, — сказал он, поразмыслив, — с Джейн ничего не выйдет. И даже не думай об этой высокой, Мелани, — она уже помолвлена с Кортлендом.

— Я не столько удивляюсь тому, что Кортленд готов поступить так порядочно — взять в жены серую, — сколько другому: он ведь обручен с Банти Горчичной.