Кеннет Роуз - Король Георг V

• Название: Король Георг V
• Автор: Кеннет Роуз
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028082-3, 5-9660-1444-2

Георг V.

Последний из английских королей, чье правление было озарено отблеском Викторианской эпохи.

Тихий, мягкий человек, сумевший удержать страну от хаоса и во время Первой мировой войны, и во время политических кризисов 1920-х гг. и экономических катастроф 1930-х…

В бурную эпоху исторических перемен, когда империи Европы рушились одна за другой, династия Виндзоров смогла сохраниться на троне лишь благодаря Георгу V.

Как ему удалось совершить это?

Ответ на этот вопрос вы найдете в великолепной книге Кеннета Роуза «Король Георг V», удостоенной престижнейших премий Великобритании.

---

Менее чем через неделю Великобритания вступила в войну с Германией, и конфликт по ирландскому вопросу был на неопределенное время отложен.

В 1911 г. флот, собравшийся возле Портсмута на королевский смотр, насчитывал тридцать два линкора, тридцать четыре крейсера и шестьдесят семь эсминцев. Британия по-прежнему оставалась владычицей морей, и ее суверен был полон решимости и впредь сохранять такое положение дел. Будучи не только конституционным монархом, но и профессиональным моряком, он так уверенно обсуждал детали, что временами это удивляло министров. Вот как описывает Эшер аудиенцию, данную королем Асквиту в 1912 г.:

«Премьер-министр пришел к нему с отчетом о планах действий в Средиземноморье, при этом несколько неопределенно рассказывал о крейсерах, которые предполагалось туда послать, и о составе соединения крейсеров. На Мальте также предполагалось разместить две четырнадцатидюймовые пушки.

Продемонстрировав более глубокие знания, чем Асквит, король поставил его в тупик!»

Сменявшие друг друга первые лорды Адмиралтейства всегда могли рассчитывать на поддержку монарха в деле сохранения значительного перевеса над Германией, которым Британия располагала на море. Надо сказать, что королю по-прежнему были присущи все те предрассудки и тот патриотизм, которыми отличались офицеры, находившиеся на действительной службе, хотя автор официальной биографии Георга V Гарольд Николсон утверждает:

«Он глубоко сожалел о той междоусобной борьбе, которая развернулась между адмиралами лордом Чарлзом Бересфордом и сэром Джоном Фишером. Держась в стороне от их спора, он старался беспристрастно подходить к этой проблеме со всеми ее техническими сложностями».

Есть доказательства, что Николсон ошибается и что глубокая неприязнь к Фишеру, возникшая у короля еще в бытность принцем Уэльским, отнюдь не угасла после его восхождения на престол. К тому времени оба адмирала уже ушли с действительной службы, но их вражда продолжалась. В октябре 1910 г. Фишер писал другу: «Земля и небо пришли в движение, чтобы сделать Бересфорда адмиралом флота… и при этом широко упоминается имя короля. Короли и селедка сегодня дешевы!» Сообщение было верным: король действительно просил премьер-министра присвоить Бересфорду, хотя и находившемуся в отставке, высшее для флота воинское звание. Однако 1-й лорд Адмиралтейства Реджинальд Маккенна отклонил эту просьбу. Другие, более достойные адмиралы, заявил он Асквиту, будут недовольны этим шагом и справедливо станут приписывать это отличие чьему-то влиянию, а не внезапному признанию заслуг Бересфорда Советом Адмиралтейства.

По версии Фишера, твердый отказ Маккенны настолько не понравился королю, что он не избежал искушения отомстить. Как утверждал Фишер, Тринити-Хаус, старинный орган управления маячно-лоцманской службой, рекомендовал присвоить Маккенне звание Старшего Брата — большая честь, которой обычно удостаивались первые лорды Адмиралтейства. Однако король, когда ему показали рекомендации, вычеркнул имя Маккенны и взамен вписал имя другого министра-либерала, лорда Крюэ. Хотя архивы Тринити-Хаус свидетельствуют, что Крюэ действительно стал Старшим Братом, там нет никаких сведений, что якобы предполагалось сначала отметить таким образом заслуги Маккенны. Утверждения Фишера кажутся неправдоподобными еще и потому, что назначение нового Старшего Брата не требовало одобрения короля, не говоря уже о том, что такого рода месть не была свойственна обычно великодушному монарху.

В общем, эту историю Фишер, судя по всему, выдумал. А когда Эшер попытался помирить адмирала и короля, Фишер саркастически ответил: «Меня более чем радует, что, по Вашим словам, король хорошо обо мне думает и отзывается, поскольку ходят упорные слухи о прямо противоположном!»

Позднее он отзывался о людях, окружающих короля, как о «королевских подстрекателях».

Утверждения Фишера относительно короля и его двора вполне могли быть преувеличены; в отношениях с людьми он быстро переходил от искренней привязанности к ярой ненависти и наоборот. Что представляется достоверным, так это то, что Маккенна предпочел оскорбить короля, нежели навлечь на себя гнев Фишера. Даже находясь в отставке, бывший 1-й морской лорд оставался энергичным и изобретательным союзником любого политика, озабоченного обороной страны.

Поэтому, когда в октябре 1911 г. Уинстон Черчилль сменил Маккенну на посту 1-го лорда Адмиралтейства, Фишер сразу стал обращать его в свою веру. Будучи министром торговли и министром внутренних дел, Черчилль неохотно выделял деньги на расширение флота, предпочитая расходовать их на социальные нужды. Однако с самого начала появления в Адмиралтействе Черчилль сделался человеком Фишера, разделяя его пристрастие к дредноутам и подводным лодкам, поддерживая его стремление заменить уголь нефтью и желание обеспечить выходцам с нижней палубы наилучшие возможности для карьеры.

Неожиданно обнаружившееся рвение Черчилля в деле перевооружения флота и сохранении шестидесятипроцентного преимущества по крупным боевым кораблям над быстро растущим германским флотом получило одобрение короля. Тем не менее он был не согласен с планами 1-го лорда вывести линкоры из Средиземного моря и перевести их на охрану британских вод — тут сказывались как сентиментальное отношение старого моряка к Средиземному морю, так и боязнь поставить под удар путь в Индию. О своих взглядах он без колебаний сообщил Черчиллю, которого, однако, такой урок стратегии чрезвычайно возмутил. «Король наговорил о флоте больше глупостей, чем я когда-либо от него слышал, — писал Черчилль жене 12 мая 1912 г. — Было чрезвычайно неприятно выслушивать всю ту дешевую и глупую чепуху, которую он нес». Особенно возмутило Черчилля то, что Маккенна, его предшественник на посту военно-морского министра, направил королю меморандум, в котором говорил о слабости позиций британского флота в Средиземном море. Во время этой дискуссии Черчилль все же мог опираться на профессиональную поддержку принца Людвига Баттенберга, который писал ему: «Досадно, что король-моряк как морской стратег находится на одном уровне с Макк.!» Со своей стороны, король находил Черчилля способным, но неуживчивым министром.

С типичной для него бестактностью Черчилль в 1911 г. предложил присвоить одному из вновь построенных линкоров имя цареубийцы Оливера Кромвеля. Король ответил, что в Королевском военно-морском флоте нет места судну Его Величества под названием «Оливер Кромвель». Через год Черчилль вновь предложил этот оскорбительный оксюморон,[70] но король вновь ответил отказом. Черчилль, однако, не унимался. Вдохновленный заметками о лорд-протекторе, подготовленными его коллегой по кабинету Джоном Морли, он писал Стамфордхэму:

«Оливер Кромвель был одним из основателей флота, и вряд ли отыщется человек, который сделал для него столько, сколько он. Я совершенно уверен, что в истории нет ничего способного оправдать мнение, будто присвоение такого имени кораблю может хоть как-то очернить королевский двор Вашего Величества. Напротив, то великое политическое и религиозное движение, чьим инструментом являлся Кромвель, было тесно связано со всеми теми силами, которые через долгую череду правителей привели Его Величество на трон конституционной и протестантской страны. Горечь мятежей и тираний прошлого уже давно перестала возбуждать умы людей, но достижения страны и ее величайших деятелей выдержали испытание временем».

В канун ирландского кризиса эти соображения казались весьма несвоевременными, и Стамфордхэм — видимо, не без удовольствия — поспешил оспорить риторику Черчилля:

«Аргументы, которые Вы изложили, не могут изменить взгляды короля на данный вопрос. По Вашему мнению, такое название будет очень хорошо принято, однако смею Вам напомнить, что, когда в 1895 г. тогдашнее правительство предложило возвести на общественные средства статую Оливера Кромвеля, это предложение встретило сильные возражения ирландцев и оппозиции и было отвергнуто большинством в 137 голосов…

Если даже возведение статуи столкнулось с такой враждебностью, вполне логично ожидать не меньшее сопротивление идее связать имя Кромвеля с военным кораблем, на который потрачены миллионы общественных средств.

Каковы бы ни были личные чувства Его Величества по отношению к Кромвелю, он уверен, что Ваше предложение вызовет чувства антагонизма и религиозной розни, аналогичные тем, что проявились семнадцать лет назад, тем более во времена, когда, особенно в Ирландии, увы, есть признаки того, что „горечь мятежей и тираний прошлого“ не „перестала волновать умы людей“».

Но даже и тогда Черчилль готов был продолжить борьбу, если бы не получил вот эту обескураживающую записку от принца Людвига Баттенберга, который должен был вот-вот стать 1-м морским лордом: