Дима Билан - Хроники. От хулигана до мечтателя

• Название: Хроники. От хулигана до мечтателя
• Автор: Дима Билан
• Издательство: ООО "Издательство Астрель"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-39009-8

Эта книга создавалась долго. Урывками. В самолетах и поездах. В гримерках и в студиях. Даже за кулисами во время концертов. Каждый раз, начиная новую главу, я думал о тех, для кого пишу. О тех, для кого история моей жизни, пусть неидеальная, но рассказанная искренне и от всего сердца, будет интересна, и возможно, в чем-то полезна. О своих близких, друзьях и поклонниках. Наконец-то я ставлю точку и говорю всем своим слушателям (а теперь уже и читателям!): «Это для вас! Спасибо за то, что вы есть! Ваш Дима Билан».

---

Юра был с артистами строг. Подопечный ему: «Я с друзьями на дискотеке», а Юра: «Во сколько поедешь домой?..

Ты сегодня ел?!» Ну как с ребенком. В целом эту заботу нельзя было не заметить, и Дима очень ее ценил.

НА СЪЕМКАХ КЛИПА «ПОЗДРАВЛЯЮ»

Людей, которые удостаивались благосклонности Юрия Шмильевича, в его окружении было не так много. Ho co мной ситуация взаимного уважения сложилась сама по себе. Айзеншпис изначально не позволял себе ничего излишнего в мой адрес, и в этом я стал счастливым исключением из правил. Были моменты, когда мы с ним спорили, не обходилось и без бросания телефонных трубок, и без уходов с возвращениями, но в целом в наших с ним отношениях царило молчаливое согласие. При всех внешних эффектах — ссорах и спорах — Айзеншпис мне доверял и меня по-своему любил.

Все это от того, что мы с Юрием Шмильевичем во многом походили друг на друга — оба волевые, решительные люди, не терпящие никакого насилия над собой, да простится мне столь смелое сравнение. Может быть, именно поэтому Айзеншпис и был ко мне настолько привязан. Я ни когда не давал себя в обиду, он тоже. Со стороны наша пара — продюсер и артист — действительно выглядела незаурядно близкой, что рождало многочисленные слухи, которые меня так донимали.

Первые пару лет мы с Юрием Шмильевичем проверяли друг друга на прочность. Айзеншпис постоянно меня провоцировал, подбрасывал какие-то обидные штуки и наблюдал за моей реакцией. Негативных ситуаций в общении с ним было много, поскольку Юрию Шмильевичу обязательно нужно было довести человека до точки кипения, за которой обычные люди теряют терпение и начинают активно протестовать.

Каждый из его сотрудников хоть раз доходил до последней грани и заявлял: «Все, я здесь больше не работаю!» Кто-то покидал компанию безвозвратно, кто-то возвращался. Эти экстремальные условия и были кузницей кадров имени Айзеншписа. Причем, как я теперь понял, в «программе воспитания» Юрия Шмильевича пункт «Проверка скандалом» был обязательным. Что имело смысл, ведь бесконечные концерты и многодневные туры действительно съедают столько сил, эмоций и нервов, что не каждый способен пережить такой стресс.

Со мной подобная сцена разыгралась на неофициальной вечеринке в честь дня рождения одного уважаемого человека. Юрия Шмильевича пригласили, и он захватил меня с собой, чтобы я мог примелькаться и осмотреться. Была весна, на дворе стоял солнечный день, настроение было приподнятым, а стол — обильным. Разговоры велись в основном о музыке, шоу-бизнесе и искусстве вообще. Я скромно сидел в уголке — на правах зеленого пацана среди мэтров и серьезных людей, которых я слегка побаивался. Я по преимуществу слушал беседы окружающих и мотал на ус.

Публика неуклонно веселела, и на подъеме эмоций зашел разговор о новом артисте Айзеншписа, то есть о Диме Билане. Все обратили взоры в мою сторону.

— Ну-ка, давай что-нибудь нам спой! — распорядился Айзеншпис. Он был благодушен и явно желал продемонстрировать, насколько талантлив и неподражаем его новый питомец.

А я сидел и понимал, что мое импровизированное выступление соло здесь неуместно: это просто не мой праздник. Но Юрий Шмильевич считал иначе. В любом месте и в любое время он полагал, что именно сейчас наступил момент продемонстрировать людям мощь его артиста — пусть даже и без аккомпанемента. Мне необходимо было срочно что-то придумать, чтобы как-то пресечь это желание.

— Юрий Шмильевич, — сказал я. — Давайте я спою потом, на концерте. На сцене, с музыкантами. Иначе это будет намного хуже смотреться и слушаться...

Айзеншпис счел мои доводы резонными, кивнул и сел на свое место. Но надо помнить о характере моего продюсера: он ведь уже сказал коллегам, что подопечный выступит... Поэтому прошло еще немного времени, и он снова начал выказывать недовольство, подталкивая меня под столом ногой — мол, давай, пой, не разочаровывай публику. Я делал вид, что ничего не замечаю, а другие гости не замечали тем более, потому что Айзеншпис не повторял свою просьбу вслух — не хотел, чтобы кто-то усомнился в его авторитете.

Но когда мы покинули вечеринку и сели в машину, оба уже были на взводе. Я в тот момент думал, что перечил именитому продюсеру и что, видимо, дальнейшая совместная работа с ним мне не светит. И уже внутренне был готов к тому, что сотрудничество может на этом прекратиться.

Айзеншпис же был страшно недоволен — мол, как же так, я для тебя стараюсь, а ты еще и упираешься?.. Да как ты посмел?! Кто ты такой?!. Всю дорогу я выслушивал его красочные экспромты в мой адрес — и вынужден был молча признавать их сложность и силу воздействия. Босс умел за гнуть, как следует — сказывалась многолетняя практика.

На тот момент я еще не прошел его школы, а потому долго не вытерпел. В районе Белорусской машина притормозила на светофоре, и как только мы снова тронулись, я распахнул дверь и выскочил на ходу на Садовое кольцо, по которому мы двигались в сторону Волоколамского шоссе — возвращались на Сокол. Машина взвизгнула тормозами, дверца приоткрылась.

— Эй, куда?! — возмутился Айзеншпис, несколько сбитый с толку моим поведением. — А ну вернись!

— Да пошел ты! — не оборачиваясь, крикнул я. Первый раз назвал тогда его не на «Вы».

И зашагал в сторону метро, резонно полагая, что это мой последний день и с Айзеншписом, и в Москве, и, может быть, вообще в шоу-бизнесе.

У МЕНЯ ВСЯ ЖИЗНЬ СУМАСШЕДШАЯ. И ПОСТУПКИ ВСЕ, МЯГКО ГОВОРЯ, НЕ ВСЕГДА УМНЫЕ. НО ЕСЛИ БЫ НЕ ЭТИ ПОСТУПКИ — НЕ БЫЛО Б АРТИСТА ДИМЫ БИЛАНА.

Я добрался до дома часа через два, не раньше. Перед этим я отправился бродить по Садовому. Смотрел на яркие вывески, которые когда-то казались мне волшебными, манящими, праздничными, а теперь превратились в китч кислотных тонов. Я шел и с грустью думал о том, что все это, возможно, скоро станет лишь воспоминанием... А я так мечтал о Москве и так хотел здесь остаться!

Я переваривал произошедшее, постепенно приходя в себя и успокаиваясь. Мысли рождались сплошь философские. Я вдруг почувствовал небывалую свободу. Если мне нечего терять, значит, и бояться нечего. Опасения по поводу того, смогу ли я оправдать ожидания продюсера, других людей, свои собственные, — растворялись, оставляя покой...

Чуть позже я сидел на лавочке перед своим домом, дышал относительно свежим ночным воздухом и смотрел вверх — туда, где должны быть звезды. Хотелось увидеть их и почувствовать причастность к чему-то огромному, как в детстве. Или не почувствовать, а вместо этого заметить, что они открыто насмехаются над маленьким человеком. Но звезд не было.

Я не знал, что я буду делать дальше, но точно знал, что обязательно найду выход. Успокоившись, я отправился спать.

На следующий день, ближе к обеду, раздался телефонный звонок.

— Ну, как ты там? — услышал я чуть надтреснутый, но бодрый голос Юрия Шмильевича.

— Нормально, — буркнул я. — А вы?

— Да я-то чего... Ты это... Сегодня концерт, помнишь? За тобой Леша заедет в полседьмого.

— Угу, — ответил я, стараясь скрыть радостное удивление.

А как же ожидаемое «я расторгаю все!» и «чтоб духу твоего здесь больше не было, сопляк! ..»?.. Я был готов ко всему. Но Юрий Шмильевич звонил как ни в чем не бывало и говорил ровным голосом без малейшего намека на скандал:

— Извиняй, потрепал я тебя слегка. Это не со зла, сам должен понимать.

— Да ладно, что там, — сказал я. — Все нормально...

Упираться не стоило. В конце концов, я тоже зачастую не подарок.

— Ну и лады, — сказал Айзеншпис и повесил трубку.

А я вздохнул с облегчением и стал собираться на вечерний концерт.

Меня уже не так тянуло в Кабардино-Балкарию. Я уехал покорять Москву, и я должен был это сделать. Все последующие годы сотрудничества с Айзеншписом я пугался именно такой перспективы: вдруг что-то сорвется, я не справлюсь, и — прощай, карьера. Чемоданы, поезд...

Но это был единственный случай, когда дело почти дошло до разрыва. Больше Айзеншпис никогда не позволял себе кричать на меня, тем более прилюдно. И я даже мысли не допускал, что такое вообще возможно. Хотя до идеальных рабочих отношений было все же далеко — прошло еще немало времени, прежде чем мы начали по-настоящему понимать друг друга.

Глава 18 «МОЕ СЕРДЦЕ ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ»

Артисты и продюсеры: деловая этика • Нам делают весьма серьезное предложение • Демонстрация намерений и сказочные перспективы • Извините, душа не продается

Будучи человеком контактным, я быстро сдружился не только с Леней Нерушенко, но и с другими ребятами из «Динамита». Одновременно с этим я резво догнал группу по популярности. Вскоре мы затеяли совместный проект — записали песню «Хочу стать олигархом» и сняли на нее клип в виде забавного 3D-мультфильма. «Динамиты» в ролике были изображены рисованными персонажами, а я — реальным человеком. Эту работу можно смело назвать гимном моей дружбе с «Динамитом».