Артур Бэшем - Цивилизация Древней Индии

• Название: Цивилизация Древней Индии
• Автор: Артур Бэшем
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Культурология
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 978-5-9757-0141-1

Книга Артура Бэшема «Цивилизация Древней Индии» хронологически охватывает период от палеолитических поселений до XVI в., а географически — огромную территорию современных Индии, Пакистана, Непала, Бангладеша, Бутана, Шри-Ланки и частично Афганистана. Показывая этническую, лингвистическую, политическую, религиозную, социальную пестроту и самобытность индусского образа жизни и мировоззрения, автор преподносит нам индийскую цивилизацию как одну из самых оригинальных мировых цивилизаций, которая со времен Александра Македонского поражала европейцев своеобразием своей культуры и была для них «горизонтом грез».

---

Избавься от ревности и гнева, как от недопитой воды; доверься мне, о герой: не имей на меня зла.

В высоком дворце, в колеснице, что бы ни случилось, впереди должна быть тень мужа.

Моя мать и мой отец подготовили меня к любой случайности: только скажи, что мне нужно делать сейчас.

Да, я пойду в этот глухой, необитаемый лес, полный диких зверей и тигров.

Я буду счастлива в лесу, как в доме у отца, не заботясь о трех мирах, но единственной моей заботой будет вера в супруга.

Повинуясь твоему слову, покорная, верная обету, я обрету счастье с тобой, герой, в лесу, среди чудесных ароматов.

В лесу ты сможешь защитить меня ото всего, о Рама: что я буду делать здесь, если останусь в мире?

Да, я сегодня же отправлюсь с тобой в лес, никто не сможет меня отговорить, я к этому готова.

Я буду питаться кореньями и плодами; живя с тобой, я всегда разделю твою в печаль.

Я пойду впереди тебя, я буду есть, только когда ты будешь сыт. Больше всего я желаю видеть скалы, пруды, бегущие воды всегда без страха, под твоей мудрой защитой. И пруды с лотосами — пристанище уток, и в изысканном оперении фламинго.

Для меня будет счастьем видеть их, герой, сопровождая тебя: и там я буду совершать свои омовения, верная своему обету.

С тобой меня ждут наслаждение и радость. Даже сто тысяч лет с тобой мне не будут в тягость, даже о рае я не помыслю, и если мне придется жить в раю без тебя, тигр среди людей, я не буду счастлива.

Я отправлюсь в труднодоступный лес, населенный газелями, обезьянами и слонами. Я буду жить в лесу, как в доме моего отца, бок о бок с тобой и в почтении к тебе.

Все мои чувства стремятся только к тебе, кому посвящена моя душа. Если я останусь, я умру. Увези меня, внемли моей просьбе: я не буду тяжелой ношей.

(Рамаяна, II, 27)

Последняя книга, видимо составленная позже, продолжает уже дошедшую до своего финала историю. Эта часть была добавлена, вероятно, ввиду предубеждений и растущего ригоризма ортодоксов, чтобы подтвердить законность прав Ситы, побывавшей в руках похитителя. Народ шептался, что их царица была вынуждена нарушить свои брачные обеты, и даже испытание огнем не смогло рассеять сомнений в ее целомудрии. Рама хотя и был почти уверен в ее невиновности, но, видя свой первейший долг в том, чтобы «угождать своим подданным», с глубоким сожалением был вынужден ее изгнать; Сита нашла приют в жилище Вальмики, где она родила близнецов Кушу и Лаву. Годы спустя Рама отыскал Ситу и признал своих детей. Чтобы окончательно доказать свою невиновность, она обратилась к своей матери-Земле, прося поглотить ее. Земля раскрылась, и Сита исчезла. А вскоре и Рама возвратился на небо и принял облик бога Вишну. Такой довольно мрачный финал, видимо, не удовлетворял некоторых оптимистов: драма VIII в. «Уттарарамачарита» Бхавабхути заканчивается полным примирением Рамы и Ситы.

Буддисты тхеравады сохранили в джатаках версию легенды, в которой рассказывается только о похищении Ситы Раваной и о войне против демонов, — наиболее увлекательную часть сказания Вальмики. Это позволяет предположить, что автор объединил два различных предания: о тяжком изгнании благородного принца и о завоевании Цейлона. Рассказ о приключениях Рамы в изгнании, таким образом, не имеет никакого исторического основания, даже если мы примем за его союзников-обезьян племя аборигенов, тотемом которого была обезьяна.

«Рамаяна», более изысканная по стилю и более совершенная по языку, чем не всегда соблюдавшая правила грамматики и стихосложения «Махабхарата», тем не менее уступает ей в выразительности, несмотря на замечательные драматические пассажи и изумительные по своей красоте описания.

Таково, например, описание города Айодхья в основной части поэмы:

Город, названный Айодхья, прославленный во всем мире, город, основанный Ману — Индрой среди людей. Великий и славный город длиной в двенадцать йоджан, шириною — в три, разделенный на большие, красивые улицы, украшенный царской дорогой, которая пересекает его из конца в конец и которую непрерывно орошает вода среди пышных цветников. Здесь сводчатые портики, удобные внутренние рынки, всевозможное вооружение на случай войны, и ремесленники всех родов работают здесь. Барды и вестники спешат сюда. Башни этого знаменитого, несравненно великолепного города сотнями вздымаются ввысь, со знаменами и катапультами.

Повсюду здесь молодые женщины и комедианты. Город окружают парки, манговые леса, кольцо крепостных стен. Непреодолимы его глубокие каналы. И ни один враг не может к нему, неприступному, приблизиться. Неисчислимы там лошади, слоны, а также быки, верблюды и ослы.

Вассальные цари не по одному приходят туда со своими дарами.

Торговцы, пришедшие из различных мест, — его украшение. Украшают его также здания, сделанные из драгоценных камней, напоминающие горы: ибо он полон дворцов, как Амаравати — (город) Индры.

Чудесный (город), настоящий неиссякаемый источник, богатый красавицами, изобилующий всевозможными сокровищами, украшенный дворцами и прекрасными домами. И дома там примыкают один к другому. Он выстроен на ровной земле, (его амбары) ломятся от риса, и сок сахарного тростника течет целыми реками.

Наполняясь грозным шумом барабанов, тамбуринов, кифар и литавр, он не имеет себе равных на земле, подобно дворцу сиддхов, достигших неба своим аскетизмом. Его жилища великолепно обустроены, и те, кто их населяет, — лучшие из людей.

(Рамаяна, I, 5, 6–8, 10–19)

Эпический стиль стал использоваться в дидактической литературе; это огромное наследие, состоящее, помимо прочего, из пуран и дхармашастр, включает в себя произведения бесспорного литературного значения; но, не имея возможности все их процитировать, мы перейдем сразу к богатой лирической литературе.

Классическая санскритская поэзия

Наиболее древние из дошедших до нас санскритских классических поэм принадлежат буддийскому поэту Ашвагхоше, который жил в конце I или в начале II в. н. э., был современником царя Канишки и пользовался его покровительством. Он автор двух лирических поэм. «Будхачарита», или «История Будды», частично сохранившаяся на санскрите, свидетельствует о стремлении к умелому сочетанию крайне лаконичных назидательных пассажей. Те же поэтические качества встречаются в «Саундарананде», или «Прекрасном Нанде», — поэме, посвященной сводному брату Будды, который был им обращен. Надпись Рудрадамана в Гирнаре, датированная 150 г. н. э., — первый пример санскритской куртуазной прозы, который до нас дошел. Таким образом, лирическая литература в Индии развилась достаточно поздно, хотя ее эволюция, несомненно, началась задолго до указанной нами даты.

Классическая санскритская литература в основном создавалась с расчетом на декламацию или презентацию на придворных литературных турнирах; поэтому она была ориентирована на относительно ограниченный круг эрудитов, знатоков строгих литературных канонов и больших любителей виртуозной словесности. Поэты жили в почти статическом обществе, и их существование подчинялось до самых последних мелочей древним общественным обычаям, усугубленным требованиями религии.

Вопреки пессимистической репутации, которую приобрела на Западе индийская философия, индусская литература в основном оптимистична: трагедия, история с печальным финалом в ней почти не встречаются.

Предпочтительные темы и жанры индийского поэта — любовь, природа, панегирик, нравоучительная басня и сказка. Религиозные сюжеты в виде божественных легенд хотя и использовались, но найти в придворной литературе произведение, исполненное религиозным духом, практически невозможно. Редко кто из поэтов по примеру Бхартрихари брался за священные сюжеты с пламенной верой, но, как правило, санскритская классическая поэзия, рассматривая мифологические сюжеты или обращаясь к богам, всегда сохраняет светский характер. Если в произведении фигурируют божества, то они действуют просто как люди, только наделенные сверхвозможностями.

Любовь показана прежде всего как чувственная страсть. Как и в большинстве литератур древности и европейского Средневековья, природа появляется только в связи с человеком и редко описывается ради нее самой. Времена года, день и ночь, животные и цветы используются либо как фон для человеческих переживаний, либо как сопровождение поэтических персонажей. Тем не менее этой литературе было присуще глубокое чувство, особенно у Калидасы, который отчасти именно поэтому известен в Европе больше других индийских поэтов древности. Панегирики и хвалебные песни князьям были очень распространены и являются одним из главных источников информации об истории Индии. Назидательность преобладает у большинства поэтов. Калидаса любил вводить моральные поучения в свои стихи; этот прием считается одним из наиболее признанных санскритской поэзией украшений (аланкара). Максимы и афоризмы, полные иронии и мудрости, близкой к здравому смыслу, очень часто использовались в поэзии.