Игорь Чубаха - Кремлевский джентльмен и Одноклассники

• Название: Кремлевский джентльмен и Одноклассники
• Автор: Игорь Чубаха
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2012

Главный герой – сын то-ли премьера, то ли президента Российской Федерации. Ни больше – ни меньше, только в романе эти лица прямо не называются. Просто по сюжету в стране есть две слегка конкурирующие группы: сырьевики и инновационщики. И наш персонаж всеми привычно именуется Принцем.

И поскольку герою не приходится беспокоиться о хлебе насущном, развлекает он себя детективными расследованиями. Иногда крайне опасными для жизни. В частности, в этом романе он противостоит коварному злодею, запустившему механизм глобального потепления на планете.

Интересы следствия заставляют героев путешествовать и по России, и по континентам. Периодически рядом с Принцем возникает героиня – Тамара – дочь не менее высокопоставленного лица. Но зачем Тамаре возможности, которые дарит такой высокий статус, если ее Принц не обращает на девушку никакого внимания?

Бодро перемещаясь от одного места действия к другому, Принц успешно раскрывает теракт в Гималаях, серийные убийства в городке за полярным кругом и – уже в жаркой Африке – преступную схему по экспорту промышленного оборудования с привлечением сомалийских пиратов. Отказывается от должности руководителя Национального проекта «Русский Север» и от амурных приключений с регулярно влюбляющимися в него встречными – поперечными барышнями.

В результате Принц спасает Тамару из злодейских рук, а заодно и Лондон от тотального отравления генномодифицированными водорослями. То есть, если искать аналоги, то предлагаемый роман – не «Ромео и Джульета», а «Приключения принца Флоризеля».

И, естественно, в текст авторы постарались вложить столько же иронии, сколько в оригинальном «Флоризеле».

---

Тема: 10 ФРАЗ, КОТОРЫЕ Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ СЛЫШАТЬ.

Пишет EdelVerka.

1. У нас здесь не кино, а работа.

2. Не трогай документы, Вероника, перепутаешь.

3. Не нужно разговаривать с посторонними на территории заставы.

4. Куда ты пошла, Вероника? В туалет – ладно, иди.

5. Вера, на катере холодно и грязно, и уже есть рулевой.

6. У меня сейчас некоторые неприятности, о которых я не хочу тебе рассказывать.

7. Да, я нарочно спрятал кобуру, потому что ты уж обещала ее не трогать, и больше я тебе не верю.

8. Ты кокетничаешь с Лыхмусом, а у него жена, и она злая, не надо скандалов на заставе.

9. Не нужно гулять с рядовыми пограничниками за территорией заставы, там ходят браконьеры.

10. Сегодня ночью, Вера, я должен быть на дежурстве.

Ham пишет

Этот человек тебя не любит, Вероника.

Fregat пишет

Поругались?

EdelVerka пишет

Я не могу это так назвать. Это так смешно, что я не могу даже злиться. Может быть я была наивной, когда мечтала о трудовых буднях, полных риска пограничной жизни и охраны окружающей среды. Но даже тогда я не была настолько наивна, чтобы представить сцену банальной, провинциальной, гарнизонной ревности. И как ты думаешь к кому? Нет, не к Саше Лыхмусу, и не к капитану Филимонову, а к этому самому заезжему брюнету, чьего я имени‑то не знаю, и о котором я успела бы уже забыть, если бы не оказалось случайно, что он немножко знает итальянскую оперу. Ты поймешь, Фрегатик, ты же помнишь, как вы с мамой водили меня на гастрольные спектакли в Маринку. А этот парень, оказывается, бывал в Ла Скала. И вот когда он рассказывал мне про служебные помещения этого театра, а я пошутила, что у нас на заставе тоже есть потайные комнаты и двери, Василий Семенович Чагин просто озверел, другого слова не разберешь.

Вы должны помнить это ледяное спокойствие, которым я так восхищалась, когда он разогнал тех гопников у кинотеатра. Сегодня он говорил со мной, собственной женой, как с теми самыми гопниками! Он мне велел пойти в комнату, и «приготовиться к прогулке». Я должна «показать гостю окрестные достопримечательности». Это уже не просто издевательство, это иезуитство какое‑то. У меня просто уши красные стали, потому что и Филимонов с Ильей, и эта швабра Варенька Лыхмус, и остальные отлично понимали: мой муж нарочно отправляет меня с этим малохольным брюнетом гулять. Он думал, что я откажусь, и таким образом спасу семейную честь. Надо было видеть его лицо, когда я так же спокойно сказала «Хорошо, дорогой».

Переодеваюсь для пешей прогулке по насквозь промерзшей степи к развалинам чего‑то древнего и мусульманского. В конце концов, это тоже развлечение. Жаль только, что три часа придется таскаться по холоду с человеком, который мне катастрофически неинтересен.

Ham пишет

Нет, я совершенно серьезно говорю, Вероника. Если мужчина говорит женщине «Я больше тебе не верю» значит он ее и не любил никогда. Извини, больше писать не могу, еду на выставку. Пожелайте мне ни пуха ни пера.

4udestnaja пишет

А если он говорит ей, «не трогай», значит он круглый идиот.

EdelVerka пишет

Ни пуха ни пера, Хам.

Пишет EdelVerka

Знаете? Нам повезло, выглянуло солнце. А когда солнышко, здесь иногда даже очень симпатично. По бетонке можно дойти до островков, где степь сменяет песок, дальше он так и спускается пляжем к морю. И именно там лежат белые глыбы – это каменные здания, которым фиг знает сколько лет. Обглоданные ветром они выглядят вечными, но оказывается, эти стены поставили здесь воины Тимура. Вообще‑то, это я должна была рассказывать о местных древностях. Но я начала с того, что попыталась познакомиться. Мой спутник назвался.

– Владик Коровин.

Я прислушалась к тому, как он это сказал. Нет, он не покраснел, не потупился, он этого, кажется, вообще не умеет. И все‑таки почему‑то я спросила:

– Вас ведь на самом деле так не зовут?

– Нет, – легко согласился он: – вы очень догадливы, на самом деле я Варфаломей Злыднев. Вы знаете, Вика, эти стены поставили здесь воины Тимура…

Редко встречаешь такого человека, который одновременно хорошо умеет и говорить и слушать. Конечно, такое умение приобретается с годами. Не могу понять, как я могла принять его за беглого солдатика. Ему двадцать пять. А мне, этой зимой исполнится двадцать два. Давно я об этом не вспоминала.

4udestnaja пишет

А чего ты там фоток не наделаешь? Развалины там, всякие, мечети. А то сижу тут дома, и башка трещит, а за окном только подъемный кран опускается. Сегодня на работу уже не пойду.

EdelVerka пишет

На территории заставы фотографировать запрещено. Фотик тут «Зенит – М», а пленочным я не умею.

Интересно, как его все‑таки зовут?

4udestnaja пишет

Что муж сказал?

EdelVerka пишет

Мужа не было, когда мы вернулись. Они с Ильей и Филимоновым куда‑то спешно смотались. Варенька Лыхмус поглядела так, как будто у меня пуговицы криво застегнуты, а гость наш весь в помаде. Дура и дрянь. Мне кажется, что измена мужу отвратительна сама по себе, но думать об измене в отместку за утренний скандал может только очень испорченная женщина. Так вот я точно знаю, что Варенька бы своего не упустила.

Ham пишет

Сегодня меня и мою выставку покажут по ТВЦ, не пропустите, в двадцать пятнадцать, новости.

EdelVerka пишет

Спасибо, Паша, но нет у нас ТВЦ.

Mamulek пишет

Есть же интернет – телевиденье!

EdelVerka пишет

У нас нет. У нас два канала по телевизору в столовой. И не грузится видео по сети.

Mamulek пишет

Быть того не может. Если есть сеть, значит, есть и ТВ.

Fregat пишет

Быть может. Битрейт у них низковат для ТВ.

4udestnaja пишет,

Когда покажут‑то?

Ham пишет,

Поздно, уже показали.

Пишет EdelVerka.

Девять вечера. Ужин прошел удивительно. Что‑то из детских представлений, из мечты о судьбе жены храброго офицера, вспомнилось мне. За окнами гаснет дневной свет. Старенький телевизор рябит в углу незаметно и спокойно, как догорающий камин. Пятеро мужчин за накрытым скатертью столом мерно постукивают алюминиевыми вилками о фаянс. «Доброго аппетита, джентльмены». То ли ради гостя, то ли по прихоти судьбы, но сегодня подали мясо, и не просто мясо, а хорошо потушенное мясо. Рыбоинспектор Илья, усмехаясь, сказал, что такое мясо грех водкой запивать, и наш гость тут же сказал, прошу вас, джентльмены, и извлек откуда‑то из под стола темную бутылку. Я не поняла, чему все так радуются, но мужчины зашумели, задвигались. Это оказался «Рижский бальзам», и у каждого из этих суровых, по своему красивых людей оказались воспоминания, связанные с этим спиртным напитком.

И тут я всем сказала, что завтра пятница, и можно было бы съездить на пикник, на УАЗике к тем развалинам. Чагин сказал: «Да, обязательно, но тебе спать пора». Но сегодня вечером даже его немного смешная ревность показалась мне, мужественной и симпатичной. Я спокойно пошла к себе, и вот я тут, с вами.

4udestnaja пишет,

Пятеро суровых мужчин вечером и с крепким алкоголем, это конечно, да… Завидую тебе, Верка, черной завистью.

Fregat пишет,

Ах, Рижский бальзам, вкус моего детства.

4udestnaja пишет,

Я тут недавно автобус с ОМОНОМ застесняла. Они там стоят, обсуждают чего‑то. Я прямо к ним туда, в автобус. Молодые люди, говорю, проводите девушку до дома, мне одной страшно, мало ли что… Они помолчали, потом, главный у них, здоровый такой, басом, как бык: «Так ведь светло».

Пишет EdelVerka.

Полдвенадцатого вечера. Только что в комнату зашел муж, и сказал мне: «Вероника, у меня сейчас некоторые неприятности, о которых я не хочу тебе рассказывать».

Тема: Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО СО МНОЙ.

Пишет EdelVerka.

Опять не сомкнуть глаз. Он…

Я даже не знаю, о ком из них двоих я написала это «он».

Мне казалось, что моя жизнь, плоха ли она, или хороша, но определена на годы вперед. Я сделала свой выбор и вышла за пограничника, старше себя на десять лет, с проседью на висках, и носящего очки в тонкой оправе, красиво сидящие на его тонком носу. Спокойный голос, когда он рассказывает о молоди осетра. И железной крепости руки, когда танцуем в ресторанном полумраке. Все это было, было так давно, когда я давала согласие стать Вероникой Чагиной.

Я честно радовалась, когда мы собирали вещи в городской квартире. Я улыбалась, когда увидела двухэтажные, покрытые желтой штукатуркой домики воинской части. Я умилялась, глядя на молодь осетра в рыбном хозяйстве неприятного Ильи, что в двух километрах от заставы. Никогда не забуду, как муж, подмигнув мне (чего он никогда раньше не делал), открыл неприметную дверь за бассейном с осетрятами, и повел меня по длинному узкому коридору, вымощенному почерневшим от времени кирпичом. Когда всего через четверть часа мы вышли из другой двери, которую я до того принимала за стенной шкаф на нашей заставе, я… Я хлопала в ладоши. Мне казалось, что я в средневековом романе, где есть заколдованные замки, подземные ходы. И конечно рыцари, и главный из них мой офицер Василий Семенович Чагин.