Эдмунд Гуссерль - Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1

• Название: Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1
• Автор: Эдмунд Гуссерль
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8291-1042-0

Ключевая работа основателя феноменологии — одного из ведущих направлений современной мысли, подвергающего анализу непосредственные данности сознания — представляет собой подробное введение в феноменологическую проблематику. В книге обосновывается понимание феноменологии как чистой науки, философского метода и мыслительной установки. Традиционные философские вопросы о восприятии и переживании, о сознании и мышлении, о разуме и действительности разворачиваются оригинальным образом. С немецкой обстоятельностью Гуссерль разбирает особенности феноменологической редукции, учения о ноэме и ноэзисе, позиции трансцендентального идеализма.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Нас интересуют не фактичности сознания в его протекании, а сущностные проблемы, которые следовало бы формулировать здесь. Сознание и, соответственно, сам субъект сознания судят о действительности, спрашивают о ней, предполагают ее, сомневаются в ней, решают свои сомнения, а притом осуществляют «правосудие разума». Не должно ли быть так, что в сущностной взаимосвязи трансцендентального сознания, следовательно, чисто феноменологически, могла бы достигать ясности сущность такого права и, коррелятивно, сущность «действительности» — в сопряжении их со всеми разновидностями предметов и согласно всем формальным и региональным категориям?

Итак, в наших словах о ноэтически-ноэматическом «конституировании» предметностей, например, вещных предметностей, была заложена двусмысленность. Во всяком случае под предметностью мы мыслили по преимуществу «действительные» предметы, вещи «действительного мира» или, по меньшей мере «такого-то одного» действительного мира вообще. Однако что означает «действительно» для предметов, какие, по мере сознания, даны лишь посредством смыслов и предложений? Что означает это для самих этих предложений, для сущностного склада ноэм и, соответственно, параллельных им ноэс? Что означает это для особых способов их строения, по форме и наполнению? Как особится такое строение согласно особенным регионам предметов? Следовательно, вопрос таков: как, пребывая в пределах феноменологической научности, описывать — ноэтически и, соответственно, ноэматически — все те взаимосвязи сознания, какие делают необходимым, именно в его действительности, предмет просто как таковой (что по смыслу обычной речи всегда и означает действительный предмет). В дальнейшем же смысле предмет — «все равно, действительный или нет» — «конституируется» в известных взаимосвязях сознания, заключающих в себе единство, доступное усмотрению, — постольку, поскольку они, по мере сущности, влекут за собой сознание тождественного X.

На деле изложенное затрагивает не просто действительности в некоем отчетливом смысле. Вопросы действительности заложены в любом познании как таковом, в том числе и в нашем феноменологическом познании, сопрягаемом с возможным конституированием предметов: ведь любое познание обладает, в качестве своего коррелята, «предметами», какие подразумеваются как «действительно сущие». Когда же — так можно вопрошать всегда и везде — ноэматически «подразумеваемая» тождественность X есть «действительная тождественность» вместо «просто» подразумеваемой и что бы такое означала такое «просто подразумеваемое»?

Итак, мы должны посвятить новые размышления проблемам действительности и проблемам коррелятивным таковым — проблемам сознания разума, сознания, их в себе выявляющего.

Глава вторая. Феноменология разума

Когда говорят о предметах попросту, то нормальным образом подразумевают действительные, истинно сущие предметы соответственной категории бытия. Что бы тогда ни говорили о предметах, — если только говорят разумно, — то как подразумеваемое, так и высказываемое должно при этом «обосновываться», «подтверждаться», давать себя прямо «видеть» или опосредованно «усматривать». В принципе в сфере логической, т. е. в сфере высказываний, «истинно» или «действительно» быть и «быть разумно подтверждаемым» обретаются в корреляции, — так это для всех доксических модальностей бытия и, соответственно, полагания. Само собой разумеется, что обсуждаемая сейчас возможность разумного подтверждения понимается у нас не как эмпирическая, но как «идеальная», как возможность сущностная.

§ 136. Первая из основных форм сознания разума: первозданно дающее «видение»

Если спросить теперь, что же такое разумное подтверждение, т. е. в чем состоит сознание разума, то интуитивное припоминание примеров и самое начало совершаемого сущностного анализа таковых тотчас же предоставляет нам несколько различий:

Прежде всего различие между позициональными переживаниями, в каких полагаемое достигает первозданной данности, и такими, в каких таковое этой данности не достигает, — стало быть, между «воспринимающими», «видящими» актами — актами в предельно широком смысле — и актами не «воспринимающими».

Так, сознание воспоминания, скажем, пейзажа, — не первозданно: пейзаж не воспринят, как если бы мы действительно видели его. Мы не хотим сказать этим, что такое сознание лишено своего собственно права, но вот именно «видящим» оно не является. Аналог выступающей здесь противоположности феноменология раскрывает для всех видов позициональных переживаний, — так, мы можем «слепо» предицировать, что 2 + 1 = 1 + 2, однако это же самое суждение мы можем осуществлять и способом усмотрения. Тогда положение дел, предметность, соответствующая синтезу суждения, дана первозданно, из самого источника и постигнута первозданным образом. После же того, как живое усмотрение совершено, оно испытывает затемнение, переходя в модификацию ретенции. Пусть последняя и имеет преимущество разумности по сравнению с каким-либо еще темным или запутанным сознанием того же самого ноэматического смысла, например, по сравнению с «бездумным» воспроизведением когда-то давно выученного и, может быть, даже усмотренного, — но первозданно дающим сознанием она уже не является.

Все такие различия никак не задевают голый смысл и, соответственно, голое предложение, потому что предложение — тождественно во всех членах двух противоположных примеров, и по мере сознания оно тоже в любой миг усмотримо как тождественное. Различие касается способа, каким простой смысл и, соответственно, просто предложение суть смысл и предложение исполненные или не исполненные, — будучи просто абстрактами, они в конкреции ноэмы сознания требуют некоторых дополнительных моментов.

Одной полноты смысла мало, тут дело и в том, как ис-полнения. Один способ переживания смысла — «интуитивный», когда «подразумеваемый как таковой предмет» наглядно сознается, а при этом особо отмеченный случай — это тот, когда способ созерцания именно — первозданно, из самого источника, дающий. Когда пейзаж воспринимается, смысл перцептивно ис-полнен, воспринимаемый предмет — с его цветом, формами и т. д. (постольку, поскольку таковые оказываются в восприятии) — сознается по способу «физически-живого». Подобного рода отмеченность мы обнаруживаем и во всех сферах актов. Само же положение дел вновь, в духе параллелизма, — двойственное: ноэтическое и ноэматическое. В установке на ноэму мы обретаем характеристику живо-физического (первозданную ис-полненность) в ее слитости с голым смыслом, а смысл, наделенный такой характеристикой, функционирует как подоснова ноэматического характера полагания, или, что в данном случае то же самое, характера бытия. Параллельное же значимо в установку на ноэсу.

Специфический же характер разума свойствен характеру полагания в качестве отмеченности, каковая, по мере сущности, подобает ему тогда и только тогда, когда он есть полагание на основе ис-полненного, первозданно дающего смысла — не вообще какого-то.

Сейчас, как и во всех видах сознания разума, особое значение приобретает разговор о принадлежании. Вот пример: ко всякому явлению вещи в живо-телесном принадлежно полагание, и таковое не просто вообще едино с этим явлением (скажем, как попросту всеобщий факт, — что сейчас не относится к делу), оно едино с ним весьма своеобразно — оно «мотивировано» явлением, и однако и в этом случае тоже не попросту вообще, но «мотивировано разумно». Это означает: полагание обладает своим изначальным правовым основанием в этой первозданной данности. В иных способах данности правовое основание вовсе не отсутствует, однако отсутствует преимущество изначального основания, каковое при относительном расценивании правовых оснований играет свою особо отмеченную роль.

Равным образом полагание сущности или же некоторого сущностного положения дел, данных «первозданно» в сущностном видении, принадлежно не к чему-либо, но именно к его «материи полагания», к «смыслу» по его способу данности. Тогда полагание — разумное, а как достоверность верования, — изначально мотивированное; оно обладает специфическим характером полагания «усматривающего». Если же полагание — слепое и если значения слов совершаются на основе темной и сознаваемой путано подосновы акта, то тут необходимо недостает разумного характера усмотрения, — подобный характер по мере сущности несовместим с таким способом данности (если еще угодно употреблять это последнее слово) положения дел и, соответственно, с таким оснащением смыслового ядра. С другой же стороны, это не исключает вторичного характера разума, как показывает пример несовершенной реактуализации в воспоминании сущностных познаний.