Христиан Девет - Война буров с Англией

• Название: Война буров с Англией
• Автор: Христиан Девет
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5129-4

В конце XIX века внимание всего мира было приковано к противостоянию крошечных бурских государств и огромной Британской империи.

Тогда на юге Африки шла война, которая стала прообразом будущих мировых конфликтов. Пулеметы, магазинные винтовки, бронепоезда и скорострельные пушки - почти все атрибуты современной войны прошли "обкатку" на полях Трансвааля и Оранжевой республики. Одной из первых книг об Англо-бурской войне стали воспоминания партизанского генерала Христиана Девета, которые почти сразу были переведены на русский язык и не переиздавались в России больше ста лет. Только теперь у современного читателя появилась возможность познакомиться со взглядом на Англо-бурскую войну проигравшей стороны.

---

Генерал Фронеман пришел ко мне 3 апреля рано утром. Он сообщил мне, что необходимо расседлать лошадей и дать им хоть сколько-нибудь отдохнуть, так как они с вечера накануне находились под седлом. Но, как это ни было необходимо, я должен был отказать ему в этом, потому что, опоздай мы немного, англичане заняли бы холмы между Мейсхондсфонтейном и Мостерсхуком, т. е. наилучшие позиции. Таким образом, я приказал выступать, оставив тех, кто не в состоянии был следовать за нами.

Генерал на это не сделал даже кривой физиономии, links, как говорят у нас в Африке, и крикнул своим молодецким голосом: «Вперед, бюргеры!»

Большим счастьем для нас было то, что мы целых 6 миль могли ехать незаметно вдоль английских сил. И все-таки мы не достигли холмов раньше их. Когда мы добрались наконец до того места, откуда они могли уже видеть нас, их аванпосты как раз поравнялись с восточными холмами, а нам оставалось еще 5—6 миль до них.

Я видел, что неприятель, собиравшийся занять холмы, был не в очень большом числе, и потому приказал генералу де Вилье идти вперед к западному краю холмов и занять ферму Мостерсхук. Неприятель, увидев движения генерала де Вилье, пошел более к востоку.

Я разделил оставшихся бюргеров на две части. Одна часть должна была занять позиции на холмах, находившихся в 600— 700 шагах к востоку от цепи других холмов, занятых англичанами. Другая же часть, со мной и коммандантом Нелем, должна была расположиться по ряду холмиков к юго-востоку от англичан.

Перед тем, чтобы атаковать позиции неприятеля, я послал англичанам следующее письмецо:

«Командующему офицеру!

Милостивый государь! Я нахожусь здесь с пятью сотнями людей и тремя крупповскими орудиями, с которыми Вам не справиться. А потому я советую Вам во избежание излишнего кровопролития немедленно сдаться».

Я торопился отослать это письмецо и подождал, пока посланный вернулся.

Тут произошло нечто совсем отвратительное. Получив ответ, мой посланный сейчас же поехал назад, но не успел он еще проскакать 100 шагов, как в него посыпался целый град пуль. Совершенно непонятно, как он остался жив и не был убит на месте.

Ответ, который я получил от английского офицера, был надменен и заключался в словах: «К черту, если я сдамся!»

Я немедленно приказал скакать к английским позициям и без особого затруднения отбил их у неприятеля.

Наши позиции были хороши, но и английские тоже были прекрасны, пожалуй, даже еще лучше наших; зато они были отрезаны от воды. Они как раз наполняли свои бочки водой у Мейсхондсфонтейна, когда увидели нас.

Наши орудия, к сожалению остававшиеся позади, прибыли только после полудня и сделали всего несколько выстрелов, как уже совсем стемнело.

Я поставил на ночь усиленный караул, так что англичанам не было никакой возможности исчезнуть незамеченными. Послал я также сильные разъезды совсем близко к Реддерсбургу, так как мне передали, что со стороны Бетании должно было прийти к неприятелю подкрепление в 1300—2000 человек и расположиться лагерем у Реддерсбурга.

На следующее утро число бюргеров, с которыми я приступил к исполнению задуманного плана, увеличилось на 300 человек, остававшихся для отдыха позади.

С вечера я имел мало надежды на то, чтобы уже на другой день можно было напасть на англичан, стоявших на холмах, потому что я ожидал, что войска у Реддерсбурга, находившегося всего в 4—5 милях от Мостерсхука, увидят мое намерение и не допустят меня до его исполнения. Несмотря на это, я все-таки приказал тотчас после восхода солнца сделать все возможное, чтобы заставить неприятеля сдаться.

Как только рассвело, я приказал открыть огонь из трех крупповских орудий. Эта пальба продолжалась с половины шестого до 11 часов, когда показался белый флаг.

Я поскакал с моими бюргерами к неприятелю. То же сделали и две другие части. Как вдруг на нас снова посыпались выстрелы, причем был убит фельдкорнет дю Плесси (из Кронштадта).

Такое вероломство страшно ожесточило моих бюргеров, и они со своей стороны начали упорно стрелять.

Вскоре показалась целая масса белых флагов; они развевались чуть ли не у каждого камня, но и это не сразу остановило рассвирепевших бюргеров. Мне стоило немалого труда успокоить их и прекратить пальбу. Нетрудно понять, что они страшно ожесточились против англичан за злоупотребление белым флагом.

Убитые и раненые англичане лежали всюду. По собственной вине они потеряли 100 человек убитыми и ранеными. Между убитыми был и офицер, которому я посылал письмо. Мы взяли 470 человек в плен. Они принадлежали к знаменитым английским полкам (Royal Irish Rifles и Mounted Infantry). Но я, право, почти не обратил внимания ни на названия полков, ни на то, кто был их убитый начальник, ни на его чин. Я не изменил в этом отношении моему принципу ни разу во всю войну.

Наши потери состояли, помимо убитого фельдкорнета дю Плесси, из 6 раненых.

Я не мог медлить или оставаться на месте, так как боялся английского подкрепления из Реддерсбурга. Кроме того, от пленных я узнал, что из Деветсдорпа было дано знать по телеграфу отряду у Смитфельда, чтобы он спешно отошел назад к Аливал-Норду. Узнав об этом, мне захотелось забрать этот отряд, прежде чем он уйдет с места.

Я переждал поэтому некоторое время, пока английский медицинский отряд был занят перевязкой раненых, и затем поспешил вперед.

Что касается пленных, то ввиду того, что я не знал, не занята ли лежавшая впереди дорога лордом Робертсом, я отправил их через Таба-Нху в Деветсдорп, чтобы из Винбурга по железной дороге перепроводить их в Преторию[27].

Глава XI НЕУДАВШАЯСЯ ОСАДА

Я немедленно отправился по направлению к Смитфельду. Поздно вечером я разделил все отряды на две части: генералу Фронеману с 500 бюргерами из Вепенера и Смитфельда (последние были под начальством комманданта Сванепуля из Эзейфаркфонтейна) я приказал немедленно напасть на небольшой отряд у Смитфельда, а с другой частью бюргеров отправился сам с целью соединиться с генералом Я. Вессельсом.

6 апреля мы встретились с ним у Даспорта, на дороге между Деветсдорпом и Вепенером, в десяти милях от Яммерсдрифта, где в это время находился на реке Каледон полковник Дельгетей со знаменитыми английскими полками (Cape Mounted Rifles и Brabant’s Horse). Я называю их «знаменитыми», хотя должен признаться, что никогда не мог заметить, в чем, собственно, состояла их знаменитость. Посланные мною разведчики сообщили мне, что их было 1600 человек и что они возвели очень сильные укрепления. Число их меня не испугало; но история с Ледисмитом, Мефкингом и Кимберлеем заставила меня призадуматься, стоит ли делать облаву на волка или ждать, пока он сам выйдет.

Но чудовище не показывалось и окапывалось со всех сторон еще сильнее. Полагая, что лорд Робертс может в каждый момент выслать подкрепление, я боялся потерять время и решил сделать нападение. С этою целью я послал по направлению к Блумфонтейну и Реддерсбургу хороших разведчиков, разместив в то же время отряды генералов Пита Девета и А.П. Кронье на восток и юго-восток от столицы.

7 апреля рано утром я сделал нападение в двух пунктах: с юго-западной части укреплений и с юго-восточной — и открыл огонь на расстоянии 500—1500 шагов. Ближе подойти было нельзя, так как не было никакого прикрытия. Подойди я ближе, я потерял бы несколько драгоценных жизней.

Через несколько дней подошли мои подкрепления, с помощью которых я мог бы совсем запереть англичан. Но позиции их были таковы, что их оказалось невозможно обстреливать с двух сторон. Мы осаждали их несколько дней, ежедневно отнимая скот, и захватили 800 упряжных быков и 300 лошадей.

Каждый из моих бюргеров горел желанием досадить именно этим английским полкам Cape Mounted Rifles и Brabant’s

Horse. Люди, из которых они были набраны, жили в Африке и хотя не были ни оранжевцами, ни трансваальцами, но, как африканцы, не должны были бы наниматься на службу против нас. Так думали мои бюргеры. Конечно, никому из них не приходило в голову ставить Англии в упрек, что она набирала в состав своих солдат всевозможных подонков общества, но осуждать тех, которые сами нанимались на службу Англии, — от этого бюргеры не могли удержаться. Они хорошо понимали, что, поступая в наемную службу к англичанам, наемщики думают совсем не о праве голоса иностранцев в наших делах, а исключительно о пяти шиллингах, получаемых ими поденно от Англии. И понятно, что, умирая, они не оставляли доброй памяти о себе среди бурского народа. Напротив, скорее презрение и отвращение возбуждала память об африканце, пошедшем войной на брата-африканца. Нельзя, конечно, осуждать колониста Капской колонии или Наталя, если у него не хватало мужества заодно с нами идти против Англии, но всякий имеет полное право осуждать колонистов, идущих на такое дело за пять шиллингов против людей, рожденных и живущих на одной с ними территории. Увы! Подобные люди всегда были с искон веков, еще с того времени, когда Каин убил Авеля, но, как известно, Каин вскоре горько за это и поплатился.