Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей?

• Название: Но кому уподоблю род сей?
• Автор: Евгений Поляков
• Издательство: ДЕАН, Ферт
• Жанр: Религия
• Год: 1993
• ISBN: 5-85116-022-5

Книга Евгения Полякова должна стать настольной у любого, кто намеревается всерьёз изучать Библию. Не удивительно, что она перевернёт традиционные представления о Библии, христианстве и вере. Настоящее знание зачастую сокрыто от любопытствующих, и приходится затрачивать определённые усилия, чтобы с ним ознакомиться. Как и труды Кардека, работа Полякова не известна широкой публике, что только прибавляет ей ценности в свете вышеизложенного.

---

И вот, в качестве универсального числа семерка используется в заповеди о жертвах Господу: «В эти семь дней праздника он должен приносить во всесожжение Господу каждый день по семи тельцов и семи овнов без порока.» (Иез 45:23, ср. Лев 23:18), - здесь также указывается на беспорочность, хотя главным и является не это. Символ совершенства жертвоприношения проявляется не только в количестве, но и в качестве - «возьми тельца семилетнего.» (Суд 6:25). Читатель не может забыть того обстоятельства, что в качестве жертвенных могут выступать лишь чистые животные, ибо жертвы вносятся в храм, а символом чего является храм, мы надеемся, читатель помнит.

Размышления, на которые наводит только что поднятый вопрос, помогут нам понять и то, почему Господь велел Ною: «Всякого скота чистого возьми по семи,.. а из скота нечистого по два,.. также и из птиц небесных по семи.» (Быт 7:2,3). Связующим звеном в логике наших рассуждений должен стать тот самый теленок, что встречался нам в притче о блудном сыне (Лк 15:27 30), ибо сей теленок был заколот в пищу, «твердая же пища свойственна совершенным» (Евр 5:14). Но ведь именно по этому принципу подразделяются чистые животные от нечистых - первые годны, а вторые не годны в пищу. Итак, что же мы получаем в итоге? Господь Бог повелевает Ною взять то, что является символом годного в пищу совершенного закона, ассоциируя сие с семеркой, но и нечистого, запретного, велит взять, ибо и там есть мудрость. Не странно ли это? Никак, ибо и Иисус говорил: «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.» (Мф 10:16), - иными словами, от нечистого берут то, что связано с двойкой, ибо мудрость бывает разная, в том числе, беззаконная.

Продолжая тему семерки, обратим внимание на абсурдную с точки зрения «здравого смысла» и буквального восприятия притчу: «Даже бесплодная рождает семь раз.» (1 Цар 2:5). Для понимания смысла сей мудрости нам придется обратиться к образам жены и мужа, брачного пира, и в этом смысле ясно, что тот внешний человек, жена, которая не нашла пути к своему истинному мужу, находящемуся внутри, жена, отвернувшаяся от внутреннего человека, не может не быть бесплодной, но и она желает принести некий плод. Таким плодом является «закон заповедей человеческих», символизируемый и в этом случае семеркой, причем здесь совершенство семерки теряется безнадежно. И что мы видим? - «Лежит в изнеможении родившая семерых, испускает дыхание свое, еще днем закатилось солнце ее, она постыжена и посрамлена. И остаток их предам мечу пред глазами врагов их, говорит Господь.» (Иер 15:9). Тут семерка связана с постижением, посрамлением, позором. И жены, понимая это или нет, цепляются за свое в беспамятстве о том, что Иисус Христос упразднил «закон заповедей учением» (Еф 2:15): «И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день, и скажут: «свой хлеб будем есть, и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем, - сними с нас позор.» (Ис 4:1).

Приводя последние рассуждения, мы не собирались окрасить семерку черными красками, ибо и доныне сохранено ее истинное значение, например, в символике посланий семи церквям и тайны семи звезд Откровения Иоанна Богослова (Огк 1:16,20, 2:1-3:22), ибо есть не человеком писанные законы, которые никому не дано обойти.

8

Отдавая отчет в невозможности изложения в рамках нашей работы всех истолкований употребления семерки, мы, тем не менее, считаем, что уже приведенных примеров пока достаточно, чтобы мы могли перейти к восьмерке, использование коей в библейском языке несколько более ограничено. Итак, в отличие от закона, данного человеку при посредстве пророков, число восемь символизирует знание, которое дается каждому индивидуально и лишь помимо его сознания. Исследуя символику вина, мы нашли вполне точную характеристику этого знания - откровение. Мы не станем повторять выкладок о различении источника откровения, но внесем-таки некие новые рассуждения, подкрепляющие сказанное в предыдущих главах.

Первое, на что мы обращаем внимание в вопросе истинности откровенного знания - это степень его соответствия Писанию, а в древние времена - Закону. Сии два идут рука об руку, и пророческие откровения не раз становились частью Писания. И, отдавая должное Закону, нельзя не отдать причитающегося и откровению: «Давай часть семи и даже восьми.» (Ек 11:2). Поняв сие, мы увидим, что заповедь Екклесиаста ничуть не более замысловата, чем совет Исайи: «Обращайтесь к закону и откровению.» (Ис8:20).

С арифмологической точки зрения весьма характерны подробности явления Иисуса ученикам после Своего воскресения, даваемые Иоанном: впервые воскресший Иисус явился ученикам «в первый день недели» (Ин 20:19), то есть в воскресение, второй же раз пришел Он к ученикам «после восьми дней» (Ин 20:26); всего же согласно Иоанну являлся Иисус ученикам по воскресении три раза (Ин 21:14).

Не будем чрезмерно поспешны в том, чтобы оставить эту тему, не увидев связи между первым и восьмым днями. Первый день недели в библейском календаре, как мы и сказали - воскресенье, но ведь и по прошествии восьми от первого дня снова наступает воскресенье. Таким образом день воскресный - первый, он же и восьмой, - есть день откровения. Свидетельством этого является автор самого грандиозного Откровения христианства: «Я, Иоанн, брат ваш... Я был в духе в день воскресный.» (Отк 1:9,10). Вот таким образом оказалась связана единица и восьмерка.

Откровение может приходить, конечно, и в другие дни, но и тут нам не уйти от символа восьми: «После сего я снова со слезами молился, и также постился семь дней... В восьмую же ночь сердце мое пришло снова в возбуждение, и я начал говорить пред Всевышним, ибо дух мой вспламенялся сильно, и душа моя томилась.» (3 Езд 6:35-37); «И после семи дней [на восьмой]... душа моя приняла дух разумения, и я снова начал говорить пред Всевышним» (3 Езд 5:21,22).

Как мы и отмечали в предыдущих главах, для восприятия в себе откровенной мудрости требуется установление внутреннего безмолвия, образом коего является совершение обрезания. Обрезание должно совершаться в заповеданное время: «Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола.» (Быт 17:12).

Обращает на себя внимание и такой фрагмент: «Он [Товит] был восьмидесяти восьми лет, когда потерял зрение и через восемь лет прозрел.» (Тов 14:2); и это не единичный случай прозрения или исцеления, произошедшего в таких обстоятельствах (Деян9:33,34).

И с Ноем во время потопа спаслось восемь душ: «В восьми душах сохранил семейство Ноя.» (2 Пет 2:5; 1 Пет 3:20).

Приводя свидетельства о восьмерке, забудем ли мы, что «Моисей был восьмидесяти лет» (Исх 7:7), когда получил первое откровение Бога, явившегося ему в горящем кусте, а восемь видно в восьмидесяти и невооруженным глазом.

Пропустим ли мы явно перекликающуюся с Екклесиастом (Ек 11:2) фразу: «Дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет» (Пс 89:10), - ясно, что подобный фрагмент нельзя понимать иначе, как символически, ибо есть люди, много не дожившие до семидесяти лет, равно как есть и люди, живущие много больше восьмидесяти лет. Ведь не среднестатистические же значения приводит Давид! А между тем связь с законом и откровением, потребным для его понимания, становится очевидна из последней фразы, особенно, если мы запишем семьдесят как 7 х 10, а восемьдесят как 8 х 10.

9

Однако, откровение само по себе еще значит мало, «ибо кто говорит на [тайном] языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом.» (1 Кор 14:2); «северный ветер производит дождь, а тайный язык недовольные лица.» (Прит 25:23); «кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение... ибо пророчествующий превосходнее того, который говорит языками, разве он притом будет и изъяснять. » (1 Кор 14:3,5). Итак, откровение, владение тайными языками требует изъяснения, истолкования, озарения, которое скрывается за символом девяти.

Таковой символ возвращения света виден в Священном Писании в одном лишь эпизоде, но зато каком! - «...тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус..» (Мф 27:45-46; Мк 15:33,34).

Девятый час - «час молитвы» (Деян 3:1), - и именно тогда Корнилий «в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия.» (Деян 10:3).

Замечателен фрагмент Евангелия от Филиппа, который мы не можем обойти вниманием: «Господь вошел в красильню Левия. Он взял семьдесят две краски, он бросил их в чан. Он вынул их все белыми...» (Филипп 54). Все дело здесь в том, что семьдесят два представляется не чем иным, как произведением восьми и девяти. Девятка необходима восьмерке, и совсем не случайно одна из рукописей Мертвого моря носит название «О восьмом и девятом».