Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

• Название: Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]
• Автор: Анатолий Добрынин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-85212-078-2

Автор книги А.Добрынин — один из старейших дипломатов послевоенного периода, занимающий уникальное место в истории нашей дипломатии вообще и советско-американских отношений особенно. Он внес весомый вклад в нормализацию отношений между СССР и США и укрепление международного престижа нашего государства. Предлагаемая читателю книга представляет бесспорный интерес в первую очередь потому, что она позволяет как бы заглянуть за кулисы почти четвертьвекового отрезка дипломатической истории в сложнейшие периоды взаимоотношений двух держав. Ценность книги и в том, что автор не „летописец", а активный участник процесса формирования этих отношений, пользовавшийся авторитетом и влиянием в высших эшелонах власти и в Москве, и в Вашингтоне. Взгляд „изнутри", впечатления и оценки автора, подкрепленные к тому же документами, представляют значительный интерес для широких слоев читателей.

В книге использованы фотографии из личного архива автора.

Книга А.Добрынина издана в США, сейчас издается в Китае, Польше и Греции.

---

Конечно, при Кеннеди и Хрущеве было упущено немало возможностей сократить этот путь. То же можно сказать и о последующих годах, когда идеологические, имперские устремления обеих стран, их очередных правителей в Кремле и Белом доме эффективно тормозили этот процесс. Понадобилась почти треть века, чтобы взаимно убедиться в порочности и губительности „холодной войны", в необходимости ее прекращения и перехода к поискам взаимопонимания, сотрудничества и партнерства.

ЧАСТЬ III В БЕЛОМ ДОМЕ— ПРЕЗИДЕНТ ЛИНДОН ДЖОНСОН, 1963–1969 ГГ

(foto)

На приеме у президента Джонсона в Белом доме. 1964 год

1. ДЖОНСОН ВЗЯЛ БРАЗДЫ ПРАВЛЕНИЯ

Трагическая смерть Джона Кеннеди сделала Линдона Джонсона президентом США. Не будь его кандидатура на пост вице-президента выдвинута Кеннеди на съезде демократической партии в 1960 году, Джонсону вряд ли бы удалось самостоятельно добиться президентства. Как вице-президент он вынужден был оставаться пассивным наблюдателем происходящих событий, ибо Кеннеди не включил его в свое ближайшее окружение. Отношения Джонсона с кланом Кеннеди вообще всегда были натянутыми. Весьма вероятно, что если бы Кеннеди был жив и стал бы переизбираться, то он, скорее всего, подыскал бы себе другого вице-президента. Однако переживания и долготерпение Джонсона были, как известно, вознаграждены судьбой.

Потрясенные трагической гибелью Джона Кеннеди американцы восприняли приход Джонсона в Белый дом с надеждой на то, что ему, опытному политическому деятелю, мастеру закулисных сделок в конгрессе, удастся объединить страну перед лицом сложных политических, экономических и социальных проблем, которые встали перед США в начале 60-х годов.

„Медовый месяц" Джонсона длился значительно дольше ставших традиционными первых „ста дней" пребывания в Белом доме, захватив остаток четырехлетнего президентского срока, который не дослужил Кеннеди, и первые несколько месяцев пребывания Джонсона в Белом доме после победы на выборах 1964 года уже в качестве избранного главы государства. Ему удалось на первых порах создать образ откровенного, доступного и непритязательного президента, занятого благосостоянием страны и народа. Короче, новый президент сумел взять хороший старт при необычных обстоятельствах.

Обо всем этом я, как посол, докладывал в Москву одновременно с рекомендациями постепенно втягивать Джонсона в советско-американский диалог.

Вступив на пост президента в конце ноября 1963 года, Джонсон не стал, однако, сразу проявлять активность в области внешней политики. На первых порах он ограничился тем, что дал указание госсекретарю Раску продолжать следовать основным направлениям внешнеполитического курса Кеннеди, в том числе и в советско-американских отношениях.

Об этом мне прямо заявили вскоре после прихода Джонсона в Белый дом и Раск, и Томпсон. Они же откровенно предсказывали, что до конца 1964 года Джонсон будет в основном поглощен вопросами президентской предвыборной кампании, ибо он твердо намерен стать „законно избранным президентом".

И действительно, в течение большей части 1964 года Джонсон, будучи занят предвыборной борьбой, уделял вопросам внешней политики заметно меньше внимания, чем внутриполитическим делам, за исключением войны во Вьетнаме. Практическое осуществление внешней политики было в значительной степени возложено на плечи Раска и отчасти Банди.

Заметно выросло влияние госсекретаря, который за кулисами занимал подчас более консервативную позицию в вопросах развития отношений с СССР, чем некоторые другие советники президента и даже сам Джонсон. Последний в начале своего президентства довольно часто по этим вопросам советовался с либерально настроенными сенаторами Фулбрайтом и вице-президентом Хэмфри. Но война во Вьетнаме развела их по разные стороны „баррикад". Большую долю ответственности за трагедию вьетнамской войны несет Раск, но он нашел в себе впоследствии достаточно мужества и признал, что в то время не всегда действовал с правильных позиций. Антикоммунизм, по существу, оставался стержнем американской внешней политики при Джонсоне. Еще будучи вице-президентом Джонсон представил Кеннеди в мае 1961 года специальный доклад после своей поездки по странам Юго-Восточной Азии. В нем Джонсон доказывал необходимость для США взять на себя основное бремя борьбы против коммунизма в этом районе, не останавливаясь перед применением силы. Правда, став президентом, он избегал делать какие-либо заведомо недружественные нам заявления.

В области внутренней политики новый президент энергично проводил политику по формированию и законодательному оформлению своей программы так называемого „великого общества".

Джонсон, памятуя об опасности ядерной войны и пережитых в стране потрясениях во время кубинского кризиса, в период избирательной кампании 1964 года выступал в пользу улучшения советско-американских отношений. Джонсон довольно охотно шел на некоторые соглашения ограниченного характера, заключение которых было известным движением вперед в направлении улучшения отношений с СССР (договоренность о сокращении производства расщепляющихся материалов в военных целях, подписание консульской конвенции, соглашение о рыболовстве в северо-восточной части Тихого океана).

Джонсон считал, что в период предвыборной кампании ему не следует проявлять особой поспешности в делах с СССР по крупным вопросам. Так, в течение всего года правительство США проявляло явное нежелание вести переговоры с СССР по германскому вопросу. Оно считало, что этот вопрос потерял ту остроту, которая ранее требовала от Вашингтона соответствующих действий, в том числе поисков путей уменьшения опасностей, таящихся в германской проблеме и берлинском вопросе. В тактических целях Белый дом стал также делать упор на целесообразность решения проблемы объединения Германии в комплексе с решением ряда вопросов европейской безопасности (парадоксально, но факт, что лет тридцать спустя Горбачев пытался провести такую же увязку, когда действительно встал вопрос объединения Германии, но делал он это с точки зрения наших государственных интересов крайне неумело).

Важно отметить, что в целом просматривалось стремление правительства Джонсона отделить вопрос об отношениях с СССР от других мировых проблем. Оно пыталось добиться выравнивания и даже улучшения этих отношений при сохранении за собой „свободы рук" в „периферийных" районах, в особенности во Вьетнаме. Причем, Джонсон, кажется, действительно верил в работоспособность такой схемы.

Хрущев же в течение определенного времени придерживался, по существу, такого же курса. Однако идеологические соображения (ДРВ „братское социалистическое государство") с течением времени стали все более активно сказываться на его позиции ввиду усиливавшегося военного вмешательства США во Вьетнаме. Впрочем, в 1964 году это еще не так сильно чувствовалось.

Первые контакты с Джонсоном

Джонсон как государственный деятель практически не был знаком советскому руководству. Никто из руководителей СССР с ним ранее не встречался. Взгляды его на международные отношения также были мало известны.

И все же в Москве надеялись, что переход власти от одного президента к другому не вызовет каких-либо заметных изменений в подходах Белого дома к советско-американским отношениям. Джонсон не отличался откровенным антисоветизмом, проявил определенную сдержанность во время кубинского кризиса. Сразу после гибели Кеннеди Джонсон, как уже отмечалось, заявил, что будет придерживаться внешнеполитического курса своего предшественника.

Вот почему, когда решено было послать на похороны Кеннеди Микояна, то одновременно ставилась цель воспользоваться этим, чтобы сразу сделать первый шаг к установлению прямых контактов с новым президентом. Такое предложение вносилось и мною.

Микоян привез личное письмо Хрущева, которое и было им вручено Джонсону 26 ноября в Белом доме.

Надо сказать, что Микоян шел на встречу с Джонсоном с некоторым волнением. Вспомнились ему и не очень приятные встречи в Белом доме с Кеннеди, связанные с кубинскими делами. Да и Джонсон был совсем новым для советского руководителя человеком, с неизвестными еще взглядами на отношения с СССР. Но все обошлось благополучно.

В письме Хрущева подчеркивалась важность советско-американских отношений и одновременно желательность развития хороших личных взаимоотношений с новым президентом. „Мы рассматриваем Вас как представителя того же направления в политике США, которое выдвинуло на авансцену политической жизни таких государственных деятелей, как Ф.Рузвельт и Д.Кеннеди", — как бы авансом писал советский премьер.

Джонсон явно был польщен письмом Хрущева. Поблагодарив за письмо, он, в свою очередь, передал свое заранее подготовленное послание, особо подчеркнув, что подписание этого документа было его первым официальным актом в президентском кабинете Белого дома.