Андрей Завадский - Выбор

• Название: Выбор
• Автор: Андрей Завадский
• Жанр: Фэнтези

Войско короля Альфиона разбито мятежниками, призвавшими на помощь древнюю магию.

Но преследуемый собственным братом правитель жаждет реванша любой ценой

---

Сердце Эйтора сбилось с размеренного ритма. Он явился этот город, чтобы и здесь узнали все ужасы войны, познали смерть и лишения, и понимал, что жители Лагена не должны испытывать радости от этого. А потому проще всего было ворваться сейчас в трактир, скрутить короля, перебив его немногочисленную свиту, и затем выдать правителя Альфиона Эрвину, не только избежав опасности, но, быть может, еще и получив за это щедрую награду.

Король давно уже перестал верить в преданность простого люда, которому не было дела до распрей меж власть имущими, не отнимали бы только кусок хлеба. И за это, ему, не ведавшему нужды, не знавшему, что такое голод, никогда не хоронившему собственных детей, умерших среди зимы оттого, что сборщики податей выгребли все в доме до последней крошки, нельзя было винить простолюдинов. И Эйтор не удивился бы, встреть его толпа топорами и дубьем.

  - Покажись народу, господин мой, - обратился к королю Рамтус. - Скажи им хоть несколько слов, воодушеви на битву. Они желают видеть своего господина, того, за кого будут вскоре сражаться, не щадя себя.

Эйтор поморщился от досады - глупец не понимал, что здесь, в этом городе, едва ли кто-то действительно готов биться за него, будь он хоть четырежды король. Его появление предвещало беду, и могло родить только ненависть, но никак не верноподданнические чувства в сердцах горожан.

  - Верно, пусть люди увидят своего владыку, - подхватил между тем Бранк Дер Винклен. - Покажись им, государь. Пусть они узрят не перепуганного беглеца, но вождя, уверенного в себе, сильного и решительного. Быть может, они колеблются, но ты сможешь вдохновить их на бой, - добавил он, словно подслушав потаенные мысли самого Эйтора.

И король, заставив себя забыть обо всех опасениях, вышел из трактира. Улица оказалась запружена народом. Казалось, полгорода сбежалось сюда, к этому постоялому двору. Мужчины, женщины, дети, старые и молодые, в нищенских лохмотьях или кафтанах из сукна и парчи, все они качнулись вперед, едва увидев короля, и горстка городских стражников с трудом сдержала толпу.

  - Король, это король, - раздалось отовсюду. Люди протягивали руки к окруженному верными рыцарями, словно живой стеной из стали и нервов, Эйтору. - Да здравствует повелитель! Слава королю Эйтору!

  - Тише, люди, тише, - во весь голос вскричал Бранк Дер Винклен, сумев перекричать многосотенную толпу. - Слушайте, добрые люди, жители славного Лагена, что скажет вам Эйтор, владыка Альфиона!

Народ попритих, и Эйтору не оставалось ничего иного, кроме как выступить вперед, оказавшись лицом к лицу с толпой, восторженной, но вместе с тем и встревоженной - вести разносились по городу очень быстро, и многие уже знали, с чем явился правитель в тихий Лаген.

  - Настали страшные времена, - натужно, напрягая глотку, произнес Эйтор, обводя взглядом разноликую толпу. - Своевольные лорды, которых ведет самозванец, именующий себя принцем Эрвином, сыном Хальвина, подняли мятеж. Они предали разорению многие земли, призвав себе на помощь варваров-олгалорцев, кровожадных и жестоких, словно дикие звери, натравив их на тех, кто одной крови с мятежниками. В битвах с предателями пали многие славные воины, такие, как ваш прежний господин, отважный Грефус. Но враг силен, и он жаждет подчинить своей воле все королевство. И потому, верные мои слуги, я явился сюда, в ваш край, чтобы призвать вас всех под свои знамена.

Ликующие возгласы уже сменились встревоженным гулом. Люди поняли - на пороге их стояла война. Сытая и тихая жизнь здесь, в глухом краю, вдали от врагов, осталась в прошлом, и все изменилось за считанные минуты. Лица людей мрачнели, крепкие мужики, мастеровые купеческие работники, смотрели на короля внимательно, насупив брови и невольно сжимая кулаки. И Эйтору оставалось только гадать, что это значит, рождается ли в сердцах этих людей ненависть к нему, приносящему несчастья, или же решимость защищать свой дом, на который, если подумать, никто и не посягал.

  - Те, кто верен мне, кто верен Альфиону, кто верен своим предкам, завещавшим почитать носящего королевский венец, готовьтесь к войне, - стараясь не замечать становящихся откровенно злыми взглядов, продолжал король, не без труда пересиливая невнятный гул, доносившийся из глубины толпы. - Скоро, очень скоро враг будет здесь, у ваших ворот, и только вы можете дать ему отпор. Я поведу вас на битву, чтобы повергнуть мерзких предателей. Готовы ли вы сражаться с выродками, забывшими о чести? Готовы ли идти за мной к смерти и славе?

Толпа отозвалась не сразу. Король, на ум которому больше не приходили нужные слова, умолк, и над городом повисло напряженное молчание. Слышно было, как невдалеке тявкают псы, а с рыночной площади доносились визгливые крики сцепившихся торговок. Тянулись секунды, и тишина становилась все более тягостной, и Эйтор не сомневался, что сейчас последует настоящий взрыв.

  - Зачем нам война, люди, - вдруг пронзительно завопил кто-то. - Для чего нам умирать? Что нам до господ, делящих власть? Нам нечего терять, никто не посягает на наши дома, так к чему нам проливать свою кровь? Пусть король уходит из нашего города, и тогда нас никто не тронет!

Свита Эйтора плотнее сомкнула строй. Пальцы стиснули рукояти клинков и кинжалов, а сердца застучали чуть быстрее, чем обычно. Против нескольких сотне крепких мужиков, даром, что безоружных, десяток латников продержался бы не столь долго, но ни один из тех, что даже в эти тяжкие минуты хранили верность своему господину, не собирался отступать. И горожане, словно ощутив это, не тронулись с места, равно, как и сам король, кожей ощутивший сгустившееся вокруг напряжение. Тишина в любой миг могла обернуться бурей, способной смести все на своем пути. Страх был сильнее любых слов о верности и долге, и - Эйтор знал это - подчас мог вести за собой даже на смерть.

  - Верно, - завопил еще кто-то. - Какая нам, люди, разница, чья задница будет елозить по альфионскому престолу? А без нас никакие лорды долго не протянут, ведь мы-то их и кормим. Не тронут нас, видит Судия. Отдадим мятежникам короля, и вся недолга!

Толпа волновалась все больше, и городские стражники в нерешительности отступили. Они не были готовы рубить тех, с кем еще утром пили пиво за одним столом, своих соседей, которых знали с детства.

  - Кого вы слушаете? - вдруг выступил из толпы, развернувшись к народу, крепкий парень в полотняной рубахе и мешковатых штанах, по виду - простой ремесленник, притом не из богатых. - Трусов слушаете, братья? Для лордов нет ничего святого, они ради пригоршни монет мать родную прирежут, даром, что кичатся своими предками, а нас с вами, люди, считают ниже скота. Так неужто мы, честные альфионцы, уподобимся этой мрази, неужто проявим вероломство? Король нам верит, иначе не явился бы сюда, а вы хотите предать его! До той поры нас и будут считать быдлом, покуда мы не сможем побороть в себе трусость, братья. Чего вы боитесь? Стены Лагена крепки и высоки, и никому их не преодолеть, если мы с вами встанем там, чтобы биться за своего короля, за Альфион. Пусть идут мятежники, пусть спешат умыться собственной кровью. Сколь бы ни явилось их сюда, все здесь и останутся. Довольно бояться, иди вы не мужчины? Отдайте нашего государя бунтовщикам, но сперва подумайте, как будете смотреть друг другу в глаза, запятнав себя позором предательства. Решайте, здесь и сейчас решайте, кем становиться, будете ли вы мужчинами, или превратитесь в подлых выродков!

Слова ударами набата разносились над притихшей толпой. Никто не выкрикивал в ответ ни угроз, ни оскорблений, и даже те буяны, что советовали прогнать Эйтора, замолкли, не желая перечить своим товарищам. И стражники, было, оробевшие, снова распрямил спины, прочнее стискивая древки своих алебард.

  - Вы готовы предать своего короля, но задумайтесь, что будет потом? - продолжал горожанин, без страха глядя в глаза десяткам своих соседей. - Да, мы можем избежать войны, можем избежать разрушений и смертей, но разве новый владыка Альфиона проникнется уважением к тем, кто пошел на предательство. Предавши раз, кто будет уверен, что мы не предадим вновь? И не будет странным, если, утвердившись на престоле, тот, кто величает себя принцем Эрвином, первым делом явится в наш город, чтобы покарать вас всех за подлость, за измену, просто в назидание другим. Так пусть предают благородные, а мы, кто не живет своим трудом, своим потом, а не заслугами давно истлевших в родовых склепах предков, сохраним верность, останемся людьми, а не двуногой скотиной!

Все решали мгновения. В этом бою, битве за умы и сердца, королю досталась лишь роль зрителя, который в любой миг мог стать добычей разъяренной толпы. Эйтор сжался, готовый, если потребуется, сражаться с горожанами, ибо он не хотел умирать, и не мог покориться. Клинок его, тщательно заточенный и смазанный, был готов выпорхнуть из ножен, чтобы впиться в беззащитную плоть.