Андрей Завадский - Вечная Вдова

• Название: Вечная Вдова
• Автор: Андрей Завадский
• Жанр: Фэнтези

Молодой воин отправляется в поход, и остается в живых один из всего войска.

Спасенный странным чужеземцем, он возвращается домой, узнав, что его невеста мертва. Охваченный горем, он отправляется мстить

---

По спине юноши что-то скользнуло, и Ратхар, развернувшись, ударил в живот пытавшегося достать его копьем хварга. Но на голову оставшемуся в одиночестве среди сотен врагов воину обрушилось что-то тяжелое, в глазах воина потемнело, и Ратхар упал на колени. Топор выскользнул из рук юноши, уже чувствовавшего ледяное дыхание смерти, но молодой воин не был намерен просто ждать, когда его добьют. Вытащив из-за голенища сапога изогнутый клинок, он размашистым движением всадил его в живот хваргу, только что сбившему его с ног. Варвар захрипел, на губах его выступила кровавая пена, но порадоваться очередной победе Ратхар уже не успел. Выросший перед ним, словно из-под земли, варвар, опустил на голову юноше тяжелую дубину, мир перед глазами Ратхара на миг озарился ослепительным светом, а затем все окутала тьма.

Глава 3 Странники

Тяжелый якорь с плеском пробил водную гладь, устремившись к дну, до которого в этом месте было не более трех саженей. Влекомый собственным немалым весом, бронзовый зуб, впившись в мягкий песок, надежно привязал корабль к столь желанной для каждого моряка после дальнего похода земной тверди.

  - Наконец-то земля, - пробормотал стоявший на корме отдавшего якорь судна моряк, здоровенный детина, по глаза заросший бородой. Он с кривой усмешкой взглянул на окутанный туманом берег, до которого оставалось не более трех сотен саженей, покосившись на замершего слева капитана, не проронившего ни слова.

Корабль, крутобортый двухмачтовый парусник, корма и нос которого возвышались башнеподобными надстройками, звался "Ласточкой", и был известен в стоявших на берегах Восточного океана портах многим, как и его капитан. Отчаянный, не боявшийся почти никого и ничего под этим небом Зоакр, уже два десятка лет скитавшийся по морским просторам, считался среди знающего люда человеком опытным, умеющим чувствовать своевольный нрав океана, а также очень удачливым, ибо из многих опасных переделок, что подстерегали каждого морехода, он неизменно выходил живым.

А еще об этом человеке в полголоса говорили, как о настоящем пирате, жестоком и беспринципном, готовым ограбить в открытом море кого угодно, если только он чувствовал за собой хоть немного больше сил, чем у жертвы. Его называли порой шакалом морских просторов, правда, только за глаза, ведь услышав о себе такие слова, Зоакр иных завсегдатаев портовых кабаков, не умевших держать язык за зубами, отправлял на встречу с их усопшими предками без малейших колебаний.

Разыгрывая оскорбленное достоинство, и устраивая дуэли, до сего дня завершавшиеся одинаково, на самом деле капитан Зоакр, уроженец далеких южный берегов, много лет назад попавший в эти суровые края с караваном работорговцев, на само деле был именно тем, кем его считали. Он зарабатывал на жизнь себе и своей команде, беззаветно преданной вожаку, как умел, но последнее плавание отличалось от многих прежних походов, и Зоакр был рад, что оно завершилось.

  - Я рад, почтенный Зоакр, что мы все же добрались до обитаемых мест, - в голосе, прозвучавшем за спиной моряка, и заставившем не боявшегося ничего и никого в целом мире капитана вздрогнуть, не было заметно, однако, ни радости, ни любых иных чувств, столь свойственных человеку. - Все же я привык ощущать под ногами земную твердь, а не колышущуюся зыбь бездонного океана.

На корму поднялся невысокий худощавый мужчина, возраст которого угадать было трудно. Он был не просто светлокож, а бледен, словно никогда кожу его не ласкали солнечные лучи. Волосы, коротко стриженые, как это было принято в далеком Дьорвике, были какими-то бесцветными, как и его глаза, похожие на шарики мутного стекла. А на лице застыла, казалось, навечно, маска скуки и вселенской печали. При виде этой тоскливой физиономии, право же, хотелось протяжно выть на луну, точно волк в зимнюю ночь.

Самому Зоакру этот человек, при встрече назвавшийся Кратусом, и, скорее всего, солгавший, больше всего напоминал вампиров из сказок. По крайней мере, сам мореход всегда представлял их именно такими бесцветными и невзрачными созданиями. И этот странный чужеземец был столь же опасен, как и существа из старых сказок, а возможно, и больше, в чем мореход успел убедиться за время плавания.

  - Неужели ты сомневался, уважаемый? - бросил в ответ Зоакр, почему-то испытывавший к своему нанимателю чувство, которое проще всего было назвать отвращением. - Я сдержал слово

Капитан считал, что за прожитые годы научился разбираться в людях, с первого взгляда распознавая, кто чего стоит. Он мог в одно мгновение понять, стоит ли обходить встречного незнакомца стороной, стать ему если и не другом, то просто полезным приятелем, или же без затей перерезать глотку одним взмахом клинка и срезать с остывающего тела кошель с золотом. И обычно Зоакр не ошибался, сразу распознавая лжецов, мошенников, прекраснодушных простаков, и тех, кто была столь опасен, что их нечего было и думать обмануть. Именно это уменье и принесло капитану славу удачливого, в меру осторожного, а порой безрассудно отчаянного моряка, и преданность всех до единого матросов, бороздивших под его началом эти моря уже много лет.

Но в тот день, когда на палубу стоявшей в порту Хельдсее "Ласточки" поднялся этот человек, чутье морского волка дало осечку. Разговаривая с этим Кратусом, явившимся, чтобы нанять корабль и его команду для дальнего путешествия, Зоакр не раз ловил себя на мысли, что не ощущает никаких эмоций в голосе, взгляде или жестах чужеземного гостя. Такое чувство возникало и морехода и позже, но все же он смог побороть его, ведь Кратус начал с того, что пообещал щедрую награду, а золото обычно заставляло корабельщика смириться со многим.

  - Верно, почтенный, ты сдержал обещание, и заслужил обещанную плату, - в ответ на скупые слова капитана Кратус, которому, казалось, просто доставляло удовольствие слышать свой голос, разразился цветистой речью. Чувствуя неприязнь к этому человечку, и догадываясь, что иные испытывают схожие чувства, Зоакр, в прочем, понимал эту черту, ведь едва ли находилось много собеседников, для которых общение с этим Кратусом было в удовольствие. - В мире остается все меньше людей, знающих цену своему слову, и считающих бесчестием нарушить его. Многие забывают любые обещания, любые клятвы ради сиюминутной наживы, и это, признаюсь, печалит меня. Тем больше моя радость, что ты, почтенный Зоакр, оказался человеком иных нравов, честным и надежным. И мне, право, ничуть не жаль расставаться со своим золотом, которое ты честно заслужил.

Из рук в руки перекочевал увесистый кошелек, встряхнув который на ладони, Зоакр услышал приятный звон благородного металла. Награда действительно была щедрой, но она того стоила, ведь ныне "Ласточке" пришлось совершить путешествие до самого Скельдина, забравшись далеко на север, в те воды, куда отваживались ходить лишь самые смелые капитаны. И в том, что этот поход завершился несомненной удачей, Зоакр видел, прежде всего, свою заслугу, не забывая, разумеется, и о команде, которая тоже заслужила свое золото.

Поход, успешное завершение которого столь радовало капитана Зоакра, начался два месяца назад. Покинув спокойную гавань Хельдсее, одного из многочисленных вольных городов-портов на берегу Восточного океана, "Ласточка", ведомая уверенной рукой Зоакра, направилась на север, к затерянным посреди буйных вод клочкам суши, что звались островами Скельде. Капитан был в тех водах и прежде, и эти плавания не оставили в его душе теплых воспоминаний.

Острова, к которым взяла курс "Ласточка", находились едва ли не на самом краю изведанных земель, и никогда не были часто посещаемы купцами, в поисках прибытка избороздившими весь океан. Скельды торговали янтарем, которого на их островах было немало, а также костью морского зверя, которого добывали у своих берегов. Товар этот ценился достаточно высоко, но все же Зоакр больше дорожил своей жизнью, и не торопился расставаться с нею зазря. Однако плата, обещанная Кратусом, которого на Скельде влекли одному ему ведомые дела, была столь щедрой, что отважный мореход решил рискнуть, направив "Ласточку" на север.

Корабль Зоакра не был слишком быстроходным, но зато его прочный корпус мог выдержать любой шторм, которые в северных морях случались часто и бывали страшной силы, а трюмы хранили припасы, которых хватило бы на несколько месяцев пути. Это было важно, ведь путь к Скельде лежал мимо почти необитаемых берегов, где никто не продал бы мореходам провизию, или мимо разбросанных в океане островков, обитатели которых легко могли бы прикончить неосторожно бросивших якорь в их владениях чужаков, а все ценное забрать себе.

Путь до ставших целью этого похода островов занял пять недель, и Зоакр не уставал каждый вечер благодарить Морского Хозяина, древнего бога, которому поклонялись все мореходы, без разницы, кто в какой земле родился, за то, что море все это время оставалось пустынным. Немало прожив на свете и пробороздив эти воды, Зоакр знал, чего можно ожидать, увидев на горизонте косые треугольники парусов, влекущих стремительные ладьи островитян.