Марк Далет - Орбинавты

• Название: Орбинавты
• Автор: Марк Далет
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-849-9

Испания. Конец XV века. Просвещенные европейцы съезжаются в университет Саламанки, горят костры инквизиции, испанские войска осаждают мусульманскую Гранаду… Накануне падения родного города юный Алонсо бежит в христианскую Кордову, чтобы уберечь древний зашифрованный манускрипт, который содержит тайное знание о необычных возможностях орбинавтов — людей, способных силой мысли управлять реальностью. «Орбинавты» — исторический роман-феерия с захватывающим сюжетом, глубокое философское произведение о загадках и возможностях человеческого сознания.

В оформлении обложки использован
фрагмент картины И. Босха
«Святой Иоанн на Патмосе» (1504–1505)

---

В день, когда должны были прибыть кастильцы, с самого утра царила духота, разразившаяся к середине дня настоящим потопом с грохотом громов и сверкающими, раскалывающими небо надвое молниями. Когда ливень прекратился и все вокруг стало быстро подсыхать, жители деревни растянули хлопковые навесы, укрепив их на ветвях деревьев между хижиной нитаино и площадкой батей.

— Давно я не слышал твоей флейты, Равака! — приветствовал Мануэля Арасибо, руководивший всей этой подготовительной суетой. — Когда ты играешь, птицы в лесу умолкают, чтобы послушать тебя.

— Добрый друг! Пусть надежда навсегда сотрет слезы с твоих глаз! — ответил Мануэль, приветливо оглядывая человека, который когда-то спас его от воинов Каонабо. Арасибо было тридцать пять лет, и к шраму над правой бровью прибавилось множество морщин. Теперь, когда он улыбался, ощущение заговорщического подмигивания стало еще сильнее.

— Но если на глазах нет слез, то как же в сердце воссияет радуга? — молвил Арасибо. — Итак, теперь нашим бехике будет Орокови?

— Да, и он будет хорошим бехике, — подтвердил Мануэль.

— Люди беспокоятся. Они привыкли, что ты всех лечишь и от многих отводишь несчастье еще до того, как оно успевает произойти. Сможет ли Орокови заменить тебя?

— Успокой людей, Арасибо. Я буду продолжать лечить людей, но не буду изготавливать семи и руководить кохобой.

Арасибо отошел к остальным, чтобы помочь им установить под навесами деревянные настилы для гостей. Для предводителя белолицых был развешен удобный гамак. Среди работавших был и старший сын Мануэля. Фелипе-Атуэй всеми силами старался не показывать усталости, чтобы не уступать взрослым. Благодаря высокому росту Атуэй выглядел старше своих четырнадцати лет.

— Любуешься сыном? — Зуимако подошла к Мануэлю сзади и прижалась к нему. Вслед за ней появилась Росарио-Наикуто, держа на руках маленького Алонсо-Мабо. Наикуто была на полтора года младше Атуэя.

— Да, — признался Мануэль. — На него приятно смотреть. Ладный парнишка.

— Как и его отец.

— А сестра у него — настоящая красавица! Как ее мать. — Второй рукой Мануэль привлек к себе Наикуто. Глаза дочери вспыхнули радостью.

— Скоро увидишь людей своего народа. Как давно ты мечтаешь об этом? — спросила жена.

— Я уже давно не мечтаю об этом. Мой народ — люди коки. А не видел я белолицых уже очень много лет.

— Ты, наверное, скучаешь по своей стране.

— Я скучаю по матушке. По отдельным людям, — помешкав, признал Мануэль. — Ты права, по стране тоже.

— Что бы ты хотел увидеть, чего здесь нет, отец? — спросила Наикуто, опуская трехлетнего брата на землю. Мабо побежал под навес к Атуэю, но тот был занят и не замечал малыша.

— Конечно, повидать свою мать, твою бабушку.

— Это понятно. Скажи, чего еще тебе хочется! — присоединилась Зуимако к просьбе дочери.

Мануэль ответил задумчиво, загибая пальцы:

— Трогать лед. Смотреть на снег. Ехать на коне. Слушать орган в соборе, когда кажется, что собор — это корабль, плывущий в пространстве гудящих звуков.

Все эти слова — «лед», «снег», «конь», «орган», «собор» — Мануэль говорил по-кастильски. Глядя на лица слушательниц, он рассмеялся:

— Я все равно не могу вам объяснить, что это все означает.

— Не надо все. — Наикуто унаследовала от матери ее склонность к буквальному пониманию высказываний отца. — Объясни что-то одно. Что такое «лед»?

— Когда становится очень холодно, вода замерзает и становится твердой.

— Твердой?! — почти одновременно воскликнули жена и дочь.

— Здесь так холодно никогда не бывает. Поэтому я и сказал, что не могу объяснить.

— Твердая вода?! — воскликнула Наикуто. — Как это должно быть красиво! Это похоже на стекло?

Слово она произнесла по-кастильски: «vidrio».

— Откуда ты знаешь, что такое стекло? — удивился Мануэль.

— Видела у Диго. Ее отец много лет назад привез с Гаити, когда ездил туда менять вещи. Маленькие бусинки на ниточке. Они твердые и немного прозрачные. Диго говорит, что это стекло. Тот таино, у которого ее отец выменял бусы, когда-то сам получил их от одного из белолицых.

Представив себе бедного гаитянского индейца, который выменял на ничего не стоящие стеклянные бусы золотое украшение и был, скорее всего, счастлив, Мануэль задумчиво покачал головой. Взгляд его остановился на изящной головке дочери, и перед глазами непрошено встала ужасная картина из отмененного им витка реальности — топор кариба, опускавшийся прямо на это темя.

В ту ночь захватчики застали их всех врасплох, сумев бесшумно подняться по крутому склону, на котором располагалось селение Коки, вместо того чтобы идти удобной окружной тропой. Они врывались в хижины, хватали крючьями спящих людей, поджигали жилища таино, сопротивлявшихся безжалостно убивали, остальных привязывали к длинным шестам, чтобы вести их вниз, к морю. Им нужны были пленники для жертвоприношений.

Мануэль успел вступить в схватку и одолеть двух противников, когда внезапно сообразил, что, если он сейчас погибнет, никто никогда не изменит этой ужасной реальности. Ненавидя себя, он бросился бежать. Ему удалось скрыться в чаще леса и взобраться на дерево. Необходимо было успеть совершить изменение яви до того, как враги его обнаружат.

Мануэль ни разу не пытался менять реальность более чем часовой давности. Он не знал, безопасно ли это для его рассудка. Но теперь у него не было выбора: вся его семья и половина людей коки уже погибли. Мануэль мог попытаться возродить их к жизни в другой реальности или умереть.

Ему удалось найти другой виток. В нем пришлось переживать последние два часа заново. В этой реальности Мануэль заблаговременно разбудил нескольких мужчин — прежде всего нитаино, Орокови и охотников. Некоторым велел, не поднимая шума, увести всех, кто не мог сражаться, в лес. Других отвел к обрыву, чтобы подготовить засаду. С ним начали спорить. Говорили, что карибы никогда в прошлом не поднимались по отвесному склону. Мануэль ответил со всей твердостью, на которую был способен: «Или слушайтесь сейчас меня, или к утру мы все будем мертвы!» Было что-то в его голосе такое, что споры мгновенно прекратились.

В течение часа рыболовы, собиратели кореньев и охотники, превратившись в воинов, таскали к обрыву огромные камни, готовили луки, стрелы и копья и успели установить в нескольких шагах ниже по склону ловушки, которые обычно использовали для охоты на игуан.

Когда в лесу заухала сова, Мануэль сделал знак всем замолчать. Из прошлого витка он знал, что скоро появятся карибы. Через несколько мгновений он махнул рукой. Таино стали скидывать вниз камни, метать копья и стрелять из лука. Снизу доносились крики умирающих и раненых людей. Несколько защитников высоты подожгли факелы и бросили их вниз. Сухая трава на склоне мгновенно занялась и вспыхнула, осветив врагов. Между тем сами таино оставались в темноте.

Бой продолжался недолго. Нападавшие были перебиты, за исключением трех человек, сдавшихся в плен. Из числа таино лишь немногие получили легкие ранения. Больше никто не пострадал. Пленных отвели к морю. Им разрешили уплыть на один из маленьких островов, откуда они прибыли, и рассказать там, что теперь народ тайно охраняют могущественные силы, благодаря которым их невозможно захватить врасплох.

Потом было триумфальное арейто, посвященное великой победе. Все ликовали, радовались, чествовали своего ясновидящего бехике, однако сам он никак не мог придти в себя от потрясения, вспоминая кошмарные сцены, ставшие, благодаря ему, несбывшимися.

— Почему ты так на меня смотришь, отец? — Голос дочери вывел Мануэля из оцепенения.

— Да, конечно, — спохватившись, сказал он. — Ты совершенно права. Лед похож на стекло.

Со стороны ритуальной площадки, где находилась бо́льшая часть людей, послышались шум и оживленные голоса. Затем раздался звук, в последние годы не раз снившийся Мануэлю, — цоканье копыт…

Появление всадников привело людей коки в неописуемое возбуждение. Они никогда не видели лошадей. И уж тем более поразительным было для них зрелище человека, сидящего верхом на звере. Нитаино Сейбе пришлось прикрикнуть на односельчан, и лишь после того они утихли, хотя и продолжали пялиться на невиданных животных и на восседавших на них, чрезвычайно странно выглядящих, светлокожих людей в многочисленных матерчатых и металлических облачениях.

— Вот на таком звере тебе и хочется проехаться? — спросила тихо Зуимако.

Мануэль молча кивнул, не отрывая взгляда от необычайной красоты белоснежного скакуна, на котором гордо возвышался предводитель приехавших.

Всадников было семеро. Появились они в сопровождении нескольких пеших таино. По характерной прическе некоторых из индейцев было ясно, что они с Гаити. Другие были жителями Борикена.