Христофор Колумб - Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы

• Название: Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы
• Автор: Христофор Колумб
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 5-8291-0078-9, ISBN 5-8291-0080-0 (т. 1)

Данная книга открывает обширный исторический раздел серии «Библиотека Латинской Америки», посвященный 500-летию открытия европейцами американского континента. Среди авторов работ, помещенных в сборнике, такие известные имена, как Христофор Колумб, Эрнан Кортес, Берналь Диас дель Кастильо.

Для широкого круга читателей.

---

И вот ночью, ближе к рассвету, мы все поднялись, чтобы идти в то селение с шестью верховыми из самых крепких и с солдатами поздоровее, да еще с десятью арбалетчиками и восемью аркебузирами, и командовал нами Кортес, хотя у наго был жар или трехдневная лихорадка, в лагере же мы оставили самую надежную защиту, какую было возможно.

За два часа до рассвета мы тронулись в путь, а ветер, дувший с заснеженных гор, в то утро был такой холодный, что мы дрожали и щелкали зубами, и даже лошадей, которые были при нас, проняло, и на двух из них напали судороги, они тряслись всем телом, и мы сильно встревожились, как бы они у нас не издохли. Кортес приказал тем двоим верховым, чьи лошади это были, возвратиться в лагерь.

Селение было недалеко, мы пришли туда еще затемно. И как только его жители услышали, что мы идем, они стали убегать из своих домов, и стар и млад, крича один другому, чтобы спасались от теулов, — мы, мол, идем их убивать. Когда мы такое увидели, то остановились в одном из дворов и подождали, пока рассвело, не причиняя им никакого вреда. Тут несколько их жрецов, оставшихся в кумирнях, и другие старые индейцы, увидев, что мы стоим спокойно и ничего дурного не делаем, приходят к Кортесу и говорят — пусть, мол, он их простит, что они не пришли в наш лагерь с миром и не принесли нам припасов, когда мы о том попросили, а причина была такая, что вождь Хикотенга, который стоит с войском поблизости, прислал им приказ этого не делать, к тому же их селение и многие другие доставляют съестное в его лагерь, и воины его по большей части сыновья людей из этого селения и из всей провинции Тласкала.

Через наших толмачей донью Марину и Агилара, которые всегда были с нами в любом походе, хотя бы и ночью, ибо ничего не боялись, Кортес ответил — пусть, мол, пошлют сказать своим касикам в столице, чтобы те пришли к нам с миром, ибо от войны им добра не будет. И он послал туда этих же жрецов, потому как тех наших посланцев, что были раньше отправлены, мы не дождались.

Жрецы этого селения скорехонько насобирали нам штук сорок кур да петухов и дали двух индеанок, чтобы молоть зерно. Кортес, поблагодарив, приказал, чтобы нам дали двадцать индейцев из этого селения отнести все эти запасы в наш лагерь и чтобы они ничего не боялись, и они пробыли в лагере до вечера, и мы им дали бусы, так что они возвратились домой очень довольные и говорили всем соседям, какие мы добрые и как с ними хорошо обошлись; и эти жрецы и старейшины рассказали Хикотенге о том, что дали нам еду и индеанок, и он за это крепко их отругал. Потом они отправились в столицу сообщить обо всем старшим касикам, а те, узнав, что мы не причинили им никакого зла, хотя вполне могли бы в ту ночь убить немало их людей, и что мы просим мира, очень обрадовались и приказали доставлять нам каждый день все, в чем у нас будет нужда; и теперь они снова призвали тех старейшин, что были к нам посланы с предложением мира, и велели им идти в наш лагерь и нести нам всяческую еду. И таким образом мы возвратились в наш лагерь с припасами и индеанками, очень довольные.

Глава LXII

о том, как мы, возвратясь с Кортесом из Сумпансинго, застали в нашем лагере некоторое недовольство

Воротясь из Сумпансинго с припасами, очень довольные тем, что оставили тамошних жителей в миролюбивом настроении, мы застали у нас в лагере ропот и разговоры о том, что в этой войне мы ежедневно подвергаемся смертельной опасности, и с нашим появлением разговоры эти еще оживились. Больше всего роптали и злобились те, кто на острове Куба оставил дом и рабов-индейцев. Таких набралось семь человек, называть их я не хочу, дабы не позорить их честь, и они пошли в дом, где жил Кортес, и один из них, взявшийся говорить за всех, ибо был красноречивей других и хорошо заучил все, что они хотели предложить, под видом совета сказал Кортесу, чтобы он обратил внимание, до какой крайности мы дошли, сколько среди нас тяжело раненных, ослабевших и удрученных, сколь великие труды мы несем ночами, выставляя часовых, и разведчиков, и дозорных, сражаясь днем и ночью, и еще сказал, что, по их подсчетам, со времени отплытия с Кубы мы уже потеряли более пятидесяти пяти товарищей да вдобавок ничего не знаем об оставшихся в Вилья-Рике, и, поскольку Господь даровал нам победу в сражениях и стычках, в коих мы участвовали за время, проведенное в этой провинции, и в великом своем милосердии нас поддерживал, негоже нам испытывать столько раз его благостыню, и пусть он, Кортес, не старается превзойти самого дьявола, он и так уже завел нас в такие места, где, того и гляди, не сегодня, так завтра нас принесут в жертву идолам, да не попустит сего Господь. И что лучше без них возвратиться в нашу Вилью, там и крепость, нами сооруженная, и среди селений племени тотонаков, наших друзей, мы бы и пробыли, пока не соорудим судно для отправки донесения Диего Веласкесу, и в другие места, и на другие острова, чтобы прислали нам помощь и поддержку, и, мол, как бы теперь пригодились те суда, которые мы потопили, ну оставили бы хоть два корабля на крайний случай. И что нам уже невмочь нести такое бремя, да оно и не по силам человеческим, и живем мы хуже скотов, ибо когда лошадь выполнит свой дневной переход, с нее снимают седло, задают корм, оставляют отдыхать, а мы-то и днем и ночью не снимаем с себя оружия и обуви, и еще сказали ему — пусть, мол, посмотрит во всех историях, как в римских, так и в историях об Александре или о других знаменитейших во всем мире военачальниках, ведь никто из них не решался топить свои корабли и с таким малым войском забираться в столь многолюдные края, где воинов не счесть, и еще многое наговорили ему на сей предмет.

Кортес, заметив, что в их речах есть некая дерзость, хотя и произносятся они под видом совета, весьма миролюбиво отвечал, что, разумеется, многое из того, о чем они говорят, истинная правда, и действительно, насколько он знает и слыхал, не бывало во всей вселенной других столь отважных испанцев, которые бы сражались с такой храбростью и переносили бы столь непомерные труды, как мы. А что до того, сеньоры, что, по вашим словам, ни один римский военачальник из самых прославленных никогда не совершал столь великие подвиги, как мы, так это вы говорите правду, и ныне и впредь, с Божьей помощью, в историях, их описывающих, нас будут превозносить куда больше, нежели древних, ибо, как я сказал, все деяния наши направлены на служение Богу и нашему великому императору дону Карлосу. Стало быть, сеньоры, никак нельзя нам делать шаг назад, ибо, если здешние племена и те, кого мы замирили, увидят, что мы отступаем, камни восстанут против нас, и ежели теперь они считают нас богами или кумирами — ведь так они нас величают, — они бы тогда решили, что мы слабосильные трусы. А на ваши речи о том, что мы могли бы жить среди наших друзей и союзников — тотонаков, так они, увидев, что мы возвращаемся, не совершив похода на Мехико, поднимутся против нас, и причиною будет то, что мы, убедив их не платить дань Моктесуме, их покидаем, и он пошлет против них свои мексиканские войска, чтобы заставить снова платить дань, и будет с ними воевать и вдобавок прикажет им воевать с нами, они же из страха, что их уничтожат, — а Моктесумы они сильно боятся, — все это исполнят. Так что там, где мы надеялись бы иметь друзей, у нас будут сплошь враги. А когда великий Моктесума узнает, что мы возвращаемся, что он-то скажет? Какое суждение вынесет о наших словах и посланиях к нему? Что все это было шуткой, ребяческой игрой. Вот и выходит, сеньоры, что мы попадем из огня да в полымя и лучше нам оставаться здесь; местность здесь ровная, густо заселенная, и лагерь наш припасами изрядно обеспечен. Посему прошу вас, сеньоры, и умоляю, поскольку вы рыцари и мужи такого склада, что скорее сами должны бы подбадривать тех, в ком заметили слабость, чтобы вы выбросили из головы мысли об острове Куба и о том, что там оставили, и мы с вами постараемся поступать так, как всегда поступали, будучи доблестными солдатами, ибо после Бога, в ком наше спасение и оплот, вся надежда у нас на свою доблестную руку.

Получив от Кортеса таковую отповедь, те солдаты принялись снова твердить свое. И тогда Кортес, уже немного сердясь, ответил, что, мол, как говорится в песнях, лучше пасть смертью храбрых, чем жить без чести, и вдобавок все мы, остальные солдаты, участвовавшие в избрании его нашим капитаном и в совете, на коем решено было потопить суда, все мы, не таясь, сказали, чтобы он не тревожился из-за всяческих пересудов и выражений недовольства, ибо, с Божьей помощью, мы всегда будем готовы исполнить то, что велит долг, и так этот ропот прекратился.

Правда, еще некоторое время они ворчали на Кортеса, кляня его и даже нас за то, что мы давали ему советы, и индейцев-семпоальянцев, что повели нас по этой дороге, и многое другое говорили по злобе, однако злобствовали тайно. В конце концов все они подчинились Кортесу.