Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм

• Название: Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
• Автор: Эллен Датлоу
• Издательство: ИД «Азбука-классика»
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-510-3

Лучшие произведения малой формы в жанрах мистики, фэнтези и магического реализма в очередном выпуске антологии «Лучшее за год»!

Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже почти два десятка лет, публикует повести, рассказы, эссе и стихотворения, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

В настоящее издание вошли произведения таких мастеров, как Танит Ли, Кристофер Фаулер, Джеффри Форд, Питер Страуб, и других талантливых авторов.

---

— Я же ни черта не смыслю в строительстве и ремонте, Молли, — сказал он. — Увижу гвоздодер — так и не пойму, забивать им что-нибудь или ковырять у себя в зубах.

— Ты все время это повторяешь. Но и другие не с самого рождения все умели. Ты научишься, тебе придется это сделать. Нам придется. Спим…

Иэн начал погружаться в небытие. Его мысли становились темнее, дробились на лишенные смысла частицы и кружили над головой, превращаясь в сновидения. Но тут их обоих разбудил, будто с силой хлестнул, пронзительный вопль.

— Господи, что это?..

Молли уже поднялась, она стояла возле окна. Глядя на ее голое тело сзади, можно было и не заметить, что она беременна. Значит, будет мальчик, так им сказали. Если живот выпячен вперед — это мальчик… Темный силуэт Молли был четко обрисован лучами прожекторов, подсвечивавших церковь. Иэн приподнялся на кровати, опираясь на локоть; так ему было видно бескрайнее звездное поле, похожее на темную скатерть, по которой рассыпался сахар.

— Это были летучие мыши? — спросил Иэн.

— Может, они, а может — совы.

— А разве совы так кричат? Я думал, они ухают. Послушать — так кажется, что кого-то раздирают в клочья.

Молли пожала плечами:

— Может, так оно и было. Я не знаток животного мира. Может, кричал кролик или мышь, когда ее растерзали. Может, местная кошка, которую трахал кот. А может, скрипели несмазанные петли на чьей-то двери.

Когда Молли была в таком настроении, Иэн не мог понять, дразнится она или просто не придает его словам никакого значения. Он понимал, что чаще всего его вопросы бессмысленны; он, как правило, ждал от нее подтверждения тому, что уже сказано. Иэну было больно от мысли, что и теперь, когда они вместе два года и скоро станут родителями, он не понимал Молли настолько, насколько, по его представлению, надо понимать собственную жену.

Крик прозвучал вновь, пугающий, скрипучий, — он раздавался со стороны тюльпанных деревьев, трепетавших за окном. Иэн понял, что преследуемое животное не может так кричать. Это был вопль хищника, в нем слышалась жажда крови.

— Тебе пора обратно в кровать, — сказал жене Иэн.

…Ему снилось, что он вошел в колокольню и поднимается наверх. Здание было старым, постройки тринадцатого века. Вблизи Иэн увидел, что кладка на внутренней поверхности, некогда светлая и нарядная, едва держится. Деревянные лестничные марши вскоре закончились, и он вынужден был подниматься в темноту по расшатанной приставной лестнице, к которой вместо сгнивших ступенек были прилажены куски ржавого железа или отпиленные древки швабр. Запах птичьего помета был так силен, что обжигал ноздри. Сетки, натянутые в открытых сводах, чтобы помешать диким тварям проникнуть внутрь, почти совсем сгнили. На ветру хлопали бесполезные обрывки. Ночь проникала в колокольню — осязаемо и плотно. Когда Иэн вылез на верхнюю площадку, оттуда вспорхнула стая перепуганных голубей; вытянув шеи, они подозрительно глядели на него. На мгновение Иэн замер: огромный колокол висел на расстоянии вытянутой руки. Его неподвижность казалась невозможной, недопустимой. Безмолвие этой громадины противоречило ее предназначению. Будто подтверждая мысли Иэна, колокол закачался. Вначале медленно. В пустые оконные проемы полетел свист натянутой веревки. Колокол отклонялся то в одну, то в другую сторону, набирал скорость, и в такт ему в теле Иэна раскачивался страх, заполняя холодом все внутри. Иэну казалось, что весь он теперь состоит из одного вакуума. Он не хотел, чтобы колокол раскачивался с такой силой. Не из-за оглушительного звона, который вот-вот должен раздаться, — нет, вскоре колокол перестанет заслонять собой другую сторону площадки, и Иэн увидит то, что поджидает его там. В просветах, которые открывались и скрывались за качающимся колоколом, были видны россыпи обглоданных мертвых тел. Из темноты вылетела сова, в клюве она держала мертвую крысу. Взгляд совы приковал Иэна к месту — так кролик не может пошевелиться, оказавшись в лучах автомобильных фар. Одним когтем сова вспорола крысе брюхо, и оттуда вывалилось с полдюжины голых слепых крысят.

Иэн проснулся — скорее от собственного прерывистого дыхания, чем от того, что увидел во сне. Он лежал, прислушиваясь к дыханию спящей Молли, и пытался разобраться в странном сновидении, лишить его неясной и от этого еще более пугающей угрозы. Не дать беспокойству вырасти до такой степени, что придется вставать, включать свет, заваривать чай.

Совы не разбрасывают вот так тельца своих жертв. Да и добыча их не бывает столь крупной. Косточки совиных жертв остаются там, где птицы опорожняют желудок. А совиный помёт не страшен. Господи, да и самих сов бояться незачем!

Перед завтраком Иэн, не вполне успокоенный, но довольный тем, что ночь позади, побыл некоторое время в саду, стараясь распознать цветы и кусты, выплывавшие из утреннего тумана. Лежащее вдалеке поле казалось ровной серой ширмой, колокольня выглядела размытой, точно на нерезком фотоснимке. Иэн почти не обращал на нее внимания.

Он узнал гибискус, лесной орех, но почти все остальное было ему незнакомо. По стенам дома вился плющ, запустивший свои вредоносные побеги под голландскую черепицу на крыше. Трава под ногами казалась густой, но, когда Иэн начал ее рвать, полезла большими пучками, точно волосы с головы больного аллопецией. Почва была каменистая, неподатливая. Одно из деревьев лежало, поваленное, вероятно, сильной бурей; его привязали к земле буйно разросшиеся, перепутанные плети вьюнка и плюща. Из инструментов в распоряжении Иэна была лишь ржавая коса, найденная в траве. Что за коса — у него зубы острее! Куда ни поглядеть, везде его ждало столько работы, что Иэн пришел в отчаяние. Никакой надежды справиться, непонятно даже, с чего начать!..

А потом в окне появилась Молли. Она распахнула ставни, улыбнулась, глядя поверх роскошного живота, и Иэн понял, что начать можно с чего угодно. Времени у них — предостаточно.

— Как вообще выглядит этот самый стартер, будь ему неладно? — спросил Иэн, склонясь над двигателем «ксантиа»[87] и пытаясь найти смысл, заблудившийся в этом причудливом лабиринте из стали и пластмассы. — Посмотри в описании…

Завести машину им удалось только после десяти утра. С каждым мгновением оставалось все меньше шансов побродить в свое удовольствие, как они успели помечтать, по рынку Сента. Трасса номер 10 — почти всегда тихая, ехать по ней легко, но сегодня ее заполонили огромные грузовики. Ко всему прочему, радиоприемник потребовал ввести пароль, который ни. Молли, ни Иэн, получая машину со станции в Оксфорде, не записали.

— Вот ублюдок — тот тип, что впарил нам этот «ситроен»! Я добьюсь, чтобы сделку расторгли, — ворчал Иэн.

Молли не обращала на него внимания. Она листала каталог детских товаров и помечала красным маркером то, что надо купить.

И на все это нужны деньги, размышлял Иэн. Деньги, деньги, которых им не хватает. И ничуть не легче от мысли, что это вещи не первой необходимости: детское автокресло, люлька-переноска, клеенки для пеленального столика. Зато Иэн не потрудился разобраться, как пересчитать евро на фунты стерлингов. Поэтому итоговая сумма выглядит набором непонятных цифр, и мысль о том, что придется раскошелиться, не так печальна.

Когда они прибыли в Сент, торговцы на рынке убирали товар с прилавков. Молли торопливо купила овощи и немного мяса на ужин. Иэн в который раз поразился ее умению свободно говорить по-французски.

— Смотри, какой сыр, — сказал он. — Боже… Взгляни, без чего мы сегодня остаемся.

— Можно приехать снова, — ответила Молли. — И в Коньяк мы всегда можем съездить на рынок. Даже в Мата — мне только надо будет узнать, когда там базарный день.

Магазин детских товаров находился на другом конце рынка, на улочке с односторонним движением. Иэн и Молли прошли мимо нескольких последних прилавков, мимо хозяев, которые мыли из шлангов торговые места и укладывали в фургоны ящики и коробки. Мясник протирал рубочные колоды; тускло поблескивала сталь. В тот момент, когда горку освежеванных кроличьих тушек бросили в толстый полиэтиленовый мешок, Иэну показалось, что зверьки скалятся на него. Их глаза были непропорционально большими по сравнению с кроличьими головами. Молли торопилась, чтобы избежать пробок на обратном пути. Иэн на миг переключил внимание на жену, но тут же увидел, как мясник убирает в пакет новую груду ободранных тушек. Иэн остановился и шагнул назад, чтобы убедиться: на прилавке — лишь то, что он видит. Но мясник отпустил защелки и надвинул на окно своей лавки металлический занавес.

В тот момент, когда Иэн вошел в магазин детских товаров и пробрался по узкой дорожке между рядами колясок, Молли держала в руках и под мышками несколько вещиц, не внесенных в заранее приготовленный список.

— Ты хочешь, чтобы у малыша ничего не было? — спросила она в ответ на слова мужа о том, что их бюджет не вынесет подобных покупок.