Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм

• Название: Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
• Автор: Эллен Датлоу
• Издательство: ИД «Азбука-классика»
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-510-3

Лучшие произведения малой формы в жанрах мистики, фэнтези и магического реализма в очередном выпуске антологии «Лучшее за год»!

Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже почти два десятка лет, публикует повести, рассказы, эссе и стихотворения, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

В настоящее издание вошли произведения таких мастеров, как Танит Ли, Кристофер Фаулер, Джеффри Форд, Питер Страуб, и других талантливых авторов.

---

Следует помнить, что Вторая мировая война служит негласным фоном всех этих фильмов и определяет их эмоциональный контекст. Восемь процентов взрослых лапландцев служили в войну снайперами, по меньшей мере двенадцать процентов носят на черепе железную заплатку. Последние слишком много пьют и вполголоса разговаривают сами с собой. Они терпеть не могут джаз-банды, от которых у них невыносимо болит голова, и называют эту музыку «обезьянской». Они часто женятся на слепых или на нимфоманках. В отличие от них, бывшие снайперы вовсе не проявляют эмоций. Мужчины с заплатками на черепе беззаветно преданы бывшим снайперам, которые вознаграждают их за верность …………. с луком.

Брас Баллюстрада спустил старушку с лестницы. Ради удовольствия Джонни О’Клок выстрелил Нелль Маркетти, проститутке, в голову — и вышел сухим из воды. Норман Клайд существовал только в ретроспекциях. Старик Тирни отравил девушку, приехавшую из Калифорнии, и носил в кармане ее отрезанную руку. Муж Кэрол Чандлер, Смоки Чандлер, в своих «командировках» в Центральный Город пристает к маленьким мальчикам. Никки Дрейк перенумеровал всех на свете. Картер Карпентер, вице-мэр Лапландии, спит на матрасе, набитом человеческим волосом.

Частные детективы

Большинство взрослых лапландцев, не считая преступного элемента и обреченных лохов, — либо полицейские, либо частные детективы. Полицейские по долгу службы берут взятки и арестовывают невиновных. Частные детективы по долгу службы находят трупы, подвергаются допросам, пьют из горла, носят длинные пальто, все время курят и отбиваются от сексуальных домогательств очаровательно шепелявящих лапландок с косой челкой, соблазнительно свисающей на один глаз. Частные детективы ни в грош не ставят чей-либо авторитет, в том числе свой собственный. Ник Кокрэн — богатый частный детектив, а Эдди Уиллис, Майк Лейн и Тони Бёрк едва наскребают деньги на аренду своих грязных тесных офисов, где и дрыхнут, пока ………….

Фрэнк Бигелоу заказал Эдди Уиллису найти Бада Форрестера, но Джонни О’Клок сел Эдди на хвост и застрелил его в проулке за «Черным лебедем». В пентхаусе Ника Кокрэна Никки Дрейк склонил Расти Фонтейна к ……………… но Мари Гарднер, прятавшаяся на ………… все слышала и …………с Чалмерсом Вермилеей. Эстер Вермилея (не родственник) позвонила Нику Кокрэну и измененным голосом ………………

Два трупа на заднем сиденье и мужчина с заплаткой на черепе …………. надрывая глотку, сотрясаясь от рыданий под дождем на ночной улице.

Шесть тысяч долларов развеяло ветром, и Том Жардин………. впервые со времен высадки в Анцио. Фрэнк Бигелоу не мог больше его покрывать. Бронированный автомобиль выехал с ипподрома. Престарелый, изрезанный морщинами криминальный авторитет по кличке Дед, чей……………………никогда его не покидал, отвел Кэрол Чандлер вверх по темной лестнице и ………………… с новым неглиже из «Смарт-шопа».

Роль Алана Лэдда

Алан Лэдд притягивает свет.

Другая роль Алана Лэдда

Он-маячит у края экрана и напоминает вам, что вы, в конце концов, в Лапландии и в некотором смысле никуда отсюда не денетесь. Когда он улыбается, волосы его блестят. Улыбка Алана Лэдда жесткая и в то же время ранимая, сродни воздействию света фар, отражающегося от мокрых мостовых Центральной Лапландии — его вотчины, его родных краев. Каждый кадр сочится болезненной, постыдной ностальгией, которую усиливают, достраивают, усугубляют фоновые переливы струнных. Закадровая музыка прилипчива, как грязь. Вы уносите ее с собой из кинотеатра, и она неудержимо заполняет пространство между жарящимися на солнцепеке машинами, неотличимая от шума в вашей голове.

Алан Лэдд как продолжение закадровой музыки

Его зовут ……………… говорит Алан Лэдд, которого зовут Эд Адамс или Джонни Моррисон. А его зовут ………………… Он известен как Худышка Данди и Джонни О’Клок, а также ……………… и …………… Имена окружают его, подобно облаку мух. В центре своих имен он…………… и ………… Между припаркованными машинами поднимается говорящая тень, и вам хочется, чтобы она проводила вас домой ……………. мелодичным курсивом говорит Алан, идя неотступно следом. Вспышки сирен. Мужчина с пистолетом стремглав ныряет в темный, залитый солнцем проулок. Жаркие белые лучи фар, отраженные от мокрого асфальта, сверкают, и сверкают, и сверкают на улице. Под припаркованным в стороне автомобилем шевелится маслянистая тень, и тень эту зовут…………….Забудь его, говорит Алан. Забудь ЭТО. В его глубоком, бархатистом, шероховатом голосе, голосе нежного и усталого бога, порхают и вихрятся, следуя его музыке, сотни струнных инструментов. Сделай так ради меня. Если не ради……………, то ради меня. Я знаю, ……… же слышишь меня, малышка. Малыш. Коротышка.

Мне всегда нравились ……………, ты знал?

И ночью, когда ……… лежишь на нижней койке лицом к ониксовому окну, единственный не спящий во всем доме, в углу оконной рамы мелькает отблеск светлых волос, а музыка вскипает, как звук смерти и горя, и когда в поле зрения вплывает его уязвленное лицо, он говорит: Многое из этого исчезнет навсегда. Если ты что-нибудь запомнишь, запомни, что ……… виноват во всём …………мни это. Коротышка. Если не можешь запомнить этого, запомни меня.

Теодора Госс Матушкин наказ

В этой антологии творчество Теодоры Госс представлено также стихотворением «Подменыш». Стихотворение «Матушкин наказ» — вариация на тему классической скажи о Красной Шапочке. Впервые было опубликовано в сетевом «Журнале мифологических искусств» («The Journal of Mythic Arts»).

Ступай, дитя, через лесную чащу,
Снеси своей ты бабушке гостинец,
Ступай туда, где маки на поляне
Раскрыли вкруг хибарки ветхой зевы.
Тебе в корзинку, дочь, я положила
Яйцо белейшее от белоснежной куры,
Снесенное три дня тому назад,
Те самые три дня, когда Господь
Лежал во гробе, в каменной пещере.
Ягнячьей пряжи девственной моток
Еще тебе кладу в корзинку эту
И соты; их пчелиный рой трудолюбивый
Наполнил щедро. Сладок мед душистый,
Что собран с дальних клеверных лугов,
Нетронутых косой с тех самых пор,
Когда под солнцем радостным весенним
Растаяли высокие сугробы.
Дитя, послушай, если ты доставишь
Гостинец в целости до маковой поляны,
Тебе я подарю колечко это.
Постой-ка, дочка, я не все сказала.
Надень на кудри шапочку; как мак,
Она на голове твоей алеет.
Пусть знают те, кто прячется в чащобе,
Чьи зубы щелкают и светятся глаза,
Что ты, дитя, всецело под защитой
Любви моей горячей материнской.
Пусть берегутся лисы, барсуки,
Хорьки и совы, выдры, горностаи
И прочие, кто хуже во сто крат.
Ступай же в путь, но на лесных тропинках
Веди себя, дитя, благоразумно.
Коль повстречаешь волка, помни, дочка,
С ним вежливо пристало говорить,
Но будь весьма уклончива в ответах.
И лучше, если просто промолчишь,
Чем если глупость с губ твоих сорвется.
Запомни также: если заплутаешь,
Пугаться нечего. Со мной такое было.
Ты только знай дорогу примечай:
Где ветка сломана, валун где у тропинки
На солнце греет горб, где мох зеленый
В тени густой лежит подушкой мягкой,
Где птичьи гнезда, где на небе солнце.
Ступай бесстрашно, только заклинаю —
Не собирай, дитя, ты алых ягод,
Похожих на коралловые бусы,
Не рви, дитя, цветов болиголова:
Те и другие, дочка, ядовиты.
Еще прошу — ты у ручьев не медли,
Не слушай их. Прельстительно журчанье,
Но помрачает разум человека
И звонкой песней отнимает память.
Спеши, родная, и прибудешь первой
К порогу бабушки, опередив Его.
Когда ж тебе она гостеприимно
Поставит в полнолуние тарелки,
И Волчий Суп нальет, и ложку даст
Серебряную, не забудь, родная,
Прочесть ты перед трапезой молитву.
И помни, дочка, я горжусь тобою.
Еще не все. Когда же в путь обратный
Ты лесом пустишься вечернею порою,
Закутаешься в плащ из волчьей шкуры,
Не думай, что опасность миновала.
Охотник — тот же волк…

Конрад Уильямс Сова

Конрад Уильямс был удостоен наград в литературных конкурсах за романы «Травмы головы» («Head Injuries») и «Лондонский призрак» («London Revenant»). Он — автор двух повестей: «Почти что люди» («Nearly People») и «Игра» («Game»), а также сборника рассказов «Использовать однократно, затем уничтожить» («Use Once, then Destroy»). В настоящее время Уильямс работает над новым романом «Безупречный» («The Unblemished»). Живет писатель с женой и двумя сыновьями то в Великобритании, то во Франции. Рассказ «Сова» впервые увидел свет в сборнике «Использовать однократно, затем уничтожить» («The Use Once, then Destroy»).