Леонид Млечин - Фурцева

• Название: Фурцева
• Автор: Леонид Млечин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03403-7

Ни одна из женщин в Советском Союзе не поднималась на такую вершину власти, как Екатерина Алексеевна Фурцева. Ее помнят как министра культуры, но прежде она была одним из высших руководителей Советского государства. Она стремительно сделала карьеру, когда женщинам не было хода в большую политику. И решительно всем она была обязана самой себе. Эта жизнерадостная женщина с бурным темпераментом и сильным характером не могла перенести одного — когда ее отвергают, и в личной жизни, и в политической. Казалось, у нее стальная воля, но она была внутренне уязвима и пыталась покончить с собой. В ее жизни немало загадок, и никто не знает, при каких обстоятельствах ушла из жизни министр культуры СССР. Новая книга Леонида Млечина — первая полная политическая биография Е. А. Фурцевой, одной из самых ярких личностей советской истории.

В оформлении переплета книги использованы фрагменты картин А. И. Волчкова «Москва. Большой театр. 1968» и Д. А. Налбандяна «Встреча Н. Хрущева и Е. Фурцевой с работниками культуры. 1962».

---

— Мы уже условились, — напомнил участникам пленума Борисов, — что после выступления товарища Фурцевой прения будут прекращены. Нет никого, настаивающего на продолжении прений? Нет.

Желающих продолжать этот разговор не нашлось.

Когда Екатерина Алексеевна покинет горком, уйдет и Борис Андрианович Борисов: сначала станет заместителем министра внешней торговли СССР, потом на много лет — председателем президиума Торгово-промышленной палаты.

Первого августа 1956 года Фурцева выступала на собрании актива московской городской организации КПСС с повесткой «О задачах парторганизаций по повышению культуры производства на предприятиях промышленности и транспорта города Москвы».

Жизнь изменилась, железный занавес, отделивший нашу страну от остального мира, начал приоткрываться, и привычное предстало в ином свете.

— До сих пор иностранные делегации мы можем пускать максимум на три десятка заводов и фабрик, а у нас их тысячи, — откровенно говорила Фурцева. — Есть заводы, где один цех хороший, а два плохих. Если мы можем пустить в литейный цех на автомобильном заводе, то в другой цех пустить делегацию не можем. На другом заводе можем пустить в цех, но не можем в бытовку. На третьем заводе — можем пустить и показать цеха, бытовки, но не можем показать столовую, которой подчас вообще нет. Три десятка из тысячи заводов мы можем показать иностранным делегациям, которые прибывают в нашу страну. Разве это не показатель отсталой производственной культуры наших заводских фабрик?

Екатерина Алексеевна привела понятный всем москвичам пример, вернувшись к теме газовых колонок в жилых домах:

— Товарищ Борисов, секретарь Москворецкого райкома партии, сказал, что у нас в Москве единственный завод «Газоаппарат», который выпускает газовые плиты и другую газовую аппаратуру. Это действительно так, но какие газовые плиты у нас выпускают? Один представитель иностранной делегации — англичанин, который ходил по нашим новостройкам, сказал, что они в Англии не купили бы такую газовую плиту. Но наши строители нашлись и сказали: «Мы бесплатно ставим». В зале засмеялись.

— Короче говоря, хочешь не хочешь, квартиру получил, плита уже стоит и надо ее эксплуатировать. В Англии строят дома, предоставляют квартиры, но там люди сами покупают плиты и всю газовую аппаратуру, поэтому люди имеют возможность выбирать по своим деньгам и решать, что покупать, а что не покупать. У нас такое положение: газовую плиту сконструировали двадцать лет назад. Как запустили, так и ничего не хотят больше делать. Мы сегодня были на стройках на Юго-Западе. Видели этот газовый счетчик-бандуру, который ставят на кухне. Сама кухня — пять-шесть, самое большое восемь квадратных метров, и висит этот шкаф, да еще металлической проволокой прикручен, чтобы не сорвался. Сколько металла туда вогнали! А ведь мы идем в правительство за каждой тысячей тонн металла, которого не хватает. Страна переживает такой период, когда приходится сокращать некоторые производства из-за недостатка металла…

Руководители огромного города занимались проблемами, к которым в других странах власть не имела никакого отношения.

— Относительно спецодежды, — отвечала Фурцева на вопросы. — Мы можем эти проблемы решить очень быстро, если только серьезно взяться за дело. Здесь была критика относительно качества, что очень садится материал. Здесь присутствуют почти все руководители наших текстильных предприятий, и они должны сделать очень серьезные выводы. Речь идет не только о спецовке, но и качестве продукции других тканей, — о платьях, кофточках…

Ни Екатерина Алексеевна, ни другие руководители страны по-настоящему не задавались вопросом, почему они не в состоянии наладить самое элементарное — выпуск рабочей одежды. Реальный ответ требовал смены самой системы… Поэтому на вопрос: что делать? — ответ звучал всегда один и тот же:

— Происходит это потому, что парторганизации, я имею в виду горком партии, его отделы, бюро, горкома партии, секретари горкома, по-настоящему этими вопросами не занимались. Это должен актив совершенно четко, с полной исчерпывающей ясностью отметить. Если бы райкомы партии по-настоящему занялись вопросами повышения культуры производства, дело обстояло иначе…

«Екатерина Алексеевна Фурцева, — считал Николай Егорычев, который вскоре сам станет хозяином города, — оставила о себе самую добрую память в Москве тем, что много сделала для развития города, занимая пост первого секретаря МГК КПСС. Была она женщина обаятельная, умная, образованная, хороший организатор, прекрасный оратор, человек с твердым характером и очень справедливая.

На ее женские плечи легла основная тяжесть работы по созданию в Москве базы строительства и стройиндустрии, и она блестяще справилась с этой задачей. Фурцева никогда не давала в обиду московские кадры, хотя сама могла критиковать довольно сурово. Мы чувствовали себя при ней как за каменной стеной».

Фурцева сыграла большую роль в строительстве Центрального стадиона в Лужниках. На этом месте стояла Воронья слободка — в котловане были склады, мастерские, свалки. Вид с Ленинских гор вызывал отвращение… Министр промышленности строительных материалов Павел Александрович Юдин признался:

— Я не был бы министром, если бы не поддержал руководителя коммунистов Москвы, и не был бы мужчиной, если бы подвел такую очаровательную женщину.

И стадион в Лужниках построили очень быстро.

«Заняв „мужской“ (по характеру работы) пост, женщины, как правило, под него подстраиваются, стремятся даже внешне походить на мужчин, — рассказывал бывший подчиненный Екатерины Алексеевны Дмитрий Квок, — задымят сигаретой, повелевающе повысят голос, а то и матерком пустят, не побрезгуют. Мол, и мы не лыком шиты. Ничего похожего не водилось за Фурцевой.

Всегда элегантная, модно одетая, в меру пользующаяся косметикой, она оставалась очень женственной. Мне казалось, что этим она хотела подчеркнуть: „Среди всех вас, мужчин, я одна женщина. Извольте считаться с этим!“ И, как правило, попадала в цель. Редко кто мог отказать ей в какой-либо просьбе».

Пятнадцатого ноября 1957 года Фурцева проводила пленум горкома. Обсуждался вопрос «О состоянии жилищного и культурно-бытового строительства в Москве». ЦК партии и правительство приняли постановление с вдохновляющим названием «О ликвидации жилищной нужды», где ставилась задача в течение десяти-двенадцати лет ликвидировать недостаток в жилье. В Москве приступили к застройке свободных территорий — Юго-Запад, Черемушки, Измайлово.

Один из выступающих заговорил о том, что предстоит строить восемнадцать-двадцать миллионов квадратных метров в год. Фурцева его остановила:

— Я не понимаю, какими цифрами вы фигурируете: двадцать миллионов. Никогда эта цифра не называлась. Никогда в правительстве эти цифры не обговаривались. Зачем это, к чему? Зачем отвлекаете внимание пленума? Это вопрос будущего… И будем ли мы двадцать миллионов строить? Речь сейчас о застройке на ближайшие годы. Одиннадцать миллионов не построили, а до одиннадцати миллионов еще нужно построить восемь…

Екатерина Алексеевна выступала в конце заседания. Она рассказала о том, что жилищное строительство сдерживается нехваткой денег, которые, в частности, ушли на увеличение пенсий:

— Я могу не для распространения, а для сведения актива сообщить, что намечалось выплатить пенсий для народа тринадцать миллиардов рублей, а фактически получился двадцать один миллиард. Просчеты составили около восьми миллиардов рублей. Сумма это довольно значительная. Центральный комитет принимает очень большие меры для того, чтобы найти возможности увеличить выплаты пособий малосемейным, потому что у нас пока еще эти пособия очень низкие…

Темпы жилищного строительства в Москве быстро росли, о чем Фурцева говорила с гордостью:

— Я могу вам сказать, что всех, и наших друзей, и врагов, всех, кто приезжает в Москву, поражают такие темпы строительства, буквально ошеломляют цифры по строительству. Вся, например, Швеция и другие страны строят меньше, чем только в одном городе Москве.

Недовольство вызывали высокая стоимость квадратного метра жилищного строительства и плохая планировка.

— Вы знаете, что на Минском шоссе стоит замечательный, красивый дом, — говорила Фурцева. — А посмотрите, какая в нем планировка квартир. Отвратительная. И с правой, и с левой стороны комнаты темные, нескладно расположены коридоры и кухни… Возьмите дома на Юго-Западе. Там есть такие секции, где коридор имеет ширину девяносто сантиметров, а длина коридора метр десять сантиметров. Чтобы втащить в такую квартиру музыкальный инструмент — пианино или еще хуже рояль, — то нужно откручивать ножки или втаскивать через окно. Все мучаются от такой планировки…

Москвичей тревожили низкие потолки в новостройках.