Генрих Френкель - Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

• Название: Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
• Автор: Генрих Френкель
• Издательство: Издательство «Феникс»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-222-00968-8

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.

Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

---

Любая тоталитарная система нуждается в как можно большем отождествлении своего лидера с руководимыми им массами. Чтобы добиться этого, вождь должен выглядеть и обаятельным суперменом, и «человеком из народа». Ему нужно уметь сохранять дистанцию — и быть близким к массам; казаться нечеловечески мудрым — и простым; одиноко нести груз ответственности — и быть открытым для почитания. Его успехи должны подтверждать его непогрешимость, а любая его неудача и ошибка — либо свидетельствовать о невежестве простых смертных, не разбирающихся в его делах, либо казаться результатом злостных козней его коварных, но неуклюжих врагов. Создание и сохранение такого сложного, но цельного образа является своего рода искусством, требующим использования всех средств массовой информации: прессы, радио, кинематографа и других.

1. Перед 1933 годом

В декабре 1941 года, когда знамя со свастикой развевалось над большинством стран Европы и немцы привыкли воспринимать победы германской армии как нечто само собой разумеющееся, Геббельс проводил совещание в Министерстве пропаганды, на котором упомянул о своем вкладе в достижения нацистской партии: «Я работал по четырем решающим направлениям, — сказал он. — Во-первых, в начальный период существования партии я внес в нее элемент социализма, тогда как до этого она представляла собой организацию, базирующуюся только на среднем классе; во-вторых, я завоевал Берлин и создал предпосылки для полного захвата государственной власти; в-третьих, я разработал стиль и методы проведения массовых партийных мероприятий. Современные торжественные церемонии и ритуалы, посвященные великим событиям в истории партии, основаны на опыте, полученном мною в то время, когда я был гауляйтером Берлина. И, наконец, в-четвертых: я много поработал над созданием «мифа о фюрере». Гитлер приобрел ореол непогрешимости, и многие немцы, косо смотревшие на партию после 1933 года, теперь относятся к нему с полным доверием. Это очень важно, потому что миллионы немцев, еще проводящие различие между фюрером и его партией и даже отказывающие ей в поддержке, верят Гитлеру и поддерживают его».

Эти рассуждения, беззастенчиво афиширующие роль их автора и направленные на укрепление его положения в партии, все же содержат немалую долю истины. Конечно, существовали и другие факторы, способствовавшие широкому распространению среди немцев веры в гений фюрера и его непогрешимость, прочно продержавшейся ровно десять лет: от прихода нацистов к власти в 1933 году до сокрушительного поражения под Сталинградом в 1943 году; и все же Геббельс мог с полным основанием утверждать, что без его неутомимой деятельности миф о Гитлере действовал бы не так эффективно и не укоренился бы так прочно в первое десятилетие существования режима.

Итак, как же представлял Геббельс Гитлера широкой публике еще в тот период, когда нацистская партия представляла собой незначительную расистскую организацию, к тому же расколотую на несколько групп? Сам он был тогда никому не известным мелким партийным чиновником в одной из таких фракций, обосновавшейся в Рейнской области, а его отношение к Гитлеру еще не приняло форму безусловного обожания. В то время Геббельс опубликовал брошюру под названием «Вторая революция», полную пылких рассуждений. Там уже содержались все составные части той полуавтократической и полуромантической идеологии, которую он исповедовал в последующие двадцать лет. Одна из глав книги была написана в форме «открытого письма» Гитлеру и озаглавлена так: «К вопросу о лидерстве». Геббельс называет фюрера «Высокоуважаемый господин Гитлер», выражает горячую веру в правильность принципа единоличного лидерства и признает Гитлера самой подходящей и привлекательной фигурой для воплощения этого принципа. Там же изложены и политические взгляды Геббельса: неприятие политической системы Веймарской республики, романтический мистицизм и вера в приход всемогущего и всеведущего политического пророка — новоявленного Мессии. Подлинный лидер (объяснял Геббельс) определяется не путем голосования: ведь он не может быть игрушкой, которой забавляются массы; его не найти и среди парламентариев; он — освободитель народных масс, и этим все сказано. Он разоблачает бесстыдные нарушения закона и коррупцию системы, в которой лидеры определяются по партийной принадлежности и пустому красноречию. Гитлер же тем более опасен для отживающей системы, что он искренне верит в то, что проповедует. Описывая фюрера как исполнение «таинственной мечты», как человека, указавшего людям верный путь в период отчаяния, Геббельс щедро использует язык германского романтизма и идеи молодежных движений: «Вы пронеслись, подобно метеору, перед нашими изумленными глазами; вы совершили чудо просвещения и вдохнули веру в этот мир скептицизма и отчаяния».

Гитлер описывается как выдающийся первопроходец, а не как всеобщий вождь. «Вы воплощаете в себе веру, — говорит Геббельс, обращаясь к Гитлеру, — веру, которой вы искренне и скромно служите, борясь за светлое будущее». Похоже, что в то время Гитлер еще выступал в образе «первого слуги своего народа», в духе Фридриха Великого. Во всяком случае в 1925 году слово «фюрер» еще не было принято как его общепризнанный и единственный титул. «Фюрер не должен решать сам все задачи. Ему не стоит также терпеть низкопоклонство и лесть со стороны отъявленных дураков и пустых мечтателей, — нахально намекнул Геббельс на мюнхенскую свиту Гитлера. — Ему нужно взять себе в помощники настоящих людей, «крепких мужчин», которые придут, если он их позовет».

Итак, на этом этапе истории нацистского движения, отмеченном неясностями и внутренними распрями, желанный вождь представлялся еще как глава ограниченного меньшинства членов партии. Геббельс с особенным усердием нахваливал это «решительно настроенное меньшинство, которое, вдохновившись верой в необыкновенную личность, может в переломный момент истории остановить сползание нации в пропасть». Эти люди несли свою веру отчаявшейся стране, «как апостолы новой идеи, обещающей чудо освобождения».

Так, используя изобретенный им псевдомиссионерский жаргон, Геббельс противопоставлял друг другу два типа политических ораторов: профессиональных парламентариев, с одной стороны, и проповедников новой идеологии с другой. Первые изображались отпетыми личностями, погрязшими в коррупции, тогда как вторые если и призывали к разрушению старого общества, то только для того, чтобы построить новое. Они, как библейские пророки, старались не ради жирных окладов и высоких постов, а исключительно ради исполнения «таинственной, но желанной мечты» (суть которой пояснялась, правда, весьма туманно).

Гитлер, представший в марте 1924 года перед судом присяжных в Мюнхене, резко отличался, по словам Геббельса, от всех министров и государственных служащих Веймарской республики и даже от самого Рихарда Вагнера, истинного романтика, преданного расовой идее: «Оказавшись перед судом в Мюнхене, вы явились перед нами в образе истинного Фюрера, а ваша речь стала величайшим откровением, произнесенным в Германии со времен Бисмарка». И все же в этой хвалебной оде Гитлер был представлен не как «полубог» и «сверхчеловек», а как выразитель мыслей обиженного поколения немцев и образец несгибаемой стойкости. Заметно, что Геббельс охотно использовал религиозные выражения, такие как «чудо», «миссия» и т. п.; он утверждал, что человек живет в этом мире «не для того, чтобы наслаждаться жизнью, страдать и умереть, а для того, чтобы исполнить возложенную на него миссию». Этот комплекс «исполнения своего долга» и верности своему высокому предназначению имеет давние традиции в германской истории и восходит к таким мыслителям, как Фихте, Арндт и Генрих фон Трейчке. Геббельсу нравилось изречение Трейчке: «Великая политическая страсть — это бесценное сокровище!»

Так что Гитлер и его политическое окружение получили от прошлого готовую формулу поведения, включавшую в себя презрение к мягкосердечному и недалекому «человеку с улицы»; веру в магическую силу политических страстей; и культ «сильной личности».

В эту раннюю пору формирования нацистского мировоззрения Геббельс заявлял, что Гитлер для него — вождь и друг в одном лице.

Четыре года спустя правительство Брюнинга оказалось перед лицом проблем, связанных с массовой безработицей, и Геббельс, обеспечивший себе к тому времени прочное положение главы берлинской нацистской партийной организации, продолжил создание «мифа о фюрере» именно в таком духе, как было описано в его книге, учитывая и то, что рост экономических неурядиц действовал на руку наглой и самоуверенной нацистской оппозиции.

В день рождения Гитлера, отмечавшийся в апреле 1929 года, Геббельс объяснял читателям берлинской нацистской газеты, что «истинного фюрера» отличают четыре главные черты: сильный характер, несгибаемая воля, природные способности и еще — везение. Он должен был обладать даром философа и быть выдающимся оратором и организатором. Но и без везения, удачи тоже, оказывается, никак нельзя было обойтись; фюрер был просто обязан быть «баловнем судьбы», чтобы массы всегда оставались под впечатлением: что бы он ни сделал (или не сделал) — он действует под внушением «высшей силы», избравшей его для своего покровительства. Известно ироническое «изречение» Геббельса: «Массы могут простить фюреру все, кроме отсутствия удачи. В этом, и только в этом случае они к нему безжалостны!»