Феликс Кузнецов - «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

• Название: «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа
• Автор: Феликс Кузнецов
• Жанр: Прочая научная литература

Трагическая судьба и правда «Тихого Дона», этого великого романа — тема книги известного литературоведа и критика, члена-корреспондента РАН Ф. Ф. Кузнецова. Автор рассказывает об истории поиска черновых рукописей первых двух книг романа, выкупленных, с помощью В. В. Путина, Российской академией наук, и впервые научно исследует рукопись как неоспоримое свидетельство принадлежности романа «Тихий Дон» М. А. Шолохову. В книге впервые исследуются прототипы героев «Тихого Дона» — казаков станицы Вёшенской и близлежащих хуторов, прежде всего — Харлампия Ермакова, прототип Григория Мелехова и командующего армией вёшенских повстанцев Павла Кудинова. В книге исследована творческая биография М. А. Шолохова 1920—1930-х гг., раскрыта органическая преемственность «Тихого Дона» с «Донскими рассказами» и «Поднятой целиной», убедительно показана бездоказательность и несостоятельность домыслов «антишолоховедов».

При глубокой научности, книга читается с неослабевающим интересом. Она сопровождена богатейшим документальным и иллюстративным материалом, что помогает установить истину: великий «Тихий Дон» написал гений русской литературы М. А. Шолохов.

---

Вот как об этом рассказано в романе:

«Над станицей, в голубом и чистом небе, кружил матово поблескивающий аэроплан. По нему били с той стороны Дона из орудий и пулеметов.

<...> Еще одно дымчато-белое облачко шрапнельного разрыва вспыхнуло около аэроплана.

Выбрав место для посадки, летчик резко пошел на снижение. Григорий выехал из калитки, поскакал к станичной конюшне, за которой опустился аэроплан» (5, 29).

Как видим, и второй прилет аэроплана к повстанцам — не выдумка Шолохова. Более того: он знал истинную цель прилета в Вёшенскую представителя Донской армии: передать поручения белого командования руководству восстания о воссоединении с дивизией генерала Секретева, направленной на прорыв красного фронта.

Обстоятельства этого прорыва и пути воссоединения повстанцев с белой армией, обратная переправа через Дон и участие 1-й повстанческой дивизии, совместно с частями Донской армии в движении к Усть-Медведицкой и ее захвате, — все это описано в «Тихом Доне» с полной достоверностью, что во многом — заслуга есаула Харлампия Ермакова, о чем писали и те, кто знал Ермакова лично.

В журнале «Родимый край» (Париж. 1962. Сентябрь — октябрь) опубликованы воспоминания казака-эмигранта Е. Ковалева «Харлампий Ермаков — герой “Тихого Дона”». В них рассказывалось:

«В № 1818 газеты “Русская Мысль” была помещена заметка о том, что по сообщению Шолохова группе посетителей, казак Харлампий Ермаков, с которого он списал одного из главных героев своего романа “Тихий Дон”, был расстрелян Сталиным в 1925 году, в период доносов, чисток и “сталинских извращений”.

Я встречал Харлампия Ермакова и давно догадывался, читая и перечитывая главы, относящиеся к восстанию, что это он выведен в романе в качестве главного действующего лица. Хотя он тоже упоминается в романе, но та роль, которую он играл во время восстания, отводилась Григорию Мелехову, внешность которого имела сходство с таковою же Харлампия Ермакова, причем подчеркивалось, что Григорий любил “этого безумно храброго командира”.

В середине июля 1919 года я был командирован из Новочеркасска на должность командира батареи во вновь сформированную 4-ю Дон. Кон. бригаду из восставших верхнедонцев.

В этой бригаде было немало действительно существовавших героев шолоховского “Тихого Дона”, в том числе и Харлампий Ермаков.

Помню, в первых числах августа, после прорыва ген. Мамонтова, когда 20-й полк с 14-й батареей, заняв сл. Макарово, перешел затем в Ср. Карачан, где завязался бой, кто-то указал мне на находившегося в группе начальников одного из офицеров, сказав:

— “Знаете, кто? Это подъесаул Ермаков, помощник командира 20-го полка. Во время восстания он командовал дивизией”.

Я с любопытством стал следить за ним. Добрый конь, хорошая посадка. Роста среднего или выше среднего. Черноволосый. Правильные черты лица. Острый, немного хищный нос. Слушая начальника штаба бригады, объяснявшего обстановку, он зоркими, слегка прищуренными, глазами, не отрываясь, следил за противником. Привычка к командованию проявлялась в коротких репликах — видно было, что он уже оценил обстановку и имеет о ней свое мнение.

Получив задачу, он во главе двух сотен быстро двинулся в сторону противника и скрылся в складках местности. Прошло некоторое время и на противоположном скате широкой балки мы увидели в беспорядке бегущую красную пехоту, спешившую укрыться от нашей конницы в ближайшем лесу...

Близость населенного пункта и приближавшиеся сумерки заставляли думать, что красным удастся уйти. И вдруг все ахнули...

Из рядов 20-го полка отделился всадник и карьером понесся в сторону противника. За ним еще два, потом целая сотня, за ней остальные...

— “Что они делают!.. Что они делают!..” воскликнул командующий группой полк. Сальников.

Командир 20-го полка хлестнул по лошади и поскакал к полку. Я открыл огонь, чтобы поддержать атаку, развивающуюся блестяще. Все с затаенным дыханием следили, как, несмотря на беспорядочный огонь красных, доблестные вешенцы быстро приближались к противнику и наконец дошли.

В короткий срок все было кончено. Больше 1.000 пленных, пулеметы, весь обоз и большой транспорт артиллерийских снарядов попал в наши руки.

Так как командир полка в момент атаки находился при штабе бригады, то инициатором ее был его помощник. Сказался темперамент потомка одного из сподвижников Ермака.

Дважды легко раненый в августовских боях, подъесаул Ермаков вскоре был тяжело ранен, эвакуирован и больше я его не встречал. Надо полагать, что к моменту отхода Донской Армии осенью 1919 года, он еще не оправился от ран и остался в своей станице, где встретился с Шолоховым, который использовал его для своего романа»109.

Таким был Харлампий Ермаков по воспоминаниям знавших и помнивших его казачьих офицеров. Не все в этих воспоминаниях точно: Ермаков был расстрелян не в 1925, а в 1927 году. Шолохов встретился с ним, готовясь к написанию своего романа не в 1919 году, а позже. Но в целом Е. Ковалев справедливо и со знанием дела пишет о Харлампии Ермакове.

Как видите, у автора «Тихого Дона» и в самом деле был «соавтор» — донской казак Харлампий Ермаков.

Мы провели столь детальное сопоставление глав «Тихого Дона», посвященных Вёшенскому восстанию, с историческими источниками и в частности, с материалами «Дела» Ермакова, с целью — наглядно показать, что «Тихий Дон» мог быть написан только человеком, имевшим возможность непосредственного знакомства с огромным реальным историческим материалом, с конкретным, предметным ходом развития этих драматических событий. Такая возможность — через Харлампия Ермакова — у Шолохова была. Именно у Шолохова, а не кого-то другого.

Исследователи уже отмечали необыкновенно высокий уровень фактической достоверности и исторической правды, с которым рассказано в романе о Вёшенском восстании.

«...Восстание казаков на Верхнем Дону, в районе станицы Вёшенской и соседних станиц, показано наиболее широко и полно среди всех других реальных исторических событий, описанных в романе, — пишет, к примеру, С. Н. Семанов. — И здесь следует без всякого преувеличения сказать, что историческая достоверность этих глав, фактографическая подоснова описанных событий, эпизодов и отдельных сцен является уникальной. Уникальной даже для такого поразительного в этом смысле произведения, как “Тихий Дон”»110.

С этим выводом вынуждены согласиться и «антишолоховеды». Так, Макаровы, отметив в своей работе, что Вёшенское восстание занимает в «Тихом Доне» особое место как по объему (65 глав), так и композиционно, поскольку здесь — главный узел развития и развязки основных сюжетных линий романа, далее пишут:

«Не менее важное значение имеют “повстанческие” главы и для текстологии романа. Этот обширный и достоверный материал, детально разработанный и осмысленный автором, вполне может рассматриваться как исторический источник, причем опубликованный в такое время, когда в Советской России никаких общедоступных материалов и сведений о восстании практически не существовало»111.

Исходным источником этого материала для Шолохова был, как мы стремились доказать, конечно же, Харлампий Ермаков.

КОНЕЦ ВОССТАНИЯ

Как складывались «служивские» взаимоотношения Григория Мелехова с Харлампием Ермаковым в четвертой книге романа, — в главах, посвященных воссоединению повстанцев с Донской армией, ее поражению и эвакуации из Новороссийска, в главах, где раскрывается последующая судьба Григория Мелехова?

Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к тексту романа и «Делу» Харлампия Ермакова — его «Послужному списку» и материалам допросов, хранящимся в нем. Какими будут результаты этого «дактилоскопического» анализа?

Харлампий Ермаков

«С присоединением Секретева мой отряд был влит в группу генерала Сальникова, который подчинялся II отдельному корпусу. Я в это время отрядом не командовал, а был офицером для поручений при группе Сальникова» (Протокол допроса 2 февраля 1927 г.)112.

«...В сентябре и в октябре я был направлен в 20-й казачий полк на должность помощника командира полка по хозяйственной части. В то время приезжал Донской атаман генерал Богаевский, который всех нас раненых офицеров поздравил со следующим офицерским чином. Я был произведен в сотники в конце 1919 года»113.

Ранение под Филоновской и лечение в госпитале — сентябрь — октябрь 1919 г.114.

Григорий Мелехов

«Через два дня преследование отступавших красных частей повела группа генерала Сальникова, а Григория срочно вызвали в штаб группы, и начальник штаба, <...> ознакомив его с приказом Командующего Донской армией о расформировании повстанческой армии, без обиняков сказал: