Елена Штаерман - Кризис античной культуры

• Название: Кризис античной культуры
• Автор: Елена Штаерман
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1975

Проблема кризиса античной культуры на протяжении нескольких столетий привлекала и продолжает привлекать внимание ученых. Автор книги не только знакомит читателей с фактами, относящимися к последнему периоду существования античной культуры Древнего Рима, но и характеризует ту идеологическую борьбу, которая развернулась на этом этапе. Кризис античной культуры автор рассматривает как результат превращения ее в культуру уходящей с исторической сцены «элиты» и делает попытку ответить на вопрос о значении и задачах изучения античной культуры.

---

Все больший интерес стало вызывать чудесное, необычайное. Неизвестный автор, написавший, в I в. трактат «О возвышенном», еще придерживаясь в основном эстетических воззрений Цицерона и Горация, вместе с тем уже считал, что изображения в искусстве и литературе заслуживает не повседневное и обычное, а редкостное и поражающее воображение, «не ручей, а океан». Лукиан, едко высмеивавший в своих многочисленных произведениях всевозможные, свойственные его современникам симптомы отклонения от здравого смысла, передает действительную или воображаемую беседу, имевшую место у его приятеля, где собралось тогдашнее интеллигентное общество и где каждый из гостей рассказывал о случаях явления призраков, чудесных исцелений, оживления статуй и т. п. Росла популярность тех культов (Изиды и Озириса, Атиса и Кибелы, Диониса и т. п.), где адепты посвящались в мистерии, открывавшие им божественные тайны мироздания и дававшие непосредственно то духовное освобождение, которое философия обещала лишь в результате длительного труда и учения.

Столь долгий и трудный путь, проповедуемый философами, видимо, многих отталкивал. Тот же Лукиан неоднократно показывал в карикатурном виде не только философов, жизнь которых отнюдь не соответствует их учению, но и тех, кто многие годы изучает философию в тщетной надежде «войти в полис мудрецов», где нет «ни бедных, ни богатых, ни рабов, ни господ», но все добродетельны, счастливы и свободны. Судя по тому, что и Эпиктет, и Дион Хрисостом, и другие жаловались на несколько настороженное и насмешливое отношение к философам, Лукиан в этом смысле был не одинок. И все-таки то основное, что характерно для стоической философии — стремление к духовной независимости и перенесение идеи свободы из реального в моральный план — так или иначе определяло интересы как высших, так и средних слоев общества.

Среди последних особенно живой интерес вызывали вопросы морали, приспособленные к их повседневной жизни. Сочувствием по-прежнему пользовалось обличение испорченных нравов. Этой теме были посвящены едкие и желчные сатиры Ювенала[82], выходца из среды небогатых италийских землевладельцев. Как и другие писатели времени Антонинов, он мог себе позволить свободно бичевать пороки, разъедавшие общество при «тиранах». Богатые и невежественные выскочки, чванные аристократы, жестокие к рабам господа, их самодурки-жены, развратные юноши, гоняющиеся за покровительством богатых патронов, авантюристы, со всей империи стекающиеся в Рим, плебеи, ради хлеба и зрелищ готовые сегодня приветствовать императора, а завтра тащить его тело в Тибр и славить его убийцу, император Домициан, попирающий все законы и приличия, — таковы основные персонажи его сатир. Им он противопоставляет старые добрые простые нравы, еще сохранявшиеся кое-где в маленьких городках Италии, и «нравы предков».

Тем же духом проникнут обширный энциклопедический научный труд «Естественная история» Плиния Старшего. Писал ли он о земледелии, металлах, драгоценных камнях, он всегда находил повод заклеймить современную испорченность и противоестественную жажду роскоши. Темам морали в связи с темами воспитания уделял много внимания ритор Квинтиллиан в своем труде о подготовке юноши к карьере оратора. Им же посвятил ряд специальных сочинений Плутарх, собирая и сопоставляя высказывания различных, преимущественно древних авторитетов по поводу того, как следует вести себя с рабами, с друзьями и недругами, как воспитывать детей, соблюдать приличную благородному человеку умеренность и воздержанность и т. п. По существу и его знаменитые биографии римских и греческих деятелей написаны как иллюстрации к правилам морали. Нравственному облику своих героев Плутарх придает наибольшее значение, наиболее рельефно его обрисовывает. В этом отношении близок к нему, хотя и значительно слабее по исполнению, римский писатель Валерий Максим, собравший в своем сочинении «О замечательных делах и словах» примеры необычайного нравственного величия римлян и иноземцев прошлых времен, между прочим и рабов, пожертвовавших жизнью ради господ. Та же морализирующая тенденция присуща многочисленным биографиям риторов, грамматиков и поэтов, написанных Светонием, софистов — Филостратом, философов — Диогеном Лаэртским. Следуя заветам Горация соединять приятное и полезное, развлекать и поучать, авторы старались и удовлетворить интерес читателя к судьбам и характерам известных лиц, и преподать им уроки и правила жизни, и развлечь многочисленными анекдотами и остротами, обильно уснащавшими такие повествования.

Поучительный оттенок так или иначе присущ был и другим распространенным жанрам произведений для легкого чтения. Они были весьма разнообразны по замыслу и исполнению, предназначаясь для широкой читающей публики, желающей развлечься в часы досуга. В известной мере они заменили театральные представления, которые во времена империи в значительной мере были вытеснены цирком и пантомимами — пластическим, без слов, изображением чувств и переживании героев. Старые комедии и трагедии теперь казались зрителям скучными и растянутыми и постепенно сходили со сцены. Новые не писались или писались только для чтения, а не для постановки. К легким литературным жанрам относились эпиграммы на различные темы: от описания какого-нибудь лица или предмета до небольших сценок, от посвящения богам до облаченных в стихотворную форму моральных афоризмов. К ним близки были написанные в подражание переписке Плиния письма вымышленных лиц, коротко рассказывающие о разных событиях и поучительных случаях. Издавались и специальные сборники о правилах поведения и морали, например «Моральные дистихи» некого Дионисия Катона, рассчитанные на мелких собственников и деловых людей.

Вырабатывался некий канон характеристики «положительного» и «отрицательного» персонажа. Первый обычно происходил из семьи декурионов, получал хорошее образование, честно и усердно служил родному городу, исполнял обязанности городских магистратов, щедро делясь с согражданами своим имуществом, умел личным примером или вовремя произнесенной разумной и хорошей речью прекратить возникавшие в городе несогласия, был равнодушен к материальным благам, благосклонен к людям, снисходителен к низшим, вел себя почтительно и с достоинством с высшими. «Отрицательный» персонаж обычно уже с детства предавался разврату, оскорблял родителей, при разделе наследства обделял братьев, всевозможными нечестными средствами вплоть до расхищения общественной казны гнался за богатством, был жесток, груб, невежествен, чванлив, спекулировал на людских пороках и суевериях, разжигая раздор и смуты. По такому шаблону обрисовывались и реальные и вымышленные лица.

Совсем новым жанром, появившимся в первые века нашей эры, был роман — латинский и греческий[83]. Что касается первого, то до нас дошли отрывки «Сатирикона» Петрония и полностью «Метаморфозы» Апулея, уроженца африканского города Мадавра[84]. В «Сатириконе» описываются похождения трех жуликов в маленьких италийских городах. Однажды герои попали на пир к богатейшему отпущеннику Тримальхиону, и образ этого возвысившегося благодаря плутням «нувориша» стал одним из шедевров римской литературы. По ходившим в древности слухам, под видом Тримальхиона и его гостей Петроний описывал двор Нерона, что придавало роману особый интерес в глазах современников. В романе Апулея, платоника и адепта культа Изиды, привлеченного к суду по обвинению в чародействе родственниками богатой вдовы, вышедшей за него замуж, обрабатывается бродячий сюжет, встречающийся также у Лукиана, о юноше, превращенном в осла. Пережив множество приключений, герой, наконец, с помощью Изиды обретает человеческий облик. «Метаморфозы», написанные живо и остроумно, со множеством бытовых подробностей, имели большой успех. Вставленные в текст рассказы об Амуре и Психее, о неверной жене мельника, спрятавшей любовника в бочку, потом неоднократно использовались писателями Возрождения и нового времени.

Гораздо более условны, дальше от реализма греческие романы[85]. Основой их сюжета обычно была любовь юноши и девушки необычайной красоты, добродетельной и благородной. Волей судьбы молодые люди оказывались разлученными (чаще всего, отправившись в путешествие, они терпели кораблекрушение и попадали в плен к пиратам или разбойникам), переносили многочисленные бедствия, оказывались в рабстве, нищете, подвергались гонениям власть имущих и насильников, считали друг друга умершими, но, наконец, с помощью богов воссоединялись и жили счастливо.

В романах, видимо, рассчитанных на самые широкие круги, отражаются основные элементы тогдашних представлений и вкусов авторов и читателей. «Положительный герой» это уже не принимающий муки и смерть за родину воин (хотя, если такой герой волей случая попадает на войну, он мужественно сражается), не гражданин, служащий родному полису, а в первую очередь человек, сохраняющий в любых условиях свое достоинство, внутреннюю независимость, добродетель, верность своей цели и любви. Причем если даже герой или героиня, считая, что любимый человек умер, под давлением обстоятельств вступают в брак или любовную связь с другим лицом, это не является нарушением морали, так как они остаются верными любимому или любимой. Внешний момент, факт отступает перед внутренним умонастроением, волей, духом в полном соответствии с учением стоиков о безразличии к внешнему, не зависящему от воли человека, и о единственной значимости его никому не подвластного «суждения». Отрицательные персонажи в романах — обычно жестокие господа, тираны, восточные цари, не умеющие собой владеть, приносящие несчастье другим и в конечном счете, несчастные сами. Часто в романах как бы кульминационным пунктом является сцена суда, на котором несправедливо обвиненные герой или героиня произносят речь, обличающую тирана или царя, противопоставляя его внешней власти внутреннюю силу истинно свободного и добродетельного человека.