Алан Глинн - Корпорации «Винтерленд»

• Название: Корпорации «Винтерленд»
• Автор: Алан Глинн
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02074-0

Алан Глинн — ирландский писатель, мастер психологического детектива. Его дебютный роман «Области тьмы» послужил основой вышедшего на экраны в 2011 году одноименного триллера в постановке Нила Бергера, прославившегося фильмом «Иллюзионист», а главные роли исполнили Роберт Де Ниро, Брэдли Купер и Эбби Корниш. И если действие «Областей тьмы» происходило в Нью-Йорке, где Глинн работал несколько лет в журнальном бизнесе, то в «Корпорации «Винтерленд» он вернулся в родной Дублин, с удивительной прозорливостью предсказав скорый конец недавнему экономическому буму, что мы сейчас и наблюдаем.

Джина Рафферти — молодая независимая женщина, пытающаяся раскрутить собственный бизнес — фирму по выпуску программного обеспечения. Но ничто не могло подготовить её к цепочке трагических событий — гибели племянника, а затем и старшего брата с интервалом в один день. И если смерть племянника, мелкого бандита Ноэля Рафферти, никого особенно не удивила, то со старшим братом, тоже Ноэлем Рафферти, история совершенно другая: как мог серьезный бизнесмен, одно из первых лиц в крупной строительной компании, сесть за руль пьяным и разбиться? Полицию такая версия событий вполне устраивает — но не Джину. Чутье подсказывает ей, что это не трагическое совпадение, а звенья одной цепи, что кто-то пытался выдать заказное убийство сперва за бандитскую разборку, а потом за несчастный случай. И Джина твердо намерена докопаться до истины…

---

Она разворачивается, шагает обратно.

Заходит в бокс, осматривает помещение.

Вроде никого больше нет.

На дальней стене еще одна дверь. Джина подходит, пытается открыть ее, но дверь не поддается. Не выпуская связанного мужика из виду, она подходит к двери офиса, заглядывает туда.

Здесь тоже пусто.

Возвращается на базу, к деревянному ящику, достает из кармана сигарету, прикуривает. У нее трясутся руки. Первая затяжка действует волшебно. Кто бы мог подумать? Мозговые химические процессы претерпевают кучу быстрых изменений, и настроение улучшается.

Но длится это удовольствие недолго.

Вторая затяжка и третья уже такие, как обычно. Сделав еще несколько, она переводит взгляд на часы.

Когда приедет Стэк? Через пять минут? Через десять?

И что потом?

Она докуривает сигарету, бросает на пол, давит ногой.

Достает пистолет и начинает его исследовать. Впервые в жизни она держит в руках оружие. Ощущения, надо сказать, странные. Интересно, он заряжен? Может выстрелить? Что нужно: просто нажать на спусковой крючок? А как насчет отдачи и отскока? Не факт, что она верно понимает значение этих слов. Хотя зачем это ей?

Если есть Терри Стэк.

Она кладет пистолет назад. Подходит к мужчине на полу.

Он еле-еле поворачивает голову и смотрит на нее.

— Послушай, — произносит Джина, — еще одна попытка, договорились?

Она останавливается и ждет его сигнала, но он только пялится.

— Ладно. Где он? Что ты с ним сделал?

Мужчина вроде бы что-то бормочет, но отвечает ли он на вопрос — вот вопрос. Она склоняется, вынимает у него изо рта тряпку.

— Где он?

— Подавись, тупая сука.

Джина снова встает.

— Видел, я сейчас звонила? — спрашивает она. — Знаешь кому?

— Другу, мать твою…

— Вот именно. О Терри Стэке слыхал?

Реакция непонятна, но видно, что он ошарашен.

— М-да, — кивает она. — Так я и думала.

Потом поднимает голову, потому что с улицы доносятся звуки.

Автомобиля.

— А вот и он, — произносит она и отворачивается.

Берет с ящика пушку, мобильник и фотографии, распихивает это все по карманам. Подходит к металлической двери, открывает ее, выглядывает во двор.

В нескольких ярдах от «сааба» паркуется фургон. Как по команде, открываются водительская и пассажирская дверцы; из машины выходят двое. Когда они подходят ближе, Джина видит: один несет что-то — портфель?

О боже, конечно, чемоданчик с инструментами.

Терри Стэк подходит к двери, улыбается:

— Джина, как ты? Рад, что позвонила. Ты умница, все сделала правильно.

Джина пожимает плечами. Ей холодно, она устала. Вдруг начинает казаться, что почва уходит из-под ног. Ей так сейчас хотелось бы заплакать, разрыдаться. Но нельзя — это слишком понравится Стэку. Он будет в полном восторге от представившейся возможности обнять ее и успокоить — тише, мол, тише, зая, ш-ш-ш, все хорошо.

Она отходит, придерживая дверь, пропускает их, показывает:

— Он там.

Терри Стэк держится щеголевато. Он в пальто. За ним шагает парень помоложе — в традиционной кенгурухе. Он-то и тащит ящик с инструментами.

Стэк обращается к Джине:

Ты же программированием, по-моему, занимаешься. Вроде ты рассказывала. Извлечением данных?

Она кивает, но молчит.

— Так вот, я тоже неплохо извлекаю данные, поэтому, зая, не волнуйся, мы с этим разберемся.

Джине хочется все остановить, вернуть назад, но…

— Послушай, — говорит она, мне только нужно узнать…

— Я знаю, Джина, знаю. Ты мне сказала по телефону. Все нормально. Все под контролем.

Вздыхая, она следует за мужчинами туда, где лежит раненый.

Терри Стэк наклоняется и разглядывает его.

— Вот это да! — В его голосе чувствуется что-то близкое к радости. — Вот это удача! Ты только посмотри, кто это! — Он выпрямляется и потирает руки. — Фитц, мой стааренький цветочек, ну как жизнь, брателло?

Фитц.

Они его знают. Хорошо это или плохо?

Джина смотрит вниз и видит, что Фитц, как будто отвечая на ее вопрос, теперь не только извивается, но и дрожит. И только что обоссался.

Терри Стэк молниеносно дает ему пинка в живот. Джине становится дурно, она отворачивается.

— Открывай коробку, Шей, живее, — произносит Терри. — И посмотри, кстати, где тут ближайшая розетка.

Джина мотает головой и полузадушенным шепотом произносит:

— Я… я на улице постою.

Она почти бежит к металлической двери, открывает ее, выходит в холодный вечер.

Выцыганив у Нортона обещание подумать про оптические турникеты, Рэй Салливан переходит к шуткам о своем отце Дике Салливане. Как выясняется, легендарном рекламщике с Мэдисон-авеню. История гласит, что как-то в шестидесятых калифорнийский городишко решил по коммерческим соображениям сменить название и нанял для этих целей Салливана-старшего. А тот набросал идеи переименования на салфетке, сидя за ланчем с членами муниципалитета.

Но Нортон слыхом не слыхивал о старейшине рекламного бизнеса и слушает невнимательно.

К десерту Салливан-младший принимается за новую историю и заметно оживляется. Тут уже в ход пускаются жесты, озвучивание персонажей. Нортон с головой уходит в сливки и сахар. В какой-то момент он регистрирует затишье и поднимает глаза. Салливан выжидающе смотрит. Вскоре становится понятно, что, видимо, он задал вопрос.

Нортон может ответить только взглядом.

Потом он встает.

— Слушай, Рэй, — говорит он. — Извини. Прости меня. Мне надо на минутку выйти. Я… я вернусь.

Он проходит через ресторан. Проходит холл, шагает к выходу. По пути лезет в карман.

Затягиваясь, Джина слышит звук. Короткий, резкий, пронзительный. Она поднимает взгляд и замирает на несколько мгновений. Прислушивается.

Она надеется, что ошиблась. Ослышалась. Что звук долетел издалека и по дороге изрядно исказился.

Она опять закрывает глаза.

Или все-таки прямо у нее из-за спины только что раздался крик?

Она быстро отходит на середину двора. Ветер продувает ее насквозь. Прожекторы светят немилосердно.

Сигарета сейчас — спасение. Хотя в обычной ситуации после двух таких крепких она бы уже корячилась в обнимку с унитазом.

Вскоре Джине начинает казаться, что она здесь слишком заметна. Она переходит в другой конец двора. К ангарам большего размера. С более навороченными отгрузочными платформами, металлическими навесами и цементными скатами.

Она забивается в угол — под один из таких скатов. Тушит сигарету и сразу же начинает дрожать.

Сколько это еще продлится?

Она не знает. У нее в этих вещах никакого опыта. Она только знает, что дело начинает распутываться.

И, словно подтверждая ее мысли, раздается еще один странный звук.

Она прислушивается.

На этот раз точно не крик. К тому же он где-то рядом, не в противоположном конце двора.

И что же это?

Ветер меняется. Звук становится отчетливее.

Блин, это же рингтон.

Она опускает глаза и видит мобильный Фитца. Валяется в парочке ярдов от нее, играет мелодию из спагетти-вестерна — что-то из «Долларовой трилогии»[62] с Клинтом Иствудом.

Джина закатывает глаза и подходит к крошечному предмету. Лампочка на обратной стороне подмигивает синим.

Она наклоняется за телефоном, и к голове приливает кровь. Джине кажется, она видит, что отобразилось на экране. Имя. У нее замирает сердце. Она встает и пытается успокоиться. Держит телефон и искоса поглядывает на него. Ищет и не может найти. Как старушка, потерявшая очки. И вдруг ей все становится ясно.

Кристально ясно.

Не только два слова на экране. Не только имя.

Все.

Он решает не оставлять сообщения. Зачем? Все равно на экране отобразится пропущенный вызов.

Он стоит под навесом, разглядывает лужайку перед отелем и умиротворенность пригородного Болсбриджа.

Почему Фитц не ответил?

Нортон сворачивает вправо, проходит несколько шагов по отутюженной тропинке.

Очень хочется верить, что Фитц просто занят: тщательно и скрупулезно выполняет задание.

Но интуиция подсказывает, что это не так.

Интуиция тревожно сосет под ложечкой.

Он смотрит на часы, и губы складываются в ругательство.

Проблема в том, что больше звонить некому. Остается только ждать.

Он разворачивается, идет обратно к навесу.

Звонит телефон.

Он замирает и думает: ну слава богу. Возится и, достав из кармана телефон, сразу видит, что это Мириам.

— Пропади ты! — восклицает он, причем настолько громко, что портье, дежурящий у входа, немного напрягается.

Он вылупился на экран; решает не отвечать. Они до сих пор не разговаривают при встречах, зачем же этот фарс по телефону? Если ему потребуется рецензия на новую постановку Фрила, он прочтет ее с утра в гребаной «Айриш тайме».