Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография

• Название: Джеймс Хэрриот. Биография
• Автор: Джим Уайт
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8159-0944-1

Эта книга — воспоминания о Джеймсе Хэрриоте (настоящее имя — Джеймс Альфред Уайт) — всемирно известном сельском ветеринаре, книги которого выходят миллионными тиражами. Джеймс Хэрриот писал о животных — братьях наших меньших — так, как ни до, ни после него не удавалось никому.

Теперь о Джеймсе Хэрриоте написал его сын, работавший с отцом бок о бок в ветеринарной клинике еще до того, как тот стал знаменитым писателем, и для которого отец был самым близким другом. В книге собраны воспоминания людей, знавших Хэрриота, материалы из его личного архива, переписка.

Как и его отец всю свою жизнь Джим Уайт посвятил животным. Его ветеринарному стажу более пятидесяти лет.

---

Дональд подошел к камину, схватил кочергу и пару раз взмахнул ею, со свистом рассекая воздух. Внезапно Альфу стало не по себе. Он знал, что его старший партнер часто ведет себя странно, но не был готов к его следующему шагу. Неожиданно Дональд высоко поднял массивную кочергу и, вложив в удар всю свою силу, опустил ее на голову Скотта Инглза. Раздался страшный треск. В шлеме появилась огромная вмятина, и бедняга молча сполз на пол.

Альф в ужасе уставился на неподвижную фигуру. «Господи! — подумал он. — Дональд его убил!»

Через несколько мучительных минут Скотт осторожно поднялся на ноги, но потребовался не один восстановительный глоток, чтобы полностью привести его в чувства. Его шлем только что прошел суровое испытание.

Помню, много лет спустя в Глазго профессор Инглз поинтересовался, как поживают его тирские знакомые.

— Как ваш отец? — спросил он.

— Очень хорошо, спасибо, — ответил я.

— Рад это слышать! Пожалуйста, передайте ему привет от меня. — После небольшой паузы он задал следующий вопрос: — А мистер Синклер?

— У него тоже все хорошо.

Скотт Инглз снова немного помолчал.

— Интересный человек, — наконец произнес он, задумчиво глядя перед собой.

Не только Альф находил Дональда Синклера забавным. Многие другие, в том числе фермеры, не могли сдержать улыбку при упоминании его имени, и разговор неизменно заканчивался на юмористической ноге.

Много лет спустя отец очень веселился, когда я рассказывал ему о визите в деревню Инглби Кросс на ферму сэра Хью Белла. Сэр Хью Белл, открытый и очень приятный человек, появляется в книге Хэрриота «Жаль, ветеринары не летают» в образе лорда Халтона. Меня вызвали к свиньям, и сэр Хью, друживший с Дональдом, спросил, как у него дела.

— Как поживает Дональд? — лукаво ухмыльнулся он.

— Очень хорошо, сэр Хью, — ответил я.

— Рад это слышать, — продолжал он. Его живое подвижное лицо расплылось в широкой улыбке, в проницательных глазах заплясали веселые искорки. — Занятный человек, — хмыкнул он, — только слегка сумасшедший!

У Альфа был замечательный партнер, ему приходилось много трудиться, но он никогда не забывал, как ему повезло, что у него есть работа. Некоторые его друзья из Ветеринарного колледжа оказались менее удачливыми. В июле 1942 года он писал родителям:

Я слышал невероятные вещи о некоторых знакомых ребятах. Помните Макинтайра с моего курса? Так вот, он все еще там, бедолага, в сотый раз пересдает хирургию. А Энди Флинн никак не сдаст патологию. С ума сойти! Обри не выдержал в Корнуолле — называл своего хозяина «жалкий старый ублюдок» — и теперь работает в Сассексе. У одного только Эдди Стрейтона дела, похоже, идут хорошо. Джимми Стил говорит, Эдди работает с шести утра до девяти вечера каждый день и дойдет до нервного срыва, если не будет заботиться о себе. Зарплаты, говорят, тоже ужасные, и хотя я иногда ворчу и жалуюсь на свою судьбу, мое положение гораздо лучше во всех отношениях. В нашей профессии слишком много «рабов» и «надсмотрщиков». Джимми большую часть работы выполняет на велосипеде.

Я хохотал до слез над его рассказом о последнем месте работы у некоего Бенджамина П. Бойла в Стаффордшире. В его обязанности входило подстригать газоны и изгороди, рубить дрова, собирать уголь, но когда ему велели прочистить камин, он гордо развернулся и ушел!

На самом деле Джимми Стил получал баснословные деньги — 100 фунтов в год. Хотя положение с рабочими местами в ветеринарной области постепенно улучшалось, недавние выпускники колледжей по-прежнему работали в примитивных условиях. Альф, считая, что ему повезло, твердо решил максимально использовать свои возможности в Тирске. Вскоре он понял, что больше всего его привлекает лечение сельскохозяйственных животных, особенно коров. В одном из писем родителям он рассказывает о своих чувствах:

Интересно, как человек создает себе репутацию в разных отраслях. Сейчас Дональд считается специалистом по лошадям, а я коровий доктор. К тому же в Тирске я занимаю прочное положение врача, специализирующегося на мелких животных. Все дамы вызывают к своим кошкам и собакам мистера Уайта. Дональд не очень хочет с ними возиться, а моя практика в Сандерленде оказалась весьма полезной, — но в душе я коровий лекарь. Поначалу мне казалось, что я никогда не смогу полюбить этих на первый взгляд скучных и меланхоличных животных, но сейчас они вызывают у меня большой интерес и симпатию.

Я мечтаю в будущем завести собственную практику в каком-нибудь милом городке — больше Тирска, — который обеспечивал бы мне достаточно работы с мелкими животными. А за городом пусть будет крупный молочный район, и много-много коров. Конечно, это неисполнимая мечта: мне ни за что не накопить денег на практику.

Письмо иллюстрирует честолюбивые замыслы Альфа, и со временем он воплотит их в жизнь. Работа всегда оставалась его самой большой любовью, и даже в годы всемирной славы он не уставал утверждать, что он «на девяносто девять процентов ветеринар и на один процент — писатель». Наверное, трудно поверить в эти слова, но он, бесспорно, принадлежал к числу тех счастливчиков, которым работа приносит радость.

Хотя большинство поклонников полюбили Джеймса Хэрриота за теплое и внимательное отношение к его маленьким пациентам, реальный человек — Альфред Уайт — был прежде всего ветеринарным врачом крупных животных. Лишь с конца 1960-х годов лечение домашних животных стало вносить существенный вклад в бюджет практики.

Это не значит, что его не интересовала работа с мелкими животными; она ему нравилась. В те первые трудные годы, когда он брал туберкулиновые пробы, кастрировал и срезал рога, когда он долгими часами, раздевшись до пояса, принимал роды у коров и овец, лечение собак и кошек вносило приятное разнообразие в повседневную работу. Став дипломированным ветеринаром, Альф почти сразу понял, что с годами процветающее отделение мелких животных будет иметь большое значение для практики.

Однако в 1940-е годы, когда преобладала работа с крупными животными, Альф иногда с тоской посматривал на запад, где в зеленых долинах раскинулась практика Фрэнка Бингэма. Они являли собой резкий контраст с пахотными землями в окрестностях Тирска, — здесь полей, засеянных сахарной свеклой, ячменем и картофелем, было гораздо больше, чем пастбищ для животных. Йоркширские долины казались Альфу ветеринарным раем, — никаких распаханных полей, только трава и коровы повсюду. Он часто и с удовольствием ездил брать туберкулиновые пробы для Фрэнка Бингэма. Работа ему нравилась, но ему приходилось нелегко, а зимой к тому же было очень холодно.

Первое, на что Альф обратил внимание в Йоркшире, — здесь намного холоднее, чем в Глазго. В огромной Йоркской долине практически негде было укрыться от завывающих северных ветров, которые часто сюда налетали, принося с собой обильные снегопады. Приходилось проявлять чудеса героизма, чтобы добраться к заболевшему животному. Его допотопный маленький автомобиль создавал дополнительные неудобства, и, проехав километров сорок по холмам, Альф часто промерзал до костей. На месте ему предстояло справиться с невероятно трудной задачей — не выронить замерзший шприц из онемевших пальцев. Готовясь к этим тяжелым поездкам, он первым делом относил в машину лопату. Ему все время приходилось откапывать машину из огромных снежных заносов, но это, по крайней мере, помогало ему согреться. Альф считал себя мастером копания — летом копал землю в саду, а зимой — снег. Он писал родителям:

Последние несколько недель повсюду господствует снег. Что за погода! В первые дни снегопада я совершал настоящие подвиги в борьбе со снегом в холмах. Это серьезное испытание, можете мне поверить. Утром, когда я добрался до первой фермы в холмах на вершине Уэнслидейла, я в буквальном смысле окоченел, и мне пришлось отогреваться у огня, прежде чем приступить к работе. Потом я мотался по склонам от коровника к коровнику, с трудом пробираясь в пурге. И так весь день. Первая неделя меня доконала, я промерзал до костей и даже есть не мог, когда возвращался вечером домой. Но вторая неделя прошла нормально; наверное, я закалился.

Однако последняя неделя всех перещеголяла. Во вторник утром мы проснулись и обнаружили, что даже главные дороги засыпало снегом высотой около полутора метров. Мы с Дональдом больше часа откапывали двери гаража, чтобы вывести машины, но все равно не смогли поехать по вызовам.

В те времена йоркширские холмы славились своими снежными заносами, но в горных районах тирской практики было не лучше. Если в Тирске шел дождь, в деревнях на вершине Хэмблтонских холмов, к примеру, в Колд-Кирби или Олд-Байленд, бушевала вьюга. Альфу был хорошо знаком пронзительный визг покрышек, отчаянно скользящих по обледенелой дороге, или вид сугробов изысканной формы красивых, но опасных, безжалостно заметавших его следы на снегу. Много раз, сражаясь за жизнь животных на далеких фермах, Альф задавался вопросом, доберется ли он домой целым и невредимым по снежным, занесенным дорогам. Сейчас зимы в Йоркшире стали менее суровыми, они мало похожи на те недели бушующей стихии, среди которой много лет назад пришлось работать Альфу.