Андрей Тургенев - Месяц Аркашон

• Название: Месяц Аркашон
• Автор: Андрей Тургенев
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-438-8

Автор этой книги живет по принципу: если человек в одном деле добился предельных высот, так что путь дальше — это уже «завоевание небес», надо все бросить и начать восхождение на гору по другому склону. «Месяц Аркашон» — роман, блестяще подтверждающий верность этого принципа.

---

Я хотел поделиться радостью эврики с Рыбаком. Даже приподнялся на локтях, чтобы вступить в разговор, но меня отвлекла какая-то новая мысль, и обнаружил я себя в разговоре позже и совсем с другим сообщением. Трава пробила меня на болтливость, и я рассказал Пухлой Попке и Рыбаку, как и зачем попал на виллу «Эдельвейс». То есть о том, что я давно профессионально трахаюсь за деньги, я благоразумно умолчал. Рыбака и Попку, я чувствую, это признание напрягло бы. Но о том, что я должен играть Мертвого Мужа, и о сложностях, возникающих при выполнении задания, я проболтался подробно.

— Капец! — восхитилась Пухлая Попка. — Да она треханутая!

— По всему остальному нормальная.

— Да как же хотеть, чтобы другой человек… Не представляю.

— Вот она хочет.

— Она сука, — сказал Рыбак. — Она просто сука и все врет.

— Не беспоклепся, Рыбак, за чужую телку, — это уж и Попка не выдержала. Одновременно с ней и я начал:

— Я просил тебя не говорить о ней, и ни о ком…

Пухлая Попка стащила со своих волос резинку и попыталась соорудить Рыбаку кокетливый примирительный хвостик. Рыбак отпрянул.

— Она к нему равнодушна была. Сука. Он погиб из-за нее. Она просто все врет.

— Может, равнодушна, а когда скопытился — стала неравнодушна, — предположила Пухлая Попка. — С бабами такое случается. И заодно сиганула с катушек. Тоже случается…

— А такие не прыгают с катушек, — злобно возразил Рыбак. — Она деловая до жопы. Брильянты копит. Она не может страдать или там сойти с ума. Устраивала скандалы из-за наших прогулок на лодке: так, сука, она не за него боялась! Она бесилась, что не может контролировать его! Пока он плывет! Да и наш приятель, — Рыбак усмехнулся, — утверждает, что у бабы чердак нормально обставлен. Нет, она замышляет какую-нибудь дрянь. Точно тебе говорю: замышляет тайную дрянь!

— Какую? — тупо спросил я.

Что-то произошло. Где-то в астральных сферах что-то звякнуло: дзынь. Снова скользнула по небу хвостатая запятая. Слева, на периферии зрения. Ничего я не успел загадать. Я и прошлый раз не успел, если честно. Соврал, что успел. Я вообще никогда не мог успеть мыслью за небесной запятой. Кроме одного случая: в Амстере мы с Алькой застали метеоритный дождь, там они такими гроздьями валились в каналы, что не успеть было невозможно. Я тогда загадал, чтобы Алька оставалась со мной: не сбылось. Да, но «дзынь» касалось не метеорита. Рыбак выдвинул предположение, что у моей с Женщиной-кенгуру игры есть тайная цель. У Попкиной Игры нет, а здесь есть. Предположение, в общем, совершенно естественное. Почему я сам об этом не думал? — Бог весть.

— Какую цель?

Выпивка у нас кончилась.

— Подлую!

— Слышь, она хочет, чтобы ты перед кем-то засветился вместо мужа. Будто он не утоп, — сказала Попка.

Дзынннь!

— Кому? — закричал я. — Все знают, что он погиб! Да я на него и не похож вовсе! Никакие репетиции не помогут!

— Погоди, она еще сделает тебе пластическую операцию! — встрял Рыбак. — Во сне. Чтобы незаметно. Как смерть твоя незаметная, ссыкливая.

— Новый шнобель врежут, — прыскнула Попка. — Может, есть чел, который не знает, что Мертвый Муж мертв? Какой-нибудь больной…

Дзынь-дзынь.

— Брат, — пролепетал я.

— Кто? — не расслышала Попка.

— Брат, конечно! Полоумный Жерар. Он настоящий хозяин наследства, а твоя сучка просто управляющая! Жерар лежит в ауте, в инвалидной коляске, и она хочет тебя ему показать! Тебя в роли мужа! Жерар ни черта не соображает, он может поверить. Хоть топись!

Что-то слишком рассудительно говорил Рыбак. Будто ему уже довелось неспешно обдумать эту версию. Хотя версия вроде бы родилась секунду назад.

— Что-нибудь там в завещании перемутить… — предположила Попка.

— Как пить дать! — сказал Рыбак. — Я уж не знаю, что у них там нарисовано в завещании, но чего-то она от него хочет.

— Притормози, — засомневалась Попка. — Но если он в ауте… Он, вообще, дееспособельный? Если шарики скрипят, он нашего приятеля за брата не признает. Если он в невменялове, так и подпись недействительна. Не вытанцовывается.

— Да, — пролепетал я. Не хотелось мне, чтобы вытанцовывалось.

— А все привыкли, — сообщил Рыбак. — Он всегда был невменяемым, а в этих делах — подписи там, бумаги, акции — очень даже вменяемый. То есть тюфяк тюфяком, все вино всегда на рубашке, все просрет, а как до денег доходит — все знает. В какие акции вложить, из каких выложить, кому дать, кому не дать. После этого… как он в коляску сел, ему же нужно было управление брату передать! И потом, когда она его грохнула, тоже ведь наверняка Жерар бумаги ей какие-то подписывал… Если она до сих пор на вилле хозяйничает. Только ни черта у вас не выйдет! Жерар тебя братом не признает, хоть топись!

Рыбак даже протрезвел в приступе ораторского мастерства. Гордо оглядел меня, Попку и звезды. Я, напротив, совсем раскис. Мою жизнь пытались поставить с ног на голову. Сценарий Рыбака, если вдуматься, вовсе не фантастичен. Зачем просить человека играть роль другого человека? Естественный ответ: чтобы выдать его за другого человека. От травы или от этих рассуждений, но голова моя раскалывается ровнехонько пополам. Надо выпить, чтобы примирить половинки. Выпить нету — надо идти в город. Рыбак и Попка продолжают убеждать друг друга, что Женщина-кенгуру ведет двойную игру, а у меня вместо мыслей расплылось во весь мозг жаркое красное марево. Помню, мы заходили в «Пират», кажется, и пили, кажется, ром. Светлый ром «Баккарди», слышал я по радио, самая популярная в мире марка крепкого алкоголя. Мы пуще прежнего поддержали ее популярность. Потом, кажется, мы еще курили. Снова пили: у распятия при Нотр-Дам. Очнулся я на перекрестке Отрицания. Рыбак орет:

— С чего ты вообще решил, что сможешь сыграть его роль?! Кто ты такой? Жалкий клоун, слюнявый кривляка! С чего ты решил, что сможешь с ним тягаться, урод?!

— Ничего я не решал, — бормочу я. — Меня пригласили…

— А ты не оправдывайся! — разжигается Рыбак. — Знаешь, он никогда не оправдывался! Это перед ним все оправдывались, а он — дудки! Он даже тогда не оправдывался, когда с Жераром это случилось… Он был сильным, понял? Ты бы вышел в море в бурю? В море — в бурю?!

— Ну, не такой я дурак, — я снова сморозил глупость. Никак не могу попасть в нужную интонацию.

— Так и он был не дурак! — ревет Рыбак. — После него толпа лопухов типа тебя жируют на его проценты! И загадывать желание: как бы это еще ухитриться безболезненно сдохнуть! По-тихому слинять!

Пухлая Попка, стоявшая рядом со мной, немножко приблизилась. Плечо ее уткнулось в мое. Непроизвольный дружеский жест. Я обнял ее за как бы талию. Не самый логичный поступок в сложившейся ситуации. Видимо, заряжаясь от Попки дружбой, я надеялся передать ее и дальше: на Рыбака. А может быть, я просто испугался. И уткнулся в чужое тепло, о чем мечтает все пугающееся живое.

— Ну что ты ее мацаешь, козел? — ревел Рыбак. Зрачки его засветились красным, словно в них отражалось семь кирпичей перекрестка Отрицания. — Прячешься за нее? А ну убрал руку, быстро! — И Рыбак схватил меня за отвороты пиджака, столь бесславно потерявшего пуговицу. — Это теперь будет моя девушка, понял! — Пора было реагировать, но я не реагировал. Смотрел на губы Рыбака. Ждал, когда же на них, наконец, выступит пена. — С чего ты взял, что можешь ее лапать? Или ты считаешь, что все бабы твои? И та твоя, и эта твоя! Да кто ты такой?!

Рыбак второй раз спросил, кто я такой. Накануне этим интересовалась Учительница Фей. Я зажмурился покрепче и увидел сцену из фильма Манчевского «Прах». Там один брат в похожей ситуации бьет другого брата головой. Головой в голову. Конечно, головами дерутся во многих фильмах, но я увидел сцену из этого. Может быть, потому, что речь там шла о братьях. Я поболтал головой на шарнире шеи, как бы разбегаясь, раскручивая ее, как легкоатлет — летающий шар, и врезал. Попал в переносицу. Я никогда не дрался головой. Я вообще в жизни дрался всего несколько раз, чаще неудачно. И никогда головой. Новичкам везет. Рыбак плашмя брякнулся под отрицательный знак.

— Офонарел, блин! — ругнулась Пухлая Попка и бросилась к Рыбаку.

Во сне явился пустой Париж. Совсем пустой — ни лошади, ни автобуса, ни человека. Солнце стояло в зените — деньской был, стало быть, день. Но в чистых витринах Елисейских Полей никто не отражался: лишь я беззвучно пролетал мимо батистовых платков, золотых сердец, кожаных саквояжей, как Дух Божий над легендарными водами. И знаки на дороге стояли странные: не повороты-парковки запрещающие, а, например, перечеркнутый решительным красным нож. Во сне я понимал, что имеется в виду «Не убий».

Тема: EU flag

Дата: 11.09.02 17:08

От кого: Александра <[email protected]>

Кому: Danser <[email protected]>