Gamma - Цели и средства

• Название: Цели и средства
• Автор: Gamma
• Жанр: Фэнтези

Мир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Линг Ди, Гарри Поттер, Том Риддл

Детектив/ Драма/ || G

Размер: макси || Глав: 14

фанфик

Начало: 19.08.10 || Последнее обновление: 15.06.11

---

— Северус… Почитайте мне то стихотворение. Вы знаете…

Он быстро взглянул на нее через плечо:

— То самое?

— То самое, – кивнула Минерва.

Снейп переплел пальцы, потом решительно откинул с лица волосы и поднял взгляд к горизонту.

– Souvenir, souvenir, que me veux‑tu? L'automne
Faisait voler la grive à travers l'air atone,
Et le soleil dardait un rayon monotone
Sur le bois jaunissant où la bise détone…[1]

Его голос смолк, и когда Минерва посмотрела на картину. Снейпа там уже не было. Она улыбнулась, погасила свечи и тихо вышла в коридор. Теперь все будет хорошо, теперь он поднимется в кабинет, там его уже ждет Альбус с чаем и лимонными дольками.

— Угощение или трюк, мадам директор! – раздался противный голос над головой.

Минерва укоризненно посмотрела вверх.

— Пивз, ну хоть ты‑то сегодня меня не трогай!

Пивз с хохотом помчался в Большой зал.

Souvenir, souvenir, que me veux‑tu? L'automne
Faisait voler la grive à travers l'air atone,
Et le soleil dardait un rayon monotone
Sur le bois jaunissant où la bise détone…

Nous étions seul à seule et marchions en rêvant,
Elle et moi, les cheveux et la pensée au vent.
Soudain, tournant vers moi son regard émouvant
“Quel fut ton plus beau jour?” fit sa voix d'or vivant,

Sa voix douce et sonore, au frais timbre angélique.
Un sourire discret lui donna la réplique,
Et je baisai sa main blanche, dévotement.

– Ah! les premières fleurs, qu'elles sont parfumées !
Et qu'il bruit avec un murmure charmant
Le premier oui qui sort de lèvres bien‑aimées!

Зачем ты вновь меня томишь, воспоминанье?
Осенний день хранил печальное молчанье,
И ворон несся вдаль, и бледное сиянье
Ложилось на леса в их желтом одеянье.

Мы с нею шли вдвоем. Пленили нас мечты.
И были волоса у милой развиты, —
И звонким голосом небесной чистоты
Она спросила вдруг: «Когда был счастлив ты?»

На голос сладостный и взор ее тревожный
Я молча отвечал улыбкой осторожной,
И руку белую смиренно целовал,
— О первые цветы, как вы благоухали!
О голос ангельский, как нежно ты звучал,
Когда уста ее признанье лепетали!

Гарри Поттер и Северус Снейп

Гарри совершенно не представлял, как оживляют портреты, и волновался куда сильнее, чем когда выбирал эскиз. Тогда все было ясно, он сразу увидел портрет, вернее, будущий портрет – настоящего Северуса Снейпа, каким его никто не знал. Разве что Дамблдор… И вот теперь все готово, ничего уже не нужно выбирать, и все же Гарри волновался и рад был, что Джинни, Рон и Гермиона рядом. Их пригласили в Хогвартс, репортер из «Пророка» вертелся рядом, снимал гостей и оба портрета: выполненный по эскизу и стандартный директорский – в тяжелых посеребренных рамах. Потом все затихли, и министерский чиновник повернулся к Гарри:

— Мистер Поттер?

Гарри растерялся, но Гермиона сжала его руку, шепнула: «Приступайте!».

— Приступайте, – повторил Гарри, и вышло уверенно и торжественно.

Чиновник коснулся полотна палочкой – и кресло на директорском портрете опустело. Вторая картина дрогнула, перспектива ее углубилась, занавесь на окне зашевелилась от сквозняка. Северус Снейп обернулся.

Потом, когда директорскую раму перенесли в кабинет Макгонагалл, повесили рядом с портретом Дамблдора и деликатно оставили директора Снейпа осваиваться на новом месте, Гарри присоединился к маленькой компании, которая повезла вторую картину в музей. Пустую раму повесили безо всякой торжественности – все отложили до официального открытия. Чиновник уточнил, всем ли доволен мистер Поттер, и зашагал к берегу реки – аппарировать в Лондон. Пора было уходить, но Гарри ждал неизвестно чего, глядя на нарисованное окно.

Дождался. Снейп шагнул из‑за рамы, присел на подоконник, глядя в сторону. Откашлялся и, к огромному облегчению Гарри, заговорил первым.

— Я понимаю, что своим портретом в кабинете директора Хогвартса обязан вам, Поттер. Я благодарен. Не представляю, чего вам это стоило.

— Вы заслужили, – тихо проговорил Гарри. – Если бы не вы, от Хогвартса б вообще ничего не осталось.

И заговорил дальше, опасаясь передумать:

— Мне жаль, что вы умерли, и многим жаль, поверьте. Теперь, когда все знают, какой вы на самом деле.

Снейп молчал, но не тяжело, а так, печально. Взгляд его бродил где‑то далеко, пальцы безотчетно сжимали тонкий цветочный стебель.

— Не огорчайтесь, Поттер. Это к лучшему. Я очень скучал. Моя смерть не была напрасной, и единственное, чего я опасался, – что она была преждевременной. Но вы все сделали правильно, Дамблдор в вас не ошибся.

Стало легче. Гарри думал, что Снейп вернется в Хогвартс, но тот по–прежнему сидел на подоконнике, погруженный в свои мысли, и даже, кажется, чуть улыбался – совершенно незнакомое выражение, от которого все лицо его смягчилось и посветлело. Нет, знакомое. Гарри вспомнил, он видел эту улыбку – в воспоминаниях профессора. Когда мама называла его по имени.

— Профессор, – решился он. – Расскажите мне о ней…

Снейп вздрогнул, знакомым жестом завернулся в мантию, прижимая цветок к груди.

— Я рассказал все, что мог. Показал… Говорить об остальном – не просите, это личное, слишком… Это мое.

Он резко поднялся, обернулся через плечо.

— Она прекрасно играла в плюй–камни. И не жаловала квиддич.

И скрылся за рамой.

Гарри Поттер и червь сомнений

Гермиона была беременна. Нет, не так. Гермиона! Была! Беременна!!! Рон сиял и держал жену под локоть так, будто она уже на сносях, а не узнала радостную новость несколько дней назад.

Гарри понимал его. Он видел, как Рон возится с Джимом, он замечал, какими глазами Рон смотрит на стремительно круглеющий живот Джинни – уже второй раз! – он знал, что они с Гермионой стараются и уже даже немного нервничают: все‑таки шесть лет стараний должны увенчаться успехом. И вот успех.

Традиция собираться на Хэллоуин у Люпинов пришлась как нельзя кстати: новость сообщили сразу всем. Миссис Тонкс, Флер, Джинни и Тонкс обнимали Гермиону все сразу, засыпали поздравлениями, расспросами и советами. Гарри, Люпин, Невилл и Билл хлопали Рона по плечам, шутили и подмигивали наперебой. Профессор Смит, хогвартский зельедел, скромно стоял поодаль, но Рем не дал ему долго отмалчиваться, подтащил к счастливому будущему отцу.

— Поздравляю, мистер Уизли.

Голос у него был хриплый и резкий – Гарри уже знал, что это последствия старой травмы в заповеднике, как и ожог на пол–лица, и понимал, что кривая ухмылка из‑под повязки – на самом деле вполне искренняя улыбка. Да и Рон улыбнулся ему как знакомому.

— Рон.

— Верно, я забыл. Рад за вас и вашу жену, Рон.

— Мы с профессором Смитом познакомились, когда он заходил в магазин, – объяснил Рон.

— Купил всего понемногу, – проскрипел Смит. – Готовить противоядия от вашего товара – теперь моя работа.

— Эван справляется, – вмешалась Тонкс, – не чета прежним зельеделам.

— Не говорите этого при Роне, – Смит поднял руки, будто защищаясь. – А то они с братом начнут гонку вооружений, и мы с мадам Помфри капитулируем.

Рон радостно рассмеялся.

— Профессора Снейпа в помощь возьмите, – посоветовал он. – Как он там, кстати? Еще не выжил вас из школы?

Гарри вздрогнул и понадеялся, что этого никто не заметил. Он не любил разговоров о портрете Северуса Снейпа и еще больше не любил насмешек над ним, но не хотелось никому портить настроение. Впрочем, заметила Гермиона и тут же пихнула Рона локтем в бок. Ситуацию спас Рем – он появился, ведя палочкой перед собой целый рой стаканов с сидром.

— Разбирайте! Гермиона, для тебя отдельно сок. Будущим мамочкам – ни капли алкоголя

— Эй! – Джинни помахала рукой. – Ко мне, надеюсь, это тоже относится?

Рем преувеличенно трагично развел руками – прости, Джинни, сегодня Рон и Гермиона герои дня, забыл совсем – и призвал еще один стакан. В радостном смехе и шуме потонул опасный вопрос Рона, и Гарри вздохнул с облегчением.

— Гарри! – Тедди нетерпеливо подергал его за рукав.

Тонкс настаивала, чтоб сын называл крестного хотя бы «дядя Гарри», но «дядю» передергивало от этого обращения.

— Гарри! Пора уже, а? А то без нас все конфеты разберут.

— Да! – спохватился Гарри. – Сейчас мы из тебя такого гриндилоу сделаем, отец родной не узнает!

— Он узнает, – очень серьезно вздохнула Виктуар, без нужды поправляя феины крылышки. – Он знаете, как чует? Играть с ним в прятки совершенно невозможно…

Гермиона прыснула.

— Готовься, – предупредил Гарри. – Оглянуться не успеешь – будешь коллекционировать перлы собственного отпрыска.

— А что, Джим уже мочит корки?

— Он молча такого жару задает… С ужасом жду, когда начнет болтать!..

— Ну Гарри! – возмутился Тедди.

— Все, все, уже делаем! – Гарри втащил крестника на колени. – Итак, зеленые лохмы – раз!

Тедди зажмурился, и его каштановая шевелюра стала бирюзовой.

— Я же говорила, из него выйдет прелестная фея с голубыми волосами, – негромко заметила Гермиона.

— Вики ни за что б не разрешила отрастить ей длинный нос, – вздохнул Гарри. – Ладно, все равно никто не понял шутки.