Журнал «Если» - «Если», 1999 № 09

• Название: «Если», 1999 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Ллойд БИГГЛ-младший. НЕГРОМКИЙ ГОЛОС ТРУБ

Быть или не быть захудалой планетке членом могущественной Галактической Федерации? — вот вопрос, который предстоит решить молодому культурологу. Но неожиданно история приобретает детективный характер, и герой оказывается в эпицентре головокружительных событий.

Джеймс УАЙТ. НАПАСТЬ

Землянин высаживается на планету, обитатели которой не принимают на веру ни одного слова пришельца. В чем причина тотальной подозрительности?

Роберт ШЕКЛИ. ЗАБАВЫ ЧУЖАКОВ

Брак с инопланетянином? Почему нет? Постарайтесь только следовать дежурному завету работников загса: уступайте друг другу.

Александр ГРОМОВ. «НЕ ЛОЖИСЬ НА КРАЮ!»

Среди множества миров, куда ступила нога человека, этот — один из самых неуютных.

ВИДЕОДРОМ

Впервые — обзор отечественной кинокритики… Экранизация произведений Шекли… Ожившая мумия и другие фильмы…

Вл. ГАКОВ. ТИХИЙ ГОЛОС МУЗЫКОДЕЛА

Бюро Межпланетных Отношений Биггла и «прогрессоры» Стругацких — близнецы-братья?

ЗВЕЗДНЫЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ

Судьба писателя, который посвятил свое творчество исцелению инопланетян.

Николай НАУМЕНКО. «БУДЕМ ЖИТЬ — БУДЕТ И ФАНТАСТИКА!»

Главный редактор «АСТ» рассказывает о проблемах и перспективах издательства.

РЕЦЕНЗИИ

Книги продолжают выходить в любую погоду.

КУРСОР

Новости… События… И все такое прочее…

Александр РОЙФЕ. СОБЛАЗН ЗА СОБЛАЗНОМ

В центре внимания критика новый роман одного из самых сложных американских фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Кое-что об авторах номера.

---

К счастью, нож имеется.

Было тепло и влажно. Под ногами росла трава или что-то очень похожее на траву. Неважно. Не время и не место валяться на травке. Ни один пилот не станет любоваться пыльной растительностью на пустырях вокруг космодромов. Сентиментальность — дурной признак. Валентин, тот был сентиментален, да. Цветики-лютики нюхал, и не срывал их, а опускался на колени и тянул нос, когда думал, что его никто не видит. Вот и пропал зазря.

Сделав такое умозаключение, Леман хмыкнул, затем решил, что нехорошо подсмеиваться над мертвыми, и перестал думать о пропавшем Валентине. Как бы самому не пропасть.

Он пощупал стену. Монолит. Можно и не ковырять ножом, все равно ничего не наковыряешь. Будь иначе, река вымыла настоящие террасы, а не эти полочки шириной с тротуар в захолустном городишке.

В петрографии Леман был не силен и тип горной породы не определил.

Куда двинуться — направо или налево? Кажется, слева карниз немного расширялся, и Леман, взвалив на плечо невесомый тюк, избрал именно это направление. Если там не удастся встретить людей, то хотя бы есть надежда найти достаточно широкую площадку, чтобы грамотно сложить парашют перед следующим прыжком…

Второго аборигена он встретил, неожиданно столкнувшись с ним нос к носу. Увидеть его издали помешал водопад, оседающий на уступ водяной пылью. Человек шел навстречу, прижимаясь к серой скале, был одет в кожу, тоже серую и весьма ладно скроенную. Длинная черная борода была заплетена в косички, напоминающие крысиные хвостики.

— Привет, — сказал Леман.

— И тебе, — ответствовал абориген на сносном интерлинге, вроде нисколько не удивившись. — К нам?

На всякий случай Леман кивнул.

— Сверху?

— Сверху.

— Ну и как там, наверху?

— Кому как, — машинально ответил Леман, изумившись идиотскому вопросу. — Мне, например, хреново!

Абориген прикоснулся к парашюту корявыми пальцами, пощупал ткань и неодобрительно взмахнул косичками бороды.

— Я видел, как ты летел, — сообщил он. — По-моему, ты издалека. Не знаю, где летуны путешествуют на таких штуках. У наших в ходу крылья. Гораздо удобнее. Наверное, на этом можно только сверху вниз, да?

— В основном… — протянул Леман, все больше удивляясь разговору.

— Лучше выменяй эту штуку на настоящие крылья, — посоветовал абориген. — А тряпье на одеяла пусти. Если набить чем-нибудь, хорошие одеяла выйдут. Только здесь не сменяешь, у нас сейчас летунов нет… Или ты к нам насовсем?

— Не знаю, — честно ответил Леман. Голова у него шла кругом. — Как получится.

— Ну смотри, — и абориген, по-прежнему держась стены, прошел мимо и исчез в водяной пыли.

Несколько секунд Леман очумело размышлял, не следует ли догнать туземца и выжать побольше информации. Затем отказался от этой затеи. Как ни велико нетерпение, осваиваться в незнакомом мире нужно постепенно. «К нам насовсем» — уже куча информации. Раз сказано «насовсем», значит, здесь можно выжить. А «к нам» означает, что. этот одетый в кожу типчик с косичками на физиономии здесь не один. Жить на уступе… бр-р… И еще бывают какие-то летуны…

Под ноги по-прежнему стелилась трава — очень однообразные зеленые метелки, растущие на скудном субстрате. У самой стены трава не росла — похоже, поколения ходоков набили здесь тропинку, весьма узкую. Значит, живут люди… И ходят вдоль стены подальше от обрыва. Может, страдают боязнью высоты?

Леман подошел к краю, плюнул вниз и посмотрел, как плевок канул в дымку. Высоты он не боялся.

— Эй! — донеслось сзади.

Он обернулся. В занавесе из водяной пыли кривлялась радуга, а под ней стоял все тот же абориген. Косички его бороды намокли, с них капало, как со сталактитов.

— Эй! Тропинку видишь?

— Да, — сказал Леман. — А что?

— Ничего. Будешь спать — не ложись на краю.

* * *

Дана вводная: ты попал в чужой мир, имея при себе из полезных вещей лишь парашют, нож да собственную одежду. В кармане нет даже зажигалки. Ты не спал и не ел больше суток. Твои действия?

С такими задачами Леман в последний раз сталкивался еще в свою бытность курсантом на сдаче обязательного минимума по курсу индивидуального выживания. Экзамен проводился на имитаторе. Экзаменуемому последовательно доставались виртуальные джунгли, виртуальная пустыня и виртуальное болото. Считалось, что этого в общем достаточно, чтобы худо-бедно научиться выживать в любой природной зоне любой планеты, включая вулканические поля Бестии и сочащиеся отвратительными газами водорослевые острова Амбрии. Но такой дурацкой ситуации, как эта, не предусматривал никакой тренажер.

Человеческая цивилизация на самой линии фронта! Неизвестная командованию! С ума можно сойти. Неудобная, никому не нужная планета с ничтожнейшей полезной площадью, пригодной для жизни, а вот поди ж ты — и тут живут. На уступах шириной в один хороший прыжок. Приспособились. Наверное, местные мамаши, укачивая младенцев, с особенным чувством поют им «баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»

Эту песню часто вслух напевал Валентин во время атаки и как-то перевел ее Леману. Запомнилось…

Леман прошел мимо углубления в стене — как раз в размер скорчившегося человека. Должно быть, кто-то пытался выдолбить здесь нишу, убил уйму труда и не преуспел в задуманном. Зачем долбил — покрыто мраком.

Уступ достигал теперь, пожалуй, шагов десяти в ширину. Вскоре Леман нашел кучку камней. Очень аккуратную кучку, сложенную у самой стены. Обходя ее, тропинка делала маленький крюк. Только сейчас Леман обратил внимание на то, что прежде ему не встретилось ни одного валяющегося булыжника, а ведь должны же они время от времени падать сверху, несмотря на монолитную прочность стен! Значит, здешний люд просто-напросто собирает камни в такие кучки — то ли потому, что они здесь зачем-то нужны, то ли оттого, что они совсем не нужны где-то в другом месте…

Вот как! Он, оказывается, шел через поле! И эти скромные метелки травы, что он так лихо топтал, по всей видимости, не что иное, как питательные злаки! Тогда почему абориген с косичками не наорал на него, не попытался побить? Или он не крестьянин?.. Поле с зеленой травкой кончилось — началось другое, с толстыми изжелта-бурыми колосьями, почему-то стелющимися по земле. Наверное, местные собирают несколько урожаев в год. Оно и понятно: солнца изводы злакам хватает с избытком, а на самом дне этого просвеченного насквозь каньона вообще, наверное, страшная жара…

Уступ больше не расширялся. Теперь в распоряжении путника имелись две тропинки: одна по-прежнему прижималась к скальной стене, вторая шла по самому краю уступа. Несмотря на предостережение, Леман ее и выбрал, здраво рассудив, что какие бы чудики здесь ни обитали, вряд ли они станут тропить пути в действительно опасном месте. Закон жизни прост: либо обитателям присущ инстинкт самосохранения, либо нет ни инстинкта, ни обитателей.

Шум реки был едва слышен. Сколько до нее по вертикали — наверное, километра два-три? Леман еще раз попытался увидеть дно каньона, но разглядел лишь следующий уступ в сотне метров внизу, оценил неровности в стене, вероятно, достаточные для хорошего скалолаза, и, забыв интерлинг, пробормотал забористое немецкое ругательство. А еще через четверть часа ходьбы он увидел людей.

Их было человек сто, включая древних стариков и грудных младенцев. Леман неспешно приблизился, не без уныния разглядывая скудную утварь аборигенов. Н-да… Назад к природе. Еще не каменный век, но уже далеко не индустриальный. Типичная сельская община. Вон и огороженная каменной стеночкой компостная куча, она же общее отхожее место. Видать, зреет единственно доступное удобрение для местных злаков. Совсем люди «опростились». По лицам вроде не скажешь, что вырождаются, да разве в лицах дело? Пожалуй, лишь одежда из серой кожи на них хороша. Удобна, а на женщинах вон даже украшена вышивкой… Откуда кожа?

Он был начеку. От примитивных сообществ можно ожидать чего угодно, включая человеческие жертвоприношения и людоедство. А также сдирание кожи с пришлых чужаков на нужды местных ремесел. Что ж, если нападут все разом, он набросит на них парашют на манер сети гладиатора-ретиария, а потом пустит в дело нож…

Первыми обратили на него внимание дети. Стайка голопузой малышни обступила его семенящим кольцом, но кольцо не мешало идти, не галдело и не задавало вопросов. Самый смелый паренек пощупал ткань парашюта и тотчас отступил, поймав настороженный взгляд. Взрослые вели себя сдержаннее. Кто-то спал. Кто-то усердно мочалил камнем солому из местных злаков, по-видимому, намереваясь отделить волокна и сплести из них веревку. Морщинистая старуха, греющаяся на солнышке, проводила Лемана внимательным взглядом. Двое мужчин скребли кожу осколками кремня, а третий — грубым железным скребком, достойным украсить археологическую коллекцию. Поодаль нагая женщина купалась под водопадом. Это немного скрашивает дикость нравов…