Журнал «Если» - «Если», 1999 № 09

• Название: «Если», 1999 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Ллойд БИГГЛ-младший. НЕГРОМКИЙ ГОЛОС ТРУБ

Быть или не быть захудалой планетке членом могущественной Галактической Федерации? — вот вопрос, который предстоит решить молодому культурологу. Но неожиданно история приобретает детективный характер, и герой оказывается в эпицентре головокружительных событий.

Джеймс УАЙТ. НАПАСТЬ

Землянин высаживается на планету, обитатели которой не принимают на веру ни одного слова пришельца. В чем причина тотальной подозрительности?

Роберт ШЕКЛИ. ЗАБАВЫ ЧУЖАКОВ

Брак с инопланетянином? Почему нет? Постарайтесь только следовать дежурному завету работников загса: уступайте друг другу.

Александр ГРОМОВ. «НЕ ЛОЖИСЬ НА КРАЮ!»

Среди множества миров, куда ступила нога человека, этот — один из самых неуютных.

ВИДЕОДРОМ

Впервые — обзор отечественной кинокритики… Экранизация произведений Шекли… Ожившая мумия и другие фильмы…

Вл. ГАКОВ. ТИХИЙ ГОЛОС МУЗЫКОДЕЛА

Бюро Межпланетных Отношений Биггла и «прогрессоры» Стругацких — близнецы-братья?

ЗВЕЗДНЫЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ

Судьба писателя, который посвятил свое творчество исцелению инопланетян.

Николай НАУМЕНКО. «БУДЕМ ЖИТЬ — БУДЕТ И ФАНТАСТИКА!»

Главный редактор «АСТ» рассказывает о проблемах и перспективах издательства.

РЕЦЕНЗИИ

Книги продолжают выходить в любую погоду.

КУРСОР

Новости… События… И все такое прочее…

Александр РОЙФЕ. СОБЛАЗН ЗА СОБЛАЗНОМ

В центре внимания критика новый роман одного из самых сложных американских фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Кое-что об авторах номера.

---

Проза

Роберт Шекли Забавы чужаков

В один прекрасный день в мою дверь позвонил человек. Вообще-то он выглядел не вполне человеком, хотя передвигался на двух ногах. С лицом у него было что-та не так: казалось, его уже начали плавить в духовке на медленном огне, но вдруг спохватились и поспешно заморозили. Позднее я узнал, что такой облик довольно обычен среди инопланетян, называемых синестерийцами, и на тамошних конкурсах красоты почитается признаком особого очарования… Тающая прелесть, вот как они говорят.

— Мне сообщили, что вы писатель, — заявил визитер.

Я вынужден был признать этот факт. Какой, в самом деле, смысл скрывать подобные вещи?

— Удачно, не правда ли, — заметил он. — Ведь я покупаю рассказы.

— Надеюсь, вы не шутите?

— У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы продать?

Он с ходу взял быка за рога, и я решил ответить ему в том же духе.

— Да, есть.

— Очень хорошо, — сказал он. — Я рад, что мы поняли друг друга. Знаете ли вы, как трудно делать бизнес в совершенно незнакомом городе? Собственно, на чужой планете, если уж быть точным, но в городах труднее всего, вы сами понимаете, разные традиции, правила поведения и все такое. Как только я попал сюда, так сразу сказал себе: путешествия, разумеется, дело полезное, но где же искать того, кто продаст мне рассказы?..

— Да, проблема, — согласился я.

— Что ж, — сказал он, — давайте разрешим ее к обоюдному удовольствию. Я хотел бы начать с повести на десять тысяч слов.

— Считайте, что она у вас уже в кармане. Когда желаете получить?

— Скажем, в конце недели.

— А каковы условия?

— Я плачу тысячу долларов за десять тысяч слов. Стандартный гонорар для данного региона Земли, как мне сказали. Ведь это Земля, не так ли?

— Это Земля, и ваша тысяча меня устраивает. А теперь скажите, о чем я должен написать.

— Это ваше дело. Ведь вы писатель, разве не так?

— Будь я проклят, так оно и есть!

Мне подумалось, что не стоит далее углубляться в щекотливую тему. Не один, так другой — кто-нибудь все равно прочтет. Именно это обычно и происходит с повестями.

— А какие права вы покупаете? — предусмотрительно осведомился я.

— Первое и второе синестерийское издание. И разумеется, я оставляю себе право на синестерийскую экранизацию, однако выплачу вам пятьдесят процентов от общей суммы в том случае, если оно будет перекуплено.

— А что, и такое может случиться?

— Трудно сказать. Видите ли, ваша Земля — совершенно новая литературная территория.

— Учитывая данное обстоятельство, я требую шестьдесят.

— Не стану спорить, — сказал он. — Во всяком случае, не в этот раз. В дальнейшем вы можете обнаружить, что я вовсе не так сговорчив. Кто может предсказать, как все получится? Разве узнаешь вкус собаки, покуда не съешь ее горячей?

Я не стал его поправлять.

Я написал свою историю за неделю и принес ее в контору синестерийцев, которая помещалась в старом здании МГМ на Бродвее. Вручив заказчику произведение, я присел на стул, а чужак незамедлительно приступил к чтению.

— Неплохо, совсем неплохо, — проронил он через некоторое время.

— Да-да. Это мне нравится.

— Что ж, прекрасно, — сказал я.

— Но я хочу, чтобы вы кое-что изменили.

— О, — промолвил я. — Что вы конкретно имеете в виду?

— Конкретно, — сказал синестериец. — Этот ваш персонаж по имени Эльза…

— Ну так что, Эльза, — послушно откликнулся я, не в силах припомнить никакой Эльзы, которую мог бы вписать в эту историю. Но решил не переспрашивать. Какой смысл выставлять себя идиотом, не помнящим собственной повести?

— Итак, Эльза… Она ведь размером с небольшую страну, не правда ли?

Ага, понятно: он имел в виду французскую провинцию Эльзас. Однако момент, когда я мог исправить ошибку, был безвозвратно упущен.

— Ну да, — вынужден был признать я. — Действительно, размером с небольшую страну.

— Чудесно, — сказал он. — Тогда почему бы не заставить вашу Эльзу влюбиться в большую страну в форме претцеля?

— В форме… чего?

— Претцеля, — терпеливо повторил он. — Претцель — весьма популярный художественный образ нашей популярной литературы. Синестерийцы обожают читать такие вещи.

— Гм… В самом деле?

— О да! Синестерийцам нравится представлять себе людей в форме претцелей, что делает их более визуальными.

— Более визуальными, — тупо повторил я.

— К тому Же, — сказал он, — мы обязаны принять во внимание возможность экранизации.

— Ну разумеется, — тут же согласился я, вспомнив о своих шестидесяти процентах.

— И если мы думаем о кинематографической версии, то я рекомендовал бы передвинуть события на другое время дня.

Я попытался припомнить, в какое время дня поместил свои события. Кажется, я вообще не обозначил никакого конкретного часа, о чем и объявил заказчику.

— Да, это так, — признал он. — Точного времени вы не указали, но явно имели в виду сумерки, в чем меня убедило шелестящее звучание ваших слов.

— Да, конечно, — согласился я. — Сумеречное настроение, так сказать.

— Послушайте, вот и прекрасное название!

— О да, — сказал я с глубоким отвращением.

— СУМЕРЕЧНОЕ НАСТРОЕНИЕ, — раскатисто произнес он, словно пробуя слова на вкус. — Да, думаю, вы можете так назвать свою вещь. Однако написать ее надо при ярком солнечном свете, если вы понимаете, о чем я… И в этом будет состоять вся ирония!

Когда я вернулся домой, Римб мыла посуду и выглядела довольно подавленной. Думаю, здесь надо пояснить, что Римб — светловолосая личность среднего роста и чрезвычайно истощенного вида, весьма характерного для инопланетян, придерживающихся гхоттических убеждений. Услышав непонятные звуки, доносящиеся из гостиной, я бросил на нее озадаченный взгляд, но Римб лишь мученически закатила глаза и молча пожала плечами. Я вошел в гостиную, увидел там двоих, и, не сказав ни слова, вернулся на кухню.

— Кто это?

— Они назвались Байерсонами, — сказала Римб.

— Чужаки?

Она кивнула.

В первый раз до меня по-настоящему дошло, что чужаки, оказывается, могут быть чужими друг другу.

— Что им здесь надо? — спросил я.

— Не знаю.

Я вернулся в гостиную. Мистер Байерсон сидел в моем любимом кресле и читал газету. Росточком он был в три фута и имел роскошную оранжевую шевелюру. Миссис Байерсон, столь же миниатюрная и апельсиноволосая, трудолюбиво вязала на спицах нечто оранжевое с зеленым. Увидев меня, мистер Байерсон поспешно выкарабкался из кресла, а я тут же уселся в него и спросил:

— Откуда?

— С Капеллы, — объяснил Байерсон.

— И что вы делаете в моей квартире?

— Они сказали, что все будет о'кей.

— Кто сказал?

Байерсон пожал плечами и быстро отвел глаза. Мне предстояло привыкнуть к этому зрелищу.

— Мой дом — моя крепость, — справедливо указал я.

— Конечно, — согласился Байерсон. — Никто и не отрицает. Но разве нельзя выделить для нас крошечный уголок? Мы же совсем маленькие.

— Почему это должен сделать я, а не кто-нибудь другой?

— Нам тут понравилось, — объяснил Байерсон. — Мы чувствуем себя как дома.

— Полагаю, в любом другом месте вы тоже почувствуете себя как дома.

— Возможно. А может быть, и нет. Зачем рисковать?

Я задумался: а действительно, зачем?

— Почему бы вам не представить, — заметил визитер, — что мы просто ракушки на днище вашей лодки? Мы просто прилипнем к вашему жилищу, вот и все.

Ни Римб, ни я отнюдь не горели желанием оставить этих Байерсонов у себя, но не нашли достаточно уважительной причины, чтобы выставить их за дверь. В конце концов, они здесь уже прижились. И, по правде говоря, действительно никому не мешали. Во многих отношениях эта пара, вероятно, была гораздо лучше большинства инопланетных квартирантов.

Сказать по чести, мы с Римб вскоре начали думать, что Байерсоны могли бы стать немного более заметными и хоть изредка помогать по хозяйству. Или, по крайней мере, приглядывать за вещами, особенно в тот день, когда заявились грабители.

Насколько я понял, Байерсоны даже пальцем не пошевелили, чтобы их остановить. Могли бы позвонить в полицию или позвать соседей. Но нет, ничего подобного. Они просто сидели и глядели, как эти мерзавцы, пыхтя и отдуваясь от кошмарного избытка веса, медленно бродят по квартире в поисках добычи. Жирное инопланетное ворье со звезды Барнарда! Они забрали все столовое серебро, подаренное Анной. Это были барнардианские воры-серебрянщики, чьи традиции уходят корнями в незапамятную глубь веков. По крайней мере, так они сказали Байерсонам, когда грабили нас, в то время как мистер Байерсон уводил глаза, искусно делая вид, что ничего такого не происходит.