Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

• Название: Пришелец в земле чужой
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0204-0

Имя известного американского фантаста Роберта Хайнлайна не нуждается в рекламе. Его произведения хорошо известны всем любителям НФ.

Данный том представляет самую значительную работу Р. Хайнлайна. Роман «Пришелец в земле чужой» оказал колоссальное влияние на творчество многих писателей-фантастов, явившись своеобразным этапом в развитии жанра НФ.

---

Епископ Окстонг выступил в соборе Нью Гранд Авеню Темпл с проповедью на тему «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса великие, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (от Матфея, XXIV: 29). Он дал понять, что сия диатриба не относится к мормонам, христианской науке и фостеритам, а имеет в виду выскочек-еретиков, отвращающих истинно верующих от веры их отцов.

В одном из курортных городов той же страны трое обратились в суд с жалобой на пастора, предававшегося публичному разврату. Пастора и его пособников обвиняли также в растлении малолетних и в аморальном поведении в семье. Прокурор не хотел рассматривать жалобу: у него накопилось их более десятка, а жалобщики не являлись для подтверждения. Но последние жалобщики оказались настойчивыми и обещали явиться, чтобы прижать антихриста, которым уже недоволен сам Верховный Епископ Шорт.

Прокурору не было дела до антихристов, но он вспомнил, что близятся выборы.

— Поймите, без поддержки я ничего не смогу сделать.

— О, за поддержкой дело не станет.

Доктор Джубал Харшоу не был осведомлен об этом происшествии, но ему было известно много аналогичных, и он тревожился. Он вновь позволил себе слабость следить за новостями. Пока что Харшоу просматривал газеты, отыскивая в заголовках слова: «Человек с Марса», «Бен Кэкстон», но уже не раз ему хотелось позвать Ларри и попросить его включить стереовизор.

Неужели трудно черкнуть пару строк, чтобы старик не волновался?

— Ближняя!

Вошла Энн, но Харшоу все смотрел на пустой бассейн, в который падал снег.

— Энн, арендуй для нас какой-нибудь тропический атол, да дай объявление о продаже этого дома.

— Слушаюсь, босс!

— Только постарайся оформить аренду раньше, чем сюда въедут индейцы: я не люблю жить в отеле. Когда я в последний раз выписывал вам зарплату?

— Полтора месяца назад.

— Пусть это будет вам уроком. Начали! «Предсмертная песня».

В сердце моем беспросветный
День ледяной зимы,
Осколки надежд разбитых
В ранах моей души.
Нас разделяет навеки
Ушедшая наша любовь.
Угрюмые горькие ветры
С севера дуют вновь,
Мое тело — кровавое месиво,
В рваных жилах и шрамах.
Жгучего голода пропасть внутри,
Да пульсируют боли в ранах.
Глаза запорошены пылью,
В них помутился свет.
Ничто не сравнится с болью
Одиночества долгих лет.
Словно в бреду лихорадочном,
Различаю твое лицо.
В барабанных перепонках лопнувших
Звуки голоса твоего.
Не боюсь темноты приближения,
Неизбежности небытия.
Одного я страшусь, одного:
Смерть отнимет тебя у меня.[10]

— Конец. Подпиши: Луиза М. Элкотт и отправь в журнал «Вместе».

— Мне казалось, вы собирались диктовать платежную ведомость.

— Творческая работа — самая неблагодарная: ее по достоинству оценивают только после смерти автора, когда ему уже нельзя заплатить. Положи это в архив, пусть войдет в мое литературное наследие. Что такое писательство — дерьмо! Постоянные потачки человеческим слабостям.

— Бедный Джубал: пока сам себя не пожалеет, никто не пожалеет!

— Опять сарказм. А работа стоит.

— Никакого сарказма. А работа стоит не по моей вине.

— Прошу прощения. Составляем платежную ведомость. Название: «Прощальная».

В петле найдешь забвение,
На плахе — утешение,
Отрава успокоит твои нервы.

Пуля в одно мгновение
Жизни прервет течение,
Яд тебя избавит от налогов.

Если устал от забот и проблем,
Газ принесет спасение.
Ванна и бритва — тоже недурно.
И с высоты падение.
Но пачка снотворного легче
Избавит тебя от мучений.

Можешь лечь на трамвайные рельсы,
Если жизнь — непосильный труд.
Хочешь — ищи утешение в церкви,
Там тебе лучший из ядов дадут.

Пусть жизнь окончится твоя
Без мук и стонов — радостно.
Поверь, нет смерти сладостней
Той, что подстроили друзья.[11]

— Джубал, — встревожилась Энн, — у вас расстройство желудка?

— Причем всегда.

— Это тоже в архив?

— Нет, в «Нью-Йоркер».

— Не примут.

— Примут, еще как! Они любят чернуху.

— Здесь не выдержан размер.

— Иначе нельзя. Нужно дать редактору что-то поправить, иначе он обидится. А исправив пару ошибок, он сроднится с произведением и примет его. Я учился жульничать, когда тебя еще на свете не было, а ты лезешь меня воспитывать. Я ведь не учу тебя нянчить Аби. Кстати, ее пора кормить. Ты освобождаешься от обязанностей ближней. Ближняя! Доркас!

— Аби подождет. Доркас нездорова. Утренняя слабость.

— Чепуха. Я определяю беременность за две недели до начала — у Доркас ничего нет.

— Но ей хочется! Ей завидно, что она отстает. Пусть еще потешится надеждой.

— Бог с ней, не буду ее трогать. А почему бы тебе не принести свою малышку сюда?

— Потому что вы говорите гадости…

— Растлеваю душу младенца?

— Нет, конечно, Аби еще маленькая и ничего не поймет, но вы станете с ней играть, и я потеряю всякую надежду добиться от вас платежной ведомости.

— А как еще скрасить однообразное существование?

— Джубал, мне приятно слышать, что вам нравится моя дочка, она и мне нравится, но в последнее время вы забросили дела и либо играете с ней, либо хандрите. Если вы регулярно не пишете рассказов, у вас начинается духовный запор. Дошло до того, что мы с Доркас и Ларри сидим и ждем, когда же вы позовете. Вы кричите «Ближняя», мы с облегчением вздыхаем, но тревога всякий раз оказывается ложной.

— Пока что у нас есть деньги, чтобы платить по счетам, а волноваться не о чем.

— Почему же вы волнуетесь?

Джубал задумался. Сказать ей? Она уже не сомневается в том, кто отец Абигайль: это явственно из ее имени. Энн колебалась между Абигайль и Зинобией и в конце концов наградила девочку обоими именами. Энн не объяснила, что означают имена, наверное, думала, что никто не догадается.

— Вы никого не обманете, Джубал. Мы все уверены, что Майк в силах за себя постоять, а вы сходите с ума.

— Я схожу с ума?!

— Ларри поставил у себя в комнате стереовизор, и мы регулярно смотрим новости. Не потому, что беспокоимся, а потому, что беспокоитесь вы. Если будут передавать что-нибудь о Майке, мы узнаем об этом раньше, чем вы прочитаете в газетах, поэтому бросьте их читать.

— Откуда ты знаешь, что я что-то читаю?

— Мы иногда выносим мусор, а читать, слава Богу, умеем.

— Ах, да! Проклятый мусоропровод не работает, с тех пор как ушел Дюк. И все остальное тоже испортилось к чертям.

— Надо сказать Майку, он пришлет Дюка.

— Я этого сделать не могу, — его задевало, что она говорила дело.

В душе у Харшоу зародилось подозрение.

— Энн, почему ты до сих пор здесь живешь? Уж не Майк ли тебе велел?

— Я здесь живу, потому что мне так хочется, — ответила она не задумываясь.

— Это мало что объясняет.

— Джубал, иногда мне хочется, чтобы вы были ребенком и вас можно было отшлепать. Вы дадите мне договорить?

— Говори, говори.

Может, и Ларри и Доркас сидят здесь тоже по приказу Майка? Может, и Мириам не вышла бы за Вонючку и не уехала с ним в Бейрут, если бы Майк не одобрил? Имя Фатима Мишель должно означать признание ею новой веры и одновременно комплимент ближнему другу мужа… А может, оно имеет тот же смысл, что имена крошки Аби? Неужели Вонючка не знает, что он рогоносец? Или гордится этим, как Иосиф? Махмуд должен бы знать все секреты своей гурии, как брат по воде…

— Вы слушаете?

— Прости, задумался, — а, собственно, какое мне дело до имен, которые матери дают детям? Так недолго удариться в магические числа и астрологию, а потом в спиритизм, а там и до синильного психоза недалеко. Только не сойти с ума, чтобы не забыть дорогу к шкафчику, на одном из ящиков которого написано «Лета»…

— В газетах нет необходимости, мы следим за событиями, а Бен поклялся на воде сразу сообщить нам все новости. Майк неуязвим. Если бы вы, босс, побывали в Гнезде, сами увидели бы.

— Меня не приглашали.

— Босс, Гнездо принадлежит мне и вам в той же степени, в какой оно принадлежит Майку. Майк там первый среди равных, как вы здесь. Можно ведь сказать, что этот дом принадлежит Аби?

— Да, после моей смерти право собственности переходит к ней, — Джубал переписал завещание после того, как Майк позаботился о своих братьях по воде.

Не будучи уверен в «водном» статусе птенца (хотя Аби почти всегда была мокрая) Джубал завещал свое имущество Аби и ее потомкам.