Даша Кудрявцева - Милана Грей: полукровка [СИ]

• Название: Милана Грей: полукровка [СИ]
• Автор: Даша Кудрявцева
• Жанр: Фэнтези

Милана, уставшая от жизни в детдоме, покидает стены в которых, как она помнит, провела всю жизнь. После полгода несчастных подработок и ночевок на улице она знакомится с мужчиной, который открывает для неё новый мир в прямом смысле этого слова. Он помогает ей поступить в высшую школу волшебства, вернуть свою жизнь до детдома и измениться. В школе она встречает новых друзей, новую жизнь и новые проблемы. Вскоре Милана узнает о своих родителей и обретает потерянных родственников. Из-за своего любопытства и неумения пройти мимо, она ввязывается в историю, которая разрастается в войну за Полукровку, где ей предстоит сделать сложный выбор.

---

Глава 20

— Я конфет принес, — громко прошептал Оливер за ширмой.

— Я тоже пару нашел. Ливи, хочешь? — спросил Фред.

— С вареньем хочу, — прошептала она. Её голос был невероятно прозрачным.

В глаза била белизна и чистота комнаты. Впервые, очнувшись, я не хотела двигаться, хотелось опять заснуть. Как бы я не мечтала, но больничные ширмы не скрывали меня от мыслей и яркого холодного света. Несмотря на близкие голоса, я впервые очнулась наедине с собой, и, казалось, вместе со мной сразу же пробудились мысли. Я винила себя, но никогда бы не поменяла свое решение. Единственное, от чего бы я отказалось, это от нужды выбирать. Я потратила много времени, чтобы представить, что было бы, если я сделала другой выбор, но почти ничего бы не изменилось. Много путей на гору, а вид с горы всё равно одинаковый. У меня было два пути, но на вершине меня ждала одна и та же боль.

Послышался шорох оберток и скрип койки. Пружины громко заскрипели под чьим-то весом.

— А можно и мне?

— С добрым утром, Коннон, — сказала Оливия.

— Милый носик, — съязвил Оливер.

— Спасибо, тебя тоже неплохо раскрасили.

Раздался очередной шелест и хлопок конфеты об пол. Коннон тихо нагнулся за сладостью, заскрипев кроватью. Громкий шелест и сладкое смакование.

Я сжалась клубочком и, не чувствуя тепла тела, накрылась с головой одеялом, заставляя себя снова провалиться в безликий мир сновидений. Легкость и никакой боли в теле. Мне не было страшно умереть. Я жаждала спрятаться.

* * *

У Коннона был сломан нос, и из больницы он сбежал буквально на следующий день. В первый раз, когда я его увидела уже вне больницы, нос у него был ровнее обычного и шикарно смотрелся на бледном лице.

* * *

Фред не был сильно поврежден, но все свое время до выписки брата он проводил в больничной палате. После того случая с Оливером он боялся расставаться с ним надолго, даже медсестра не могла его выкурить из больничного крыла. Фред прятался от мадам Ли под койками, за ширмами, залезал в палату через окно, даже один раз попытался пройти сквозь стену, но у него застряла пятка, и вытаскивали его из стены всей школой.

* * *

— Стойте! — завопил Оливер, когда медсестра протянула руки, чтобы вправить ему сломанный нос.

— Вы же только медсестра. Вы уверены, что умеете чинить нос? — волновался за брата Фред.

— Милана так часто у меня бывает, и каждый раз с новым диагнозом. Я на ней уже весь медицинский справочник натренировала, — ответила медсестра и снова потянулась к сломанному носу.

Я никак не среагировала на её шутку и продолжила без особого интереса наблюдать за происходящим.

Оливер схватил Лилу Ли за руки и с совершенно серьезным, испуганным лицом спросил:

— Вы нос когда-нибудь людям вправляли?

— Так, хватит! — ударила по рукам Оливера медсестра. — На счет три вправляю. Раз, — проговорила она, положив руки на нос Оливеру, и он заойкал. — Я ещё ничего не сделала.

— Да, простите.

Оливер глубоко вдохнул и громко выдохнул. Фред любопытно наблюдал за мадам Ли, сидя прямо напротив неё и Оливера, чтобы удобней было все видеть. Мадам Ли начала считать, и он заинтересованно открыл рот. Не досчитав до трех, медсестра вправила Оливеру нос. После громкого хруста, чуть вскрикнув, Оли схватится за него.

— Убери руку, — приказал брату Фред. — Убери, не видно же. — Оливер послушался. Его глаза выдавали мольбу об оценке. — Боже! — закричал испуганно Фред, и Оливер вздрогнул. — Да он… он… Да он идеальный!

Оливер облегченно выдохнул, даже не ответив брату на издевку. Фред расхохотался над лицом брата, а Оливия потянула Оли за рукав, чтобы он повернулся и дал ей оценить работу мадам Ли. Медсестра довольная собой, прошествовала в каморку.

У Оливера помимо сломанного носа были многочисленные ушибы и ожоги от защиты на двери, в которую он влетел, и выписали его почти самым последним из нас.

* * *

Оливию пару дней не покидала слабость, и хорошее настроение проходило мимо неё.

Она недолго пролежала в больнице, но тот роковой день она запомнит навсегда. Ещё долго при мимолетном упоминании о первом утре нового года она вздрагивала, улыбка пропадала с её лица, а по глазам, казалось, что она снова и снова переживала тот день.

* * *

Даша тяжело восприняла новости о сестре. Она корила себя за все, хоть её никто и не обвинял. Её родители сразу как смогли забрали домой, и больше я её не видела. Перед уездом она дала мне прочесть записку Мисы, которую нашли у неё в кармане. На бумаги нервно плясала темно-фиолетовая волна:

«Прости меня, прости. Я давно решила. Я с самого начала знала, что должна так поступить в этой ситуации. Прости меня, прости, что не сказала раньше, ты бы попыталась меня переубедить. Я всегда слушалась тебя и испугалась, что не смогу пойти против твоих слов и в этот раз. Прости меня, если можешь, прости. Мне очень страшно умирать, но это спасет всех, это отложит освобождения Пожирателя душ хотя бы на время поиска новой Бладмикс. Я хочу, чтобы ты и родители жили без страха. Моя жизнь ничто по сравнению со счастьем моей семьи и всего измерения. Прости меня, прости и попроси за меня у всех прощения. Из-за меня столько людей пострадало, и столько людей были готовы биться за меня… Скажи им спасибо. У меня была великолепная жизнь. Спасибо и прости меня».

Под наивной внешностью Мисы скрывалась умная и героическая душа. Зная, что портал откроет только свежая кровь, она пожертвовала собой. Она всегда бегала за Эваном и

Дашей не потому, что с ней никто не дружил или кто-то заставлял её это делать, а потому что они были единственными, с кем Миса могла не скрывать, кто она, и не чувствовать себя лгуньей. Я понимала, почему она так поступила, но была уверена, что можно было найти другой выход, но уже поздно… Она бы стала замечательной женщиной-магом.

* * *

Я долго восстанавливалась со своей сломанной ногой, неуспевающим нормально зажить виском, сотрясением мозга и ножевым ранением в живот. А рана в душе ещё дольше не заживала.

Я столько думала над своим решением, что вскоре наткнулась на новые вопросы:

«Почему отец не забрал меня из детдома? Почему он, оплакивающий смерть мамы, встал на сторону убийц?» Меня предали, и я чувствовала себя никем. Я не могла злиться на него, и вскоре, просто потеряла доверие к людям. Я вернула свою стену, прикрывающую мои мысли и скрывающую меня от чужих эмоций, я вернула себе длинную челку.

Одиночество, вечные рассуждения губили меня, но я не хотела возвращаться. Наверно, я эгоистка и просто боюсь, что меня предадут или я заставлю себя испытывать уже хорошо знакомую боль. Мне было уютней одной, вдали от чужих взглядов и обвинений.

Второе полугодие пролетело в учебе, в которой я старалась забыться. Кроме Блек Фаста, все учителя меньше спрашивали меня, меньше требовали — жалость меня бесила, и урок

Темного волшебства вскоре стал самым любимом предметом. Свободное время от учебы я заполняла книгами из школьной библиотеки, лишь бы не было времени на причиняющие боль мысли.

Любые праздники я избегала, в том числе и свой день рождения. Мне совершенно не хотелось праздновать тот день, когда я появилась у отца, которого собственноручно убила. Утром 13 апреля у меня поднялась температура, и, хоть она быстро спала, я предпочла провести весь день в пустой школьной больнице. Нераскрытые подарки я свалила в коробку к новогодним безделушкам и задвинула вглубь шкафа.

Глава 21

Поезд, покачиваясь, мчался по бесконечным рельсам. Первый день лета набирал обороты, выталкивая долго не приходившую весну солнечными лучами. А я, наблюдающая через стекло за сменяющимися пейзажами, чувствовала себя медленно угасающей весной. Неловкость в плацкарте сменилась веселым гулом близнецов Вармент, пытавшихся разрядить обстановку. Я слушала песни, играющие во всем вагоне, которые ставила ведущая с очень приятным голосом, заполняющая паузы между треками совершенно глупыми разговорами.

Здешняя природа мне стала родной, красивой и понятной. Меня бесконечно очаровывало поле за окном с нежно голубыми и белыми цветами. Оно напоминало небо, упавшее на землю, по которому разгонял волны свежий ветерок.

Гул утих, когда Оливер и Фред вышли на своей станции (не совсем на своей. Их родители сейчас гостили у каких-то знакомых, так что братьям тоже пришлось отправиться туда).

Оливия взглянула на меня просящим, ждущим взглядом, но я сделала вид, что не заметила его, смотря в окно. Она достала толстый журнал из сумки и оставшуюся дорогу перелистовала острые страницы изящными пальцами. Было бы обидно, если хрупкие пальцы пострадали из-за журнала мод.

На платформе, усеянной встречающими, где меня и Джеймса ждала Лиса, я с Оливией попрощалась холодным «пока», и мы разошлись.