Олег Гусев - Древняя Русь и Великий Туран

• Название: Древняя Русь и Великий Туран
• Автор: Олег Гусев
• Издательство: Потаённое
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 978-5-903722-06-8

Раскрыв эту книгу, читатель неожиданно обнаружит, что к тюркским каганатам Великий Туран отношения не имеет, потому что он — неотъемлемая составляющая истории Древней Руси, относящейся к периоду оледенения земли и тысячелетиям после него, вплоть до первых веков н. э.

Автор, не отрицая существования ближневосточных, североафриканских, причерноморских и других прародин русов-индоевропейцев, тем не менее, считает, что первичной прародиной-колыбелью русов была Сибирь, что логически вытекает из его опыта привлечения к исследуемому вопросу палеоклиматологии, палеогеографии, палеоэпиграфики и т. д. Именно из Сибири русы расселились по всему миру. В частности, за несколько тысячелетий до н. э. они освоили долины рек Янцзы и Хуанхэ, создали там орошаемую систему земледелия, построили плотины и каналы. В книге объясняется, почему они оттуда ушли и с чего на самом деле начинается история Китая.

Русы активно приобщали к земледелию и ремёслам кочевые племена людей жёлтой расы, бок о бок с ними проживающих. На определённом этапе это привело к взрывному нарастанию их численности, а затем и — агрессивности. Поэтому была создана «полоса» Великого Турана, раскинувшаяся от нынешних «японских» островов до Тянь-Шаня и Кавказа. Таким образом, русы разграничили ареал своего расселения от ареала расселения других рас.

Написать автору можно по следующему адресу:

Гусеву О.М. а/я 171. С.-Петербург, 190103.

[email protected]

---

«Приговор над названными осуждёнными привести в исполнение 9 июля, вечером, в 10 час. 45 мин.».

И действительно, казнь совершилась «9 июля, вечером в 10 час. 45 мин.» ровно, хотя в тех местах в это время уже не видно ни зги. Не исключено, что в этом была какая-то шифровка для разведотдела Генштаба японских вооружённых сил. Суд продолжался несколько дней; смертный приговор был вынесен ещё 25 человекам, заподозренным в «тряпицынщине».

Овчинников и Андреев, свершив «суд», сразу же сбежали в Николаевск, к японцам. Андреева потом видели в Харбине в качестве мелкого торговца. Овчинников эмигрировал в США, где издал книжку «Движение красных партизан на русском Дальнем Востоке. Николаевская резня».

4

Очевидец вспоминает:

«…в грязном от близости человеческого жилья кустарнике…на краю убогого селения Керби, под могильной насыпью, связанные верёвками, закованные в якорные цепи нашли свой последний приют анархисты, максималисты и коммунисты Тряпицын, Лебедева, Железин, Оцевилли-Павлуцкий, Трубчанинов, Сасов и Харьковский. Если бы не крошечный простой крест, каких много на убогих погостах сирот-бедняков, воздвигнутый неизвестной наивной чистой душой, то и в ум не пришло бы, что тут, в яму для нечистот, истерзанные, обагрённые кровью, оплёванные и проклятые свалены люди…».

Яков Иванович Тряпицын, вместе с революционерами-пропагандистами разлагал русскую армию во время I Мировой войны, но он искупил свою вину перед Россией, возглавив народную войну с японцами на Дальнем Востоке. То же самое можно сказать и о Нине Михайловне Лебедевой. Казнённая в возрасте 21 год, в 14 лет она была осуждена на вечное поселение в Сибирь за революционную деятельность, т. е. за подрыв устоев Империи.

После 1922 г. на какой-то дальневосточной партийной конференции ВКП(б) ставился вопрос об отношении к Тряпицыну. Дальневосточные представители «ленинской гвардии», которые по своему значению в истории народной партизанской войны на Дальнем Востоке и в подмётки не годились Якову Тряпицыну, зачислили его в «самозванцы-дикторы» и «контрреволюционеры-анархисты».

Справедливости ради скажем, что споры на коммунальных кухнях вокруг этой личности среди коммунистов не стихали никогда. Некоторым из них было всё-таки стыдно (может быть, потому, что из семи расстрелянных николаевских руководителей трое были коммунистами), и в 1960-х гг. они на 40 страницах машинописного текста написали «Декларацию» в защиту Тряпицына начальнику Главного управления архивов при МО СССР.

Победив в Центральной России и Сибири, Красная армия не встретила никакого сопротивления со стороны японцев и «на Тихом океане свой закончила поход». И это было чудом, потому что в той исторической ситуации, как казалось бы, у Японии был верный шанс, развязав военные действия против Советской России, оттяпать себе солидные куски нашей территории, как это удалось немцам по Брестскому договору!

Япония отозвала свои войска в метрополию не потому, что испугалась Красной армии, а потому, что видела решимость простого люда Дальнего Востока бороться с интервентами не на жизнь, а на смерть. Об этом говорил вид взорванного и превращённого в пепел Николаевска-на-Амуре. Это был презрительный плевок в сторону Японии, как в своё время сожжённая Москва была плевком в сторону хвалёных Наполеона и Франции.

Японии, которая была очень уверена в себе после Цусимы и Порт-Артура, сбил спесь высокий боевой дух Тряпицына и его партизан. Своими решительными действиями разгромивший японский гарнизон и без колебаний казнивший взятых в плен 135 японских военнослужащих, Тряпицын очистил сознание русских людей от «синдрома Цусимы». В этом его главная заслуга. В оглушительном разгроме советскими войсками японской Квантунской армии в августе 1945 г, есть в какой-то степени и заслуга Тряпицына.

Здравомыслящие люди на Дальнем Востоке убеждены, что Яков Тряпицын избавил большевиков от затяжной позиционной войны с сильным и коварным противником. Коммунистические «историки» скрыли от нас Национально-освободительную войну, которую на протяжении четырёх лет вёл на Дальнем Востоке Русский народ против японских оккупантов.

В октябре 1987 г. в интервью хабаровской газете «Молодой дальневосточник» кандидат исторических наук В.Г. Смоляк сказал:

«Чтобы быть объективным, приведу несколько высказываний людей, лично знавших Тряпицына.

Генерал-полковник В.З. Романовский: “Наши некоторые руководители того времени на Дальнем Востоке, не разобравшись с делом, пошли по пути провокаторов, помогли нашим врагам облить грязью наш народ и его великое дело, творимое им, очернить лучших борцов за власть Советов, наконец, истребить физически товарищей Тряпицына, Лебедеву и других, чем причинили огромный вред общему делу”.

Журналист П.И. Гладких (близкий родственник В.К. Блюхера): “В одной из бесед Василий Константинович сказал: ‘Для меня ясно одно: Тряпицын был борцом за власть Советов, таким же, как сибирский «дедушка» Нестор Каландаришвили, который также считал себя анархистом. Загубили Якова Тряпицына напрасно. Не разобрались досконально в этом сложном деле и наломали дров’”.

Первый главком НРА ДВР Г.Х. Эёхе: “Анархизм Тряпицына носит декларативный характер, во всяком случае, идеологически. Другое дело — его поступки, но в них больше самоуправства, безответственности, бунтарства и всего прочего, чем идейного анархизма… По целому ряду объективных и субъективных причин вокруг Тряпицына и его действий образовался такой невероятно запутанный, противоречивый клубок мнений, суждений и даже документов, что разобраться в них надо ещё много времени и много трудов”.

С этим пожеланием будущим историкам нельзя не согласиться».

5

Креста на месте расстрела и «захоронения» Тряпицына и его товарищей давным-давно нет.

Летом 1980 г. минуло 60 лет после тех драматических событий; и я, автор этих строк, на рейсовом самолёте АН-2 прилетел в посёлок им. Полины Осипенко (бывший Керби), чтобы поклониться праху Тряпицына. Но на месте захоронения увидел большой… огород, засаженный картофелем. Но это ещё не самое ужасное. Годами ранее какой-то мужик по незнанию соорудил на могиле героев… туалет, но, узнав о своей оплошности, тем не менее, оставил туалет на месте.

В связи с этим, говорят люди, в посёлок прибыл директор Хабаровского краеведческого музея и известный на Дальнем Востоке писатель-натуралист Всеволод Петрович Сысоев. Он объяснил мужику ситуацию и полушёпотом приказал туалет — убрать. Полушёпотом потому, что в посёлке жили два «стукача» из КГБ: секретарь райисполкома и её муж — заведующий орготделом тамошнего райкома КПСС, которые, не медля, сообщали, куда надо, обо всех посторонних, интересующихся местонахождением «захоронения» и его состоянием.

Эта супружеская пара «стукнула» и на меня в хабаровское отделение КГБ. Откуда я знаю, что именно они? Потому что проводивший со мной профилактическую «беседу» работник КГБ любезно сообщил мне их имена и должности.

Почему посмертная судьба Якова Тряпицына столь необычна? Потому. что яркое проявление русского духа всегда было противно интернационалистам-ленинцам. Оно глубоко противно и пришедшим им на смену либеральным демократам. Отсюда идентичная коммунистической по своей «идейной» направленности статья в «Секретных материалах» в 2000 г., а не от недостатка архивных данных. Работая над этой главой, я, например, пользовался материалами, хранящимися в Дальневосточной книжной палате при Государственной Публичной библиотеке; и их там предостаточно.

С Юрием Васильевичем Бабанским в 1994 г. мне помог встретиться в Киеве ветеран Великой Отечественной войны, бывший офицер штаба генерала Рокоссовского, нештатный корреспондент газеты «За Русское Дело» Иван Иванович Макаренко. Я спросил у Юрия Васильевича: «Что вас побудило отдать тогда приказ?». Ответ был краток: «На моём месте это сделал бы каждый».

Несмотря на мои усилия, разговор развития не получил. Но ведь военный трибунал запросто мог осудить Бабанского за нарушение приказа «Патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать!». Решительность действий младшего сержанта успокоила не только границу, но и спасла его самого от дисциплинарного батальона или даже тюрьмы. Все понимали, что он отдал приказ, которого давно и с нетерпением ждали от рядового до генерала.

В книге «Белый Конь Апокалипсиса» впервые рассказано о том, кто на самом деле был «виновником» событий на острове Даманский. Я выслал книгу Ивану Ивановичу с тем, чтобы он вручил её генералу Ю.В. Бабанскому. Однако Юрий Васильевич в 1999 г. в Киеве уже не проживал. Усилия 80-летнего Ивана Ивановича — одного из членов Совета ветеранов войны Украины — найти его ни к чему не привели. И я вот уже много лет тоже ничего не знаю о местонахождении героя.