Сюзан Ховач - Богатые — такие разные

• Название: Богатые — такие разные
• Автор: Сюзан Ховач
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-292-4

Действие романа «Богатые — такие разные» охватывает два десятилетия, разделяющие первую и вторую мировые войны. По воле автора то один, то другой персонаж занимают центральное место, но два героя остаются главными на протяжении всего повествования — обосновавшийся на Уолл-стрит «Банк П. К. Ван Зэйл энд Компани» и древнее британское поместье Мэллингхэм. И судьбы остальных героев определяются либо стремлением занять положение в Банке, либо желанием освободиться от циничного прагматизма, вернуть собственное «я» — молодость, веру, способность любить, — все, что дарили им дни и годы, проведенные в Мэллингхэме.

---

Он ушел. Я чувствовала какое-то оцепенение, и мне было холодно. Секундой позже я поняла, что количество виски, выпитого мною за обедом, грозило мне ухудшением самочувствия.

— Теренс, извините меня, но я должна ехать домой. Не понимаю, как меня не вырвало.

Он без возражений разыскал такси. Когда мы подъезжали к «Плазе», он заметил:

— Помните, я сказал Стиву, что мы с вами встретились случайно. Так, по-моему, будет лучше. И Ван Зэйлу следует сказать то же самое.

— Да, — отозвалась я. — Раньше, чем он отправится с женой на уик-энд.

— Черт побери, Дайана. Стив сказал это сдуру, просто потому, что перепил. На самом же деле Ван Зэйлы едут всего лишь в Коннектикут навестить каких-то старых друзей. Это вовсе не второй медовый месяц.

— Так значит, это и не деловая поездка в Филадельфию?

— А это откуда вы взяли?

— Так сказал Пол! — выпалила я, готовая разразиться слезами и отправилась в отель, чтобы провести там еще одну бессонную ночь.

Глава четвертая

— Так, значит, вечером вы едете в Филадельфию? — спросила я Пола на следующее утро, когда он позвонил мне в отель, и я рассказала ему о якобы случайной встрече с Теренсом, а потом и со Стивеном Салливэном.

— Нет, поездка в Филадельфию откладывается, — непринужденно ответил Пол, — но мне придется съездить к друзьям в Коннектикут. Это очень досадно, но я еще надеюсь, что смогу этого избежать… Как вам понравился Стив?

— Я поначалу приняла его просто за алкоголика, но, узнав, кто я такая, он пригласил меня в Лонг-Айленд, чтобы познакомить со своей женой. Я даже подумала, что стоило бы туда пойти. Было бы неплохо расширить круг знакомств. — Я чувствовала себя лучше после того, как узнала, что Пол не едет ни на какой уик-энд, и я опять беспокоилась попусту.

— Прекрасно, я буду рад расширению круга ваших знакомств, — проговорил он, — но, по правде говоря, я предпочел бы, чтобы у вас не вошло в привычку встречаться с О'Рейли. У меня с ним были неприятности, и отношения наши стали натянутыми. О чем же вы, черт побери, с ним разговаривали?

— О религии. О, мне так нравятся люди, когда-то исповедавшие католицизм! Но не волнуйтесь, дорогой, он не в моем вкусе. Однако…

Но прежде, чем я успела сказать Полу, что Теренс взялся заехать на следующий день за мной по пути к Салливэнам, наш разговор прервал другой телефонный звонок к Полу, и он быстро со мной распрощался.

Когда Пол снова позвонил мне через несколько часов, он опять спешил, но мы условились пообедать вместе в начале следующей недели. Я пожелала ему удачной поездки в Коннектикут. Он сказал, что давно хотел там побывать, и после теплого прощания мы занялись каждый своими делами.

Желая избежать еще одной бессонной ночи, я пыталась думать не о Поле, а о Стивене Салливэне, с его свободными, легкими манерами и яркими голубыми глазами.

На следующее утро мне в десять часов позвонил Теренс.

— Дайана, у меня что-то не заладилось с машиной, но мои друзья захватят меня, чтобы ехать в Грэйт Нек к Салливэнам. Мы можем заехать за вами в шесть часов?

— Да, конечно, спасибо! — радостно отвечала я и тут же почувствовала, что ехать туда мне расхотелось.

Я подумала, это просто нервная реакция, но к полудню, когда настроение у меня несколько улучшилось, поняла, что думала не о предстоящем испытании при встрече с новыми людьми, а о Поле, уезжавшем на уик-энд с той, которую считают самой прелестной женщиной в мире. Но тут же решила ехать на этот прием. Было бы просто бессмысленно сидеть дома и размышлять о том, возможно ли, что он будет восемь часов спать в одиночестве.

Чувствуя мое состояние, стал проявлять нервозность и Элан:

— Я хочу поехать тоже! — расхныкался он, услышав о том, что я вечером уеду, и я вспомнила, что Стивен Салливэн предлагал взять его с собой. Однако я уже решила, что, хотя согласно американским обычаям, детей можно приглашать на взрослые вечеринки и позволять им резвиться до поздней ночи, я отправлю своего ребенка в ванну, затем поцелую его и уложу спать не позднее шести часов.

— Извини, Элан, — твердо сказала я ему, — но этот вечер только для взрослых.

— Я тоже хочу! — кричал он, бросившись на пол и размахивая поднятыми вверх ножками. У меня снова заболела голова. Я хотела было его отшлепать, но это требовало слишком больших усилий, и я чувствовала себя неспособной пережить следовавшие обычно за экзекуцией разрывавшие сердце рыдания.

Наконец появилась Мэри.

— Скверный мальчишка! — сказала она и увела его есть мороженое.

В это время из вестибюля позвонил Теренс, и, хотя вечер еще только вступал в свои права, я уже чувствовала себя измученной.

— Что за друзья с вами? — спросила я, бросив взгляд через стеклянную дверь на юную пару, сидевшую в темно-зеленом «студебеккере».

— Брюс и Грэйс Клейтоны.

— Брюс Клейтон! Сын Элизабет?

Теренс криво улыбнулся.

— Они не знают, кто вы… Я просто сказал им, что встречался с вами в Англии и что вы приехали в Нью-Йорк на каникулы. Элизабет Клейтон, возможно, знает о вас все, но ни Брюс, ни Грэйс не читают светской хроники, и Брюс никогда не говорит с матерью о господине Ван Зэйле.

Клейтоны были прелестной парой. Грэйс была в шелковых чулках-паутинке, которые, наверное, стоили целое состояние, но хотя ее модному платью, едва доходившему до колен, и совершенно прямому, недоставало изысканной бахромы, которая окаймляла бы подол, мне не показалось, чтобы ее вечерняя парчовая пелерина была так же шикарна, как моя — из расшитого серебром черного крепа с шифоновыми и кружевными вставками. Однако, у нее была завидно стройная фигура и светлые волосы, вившиеся без всякого перманента, и выглядела она более ярко, чем я. Ее муж, вышедший из машины, чтобы пожать мне руку, был высоким мужчиной с безупречными манерами. Его темные волосы на висках преждевременно поседели, и, хотя он носил очки, глаза выдавали его тонкий ум.

— Как вы себя чувствуете, мисс Слейд… — Оба они говорили с расточительным американским акцентом, когда каждая гласная становится плоской, как блин, каждая согласная немилосердно артикулируется, и при этом тщательно избегается всякий намек на малейшую медлительность речи. Хотя я и была иностранкой, я понимала, что нахожусь в обществе истинных аристократов. И все же никакой отчужденности в них не чувствовалось. В противоположность англичанам они были непосредственны и дружелюбны. Фамилии были скоро отброшены, и к тому времени, как мы въезжали в Квинс, Грэйс уже спрашивала меня, интересуюсь ли я вопросом женского равноправия. Когда я ответила отрицательно (внутренне содрогнувшись, как всегда при мысли о смерти своей матери), на ее лице отразилось разочарование, но она так и не осмелилась спросить меня, есть ли у меня работа. Узнав что я не замужем и приехала в Нью-Йорк навестить друга, она явно решила, что я совершенно легкомысленная светская девушка, вместо Индии приехавшая искать жениха в Америку.

— А кто этот ваш нью-йоркский друг, Дайана? — в конце концов учтиво спросил Брюс.

— Пол Ван Зэйл.

Их головы, как на шарнирах, повернулись ко мне. Автомобиль едва не съехал на обочину дороги.

— Ради Бога! — воскликнул Теренс, увидев, как Брюс вцепился в баранку.

— Простите… я совсем одурел. — Он был слишком ошеломлен, чтобы что-нибудь добавить.

— Боже мой! — воскликнула Грэйс, с сомнением уставившись на меня. — Как вы встретились с Полом?

— Я его клиентка. Он финансировал мое дело.

Придя в себя, Грэйс засыпала меня вопросами, но в течение всего нашего разговора я не переставала думать о сосредоточенном молчании ее мужа.

— …Мне не терпится рассказать об этом Кэролайн! — воскликнула Грэйс. — Вы уже знакомы с нашей хозяйкой, Кэролайн Салливэн? Она намного старше вас, но взгляды у нее самые передовые… — и она пустилась в обсуждение современных женщин, как называла девушек, учившихся вместе с нею в Вассарском колледже.

Когда я поведала ей, что тоже училась в университете, я поняла, что она уже считала нашу дружбу прочно закрепленной.

Мы въехали в городок Грейт Нек и покатили по дороге, где дворцы богачей выходили окнами на Лонг Айленд Саунд и в сторону видневшейся в отдалении береговой линии Коннектикута. Снова подумав о Поле, я сказала себе, что Сильвия просто благообразная молодящаяся женщина, напоминавшая Теренсу его униженную мать.

— Вот мы наконец и доехали! — воскликнула Грэйс, когда машина проехала через кованые железные ворота и покатилась по длинной аллее.

Дом Салливэна стоял на пяти акрах тщательно ухоженной земли, и хоть лишь отчасти, но совершенно явно походил на Тадж Махал.

— Я постоянно забываю, как он вульгарен, — пробормотал Брюс, нарушая свое долгое молчание. — Каждый раз, приезжая сюда, удивляюсь этому заново.