Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)

• Название: Просто мы научились жить (2010-2012)
• Автор: Александра Соколова
• Издательство: © Александра Витальевна Соколова 2010-2012
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

От автора: До сих пор поверить не могу, что я это делаю. Но что-то в глубине души говорит, что всё должно закончиться там же, где и началось.

Не знаю, остались ли здесь еще те люди, с которыми мы бок о бок шли вдоль написания предыдущих двух книг. Буду рада, если да.

Но, так или иначе, закончится всё тут, где началось однажды много лет назад. Где одна юная девушка встретила в залитой комнате светом другую. И эта встреча изменила не только их жизни, но и мою тоже.

Пожелаем им удачи. И посмотрим, что из этого выйдет.

Текст взят: http://www.rxwp.ru/include/phpBB/viewtopic.php?f=28&t=12464

---

Как ребенок, вцепившись в ладонь, она шла следом, стараясь заглянуть в глаза и прижаться поближе. А в самолете, пристегнувшись, уже ничего не боясь, положила голову ей на плечо и задышала в шею. Задышала, чувствуя носом осенний запах духов, свежесть кожи, и бесконечное тепло, исходящее от нее.

Полет прошел быстро – только взлетели, только разнесли завтрак и кофе, как уже металлический голос командира объявил о скорой посадке. И вот уже Питер – суетливый аэропорт, багаж, такси, и пролетающая мимо, врывающаяся в окна машины, осень.

Лиза смотрела во все глаза – особенно когда выехали на центральную улицу, полную старых домов, украшенных затейливой лепниной и статуями.

– Это Невский проспект, – сказала Инна, легонько сжимая Лизину ладонь, – на нем и наша гостиница. Я расскажу тебе про него, когда пойдем гулять.

И снова стало тепло, и расхотелось о чем-либо спрашивать, и телефон, настойчиво пиликающий в сумке, уже не вызывал желания посмотреть, что там.

Гостиница – маленькая, уютная, располагалась на углу Невского и Рубинштейна. Приятный администратор выдал им ключи, сообщил, что завтрак завтра с семи до десяти, и отнес чемодан в номер. Лиза застыла на пороге, с удивлением и разочарованием глядя на кровати. Две кровати. Отдельные.

– А чего ты хотела? – Ехидно прозвучало внутри. – После всего что ты сделала…

Она вздохнула и ничего не сказала. Принялась распаковывать вещи, развешивая их на вешалки в большом дубовом шкафу и косясь на Инну, которая достала из сумки карту, и, разложив ее на кровати, начала планировать маршрут.

– Пройдем по Невскому до Фонтанки, оттуда вдоль нее – до Мойки, дальше Марсово поле и по набережной к Эрмитажу…

Вдруг она замолчала. Лиза обернулась, глядя на нее, и удивилась – подумав о чем-то мгновение, Инна смяла карту в неаккуратный ком и весело посмотрела на Лизу:

– А впрочем, к черту! Куда захочется – туда и пойдем, верно?

И они пошли. До одури гуляли по Питеру, рассматривая старые дома, сворачивая в переулки и радуясь, когда удавалось случайно выйти к набережной. У коней Клодта вдруг не сговариваясь шагнули к пристани и сели на речной трамвайчик, кутаясь в пледы и вдыхая неповторимый речной воздух.

Вечером забрели в какой-то итальянский ресторан, голодные и уставшие, заказали тонну еды, и поглощали ее, улыбаясь и запивая вином.

И обе понимали, что надо, очень нужно поговорить, но так хотелось еще хотя бы ненадолго сохранить этот кусочек спокойствия, радости и, пожалуй, счастья.

Спали раздельно. Лиза долго лежала без сна, вслушиваясь в мерное дыхание Инны, и в душе ее зрело решение. Такое, от которого сердце сжималось в маленький кулачок и тарахтело как заведенное. Такое, от которого покрывались потом ладони и сжимали в бессилии подушку. Такое… Наверное, просто правильное.

И на третий день, когда они вышли из театра, и остановились перед ним, подняв головы вверх, Лиза взяла Инну за руки и, сжавшись в комок, заглянула ей в глаза.

Стояла молча, собираясь с духом, и никак не могла собраться.

– Инка, – наконец, выдавила она, – родная моя…

И заплакала, не в силах сдерживать рвущиеся наружу слезы. Смотрела на Инну, видела, как дрожат ее губы, как ходят туда-сюда напряженные скулы, как сужаются и расширяются зрачки.

– Я должна, – снова попыталась Лиза, и снова дрогнул голос, срываясь. Но она втянула в себя воздух и неимоверным усилием закончила. – Должна тебя отпустить.

Инна молчала. Ее грудь под плащом поднималась и опускалась вниз, а руки, которые крепко держала Лиза, стали вдруг очень холодными.

– Я очень… Очень. Но я чувствую, что должна.

И через мгновение оказалась в крепких объятиях – теплых, родных, и, наверное, последних. Они вжимались друг в друга, плача, и скрывая собственные слезы. Лиза гладила ладонью Иннину шею, и волосы, и плечи, и сердце ее разрывалось на миллион маленьких осколков.

Инна отстранилась через минуту. Последний раз ее голубые как небо глаза, полные слез, коснулись Лизиного взгляда. Последний раз ее теплые руки сжали ладони. И холодными как лед губами она последний раз коснулась мокрой Лизиной щеки.

– Я пойду, – сказала тихо и отчаянно.

Лиза кивнула, и, словно приросшая к земле, смотрела, как уходит, уходит не оглядываясь, уходит молча и быстро, самое важное и самое дорогое, что было в ее жизни. Перед ее глазами, за удаляющимся силуэтом, мелькали картинками кусочки тех дней и лет, что были у них на двоих. Свидания у солнечных часов – невинные, наполненные до краев любовью и горечью. Слияние рук, запретные ласки пальцев и ладоней. И Даша, Даша – маленький теплый комочек, а потом вдруг – ее первые слова, и первые шаги, и первые синяки и обиды. Сказки на ночь, теплые руки на плечах, безудержный секс в ванной – пока дочка спит, и не может услышать. Одно мороженое на троих в парке в выходной, рождественская ярмарка и новогодние подарки. И свечи, и вкусный ужин, и маленькие открытки друг другу, спрятанные в карманах одежды.

Лиза рыдала уже не останавливаясь. Инна давно скрылась в темноте, а она все стояла, обняв руками фонарный столб, и понимала, что первый раз за долгие годы никто не стоит за ее спиной, и на плечи ее больше не опустятся родные руки, и что дальше ей предстоит идти одной. Только одной.

Осколки мира вдруг застили взор.

Зачем мне мир, в котором все, что нужно.

Но нет тебя. Я отпустила. Вон.

Заслуженно. Заслуженно. Заслужно…

***

Женьку закрутил водоворот дел. Два дня она носилась по городу, мысленно благославляя Серегу, одолжившему ей машину, и пытаясь успеть неуспеваемое.

Проще всего оказалось с квартирой – уже к вечеру первого дня она оформила договор на уютную двухкомнатную квартиру, всего в квартале от Яниного дома, и выходящую окнами на приморский парк. Читая "долгосрочный договор аренды", она улыбалась. Долгосрочный. Вот так-то.

Потом пришлось отстоять длинную очередь в налоговую, затем ехать на другой конец города в фирму, помогающую оформлять ООО, затем в банк, и снова в налоговую.

– Какого черта ты там задумала? – Каждый час звонила ей любопытная Яна, но она неизменно отвечала: "Вот сделаю – тогда и расскажу".

К пяти часам вечера второго дня Женька доехала до дома, еле передвигая ноги, приняла душ, сообщила, что завтра переезжает, и бросилась одеваться. Нечего и говорить, что Яна последовала за ней.

– Давай колись, – велела она, усевшись на диван, пока Женька искала в шкафу черные брюки и пиджак, – куда ты сейчас-то собираешься?

– На свидание, – промычала Женя, натягивая белую футболку и оглядываясь в поисках ремня.

– Ого! – Восхитилась Яна. – И с кем?

– Янка! Ты же как психолог точно должна знать, что не надо задавать вопросы, на которые не готова услышать ответ.

Женька улыбалась, но заметила, как посерьезнела разом подруга.

– Да ладно? – Протянула она с сомнением. – Ты что? Спятила?

– Яночка, – Женька бросила на стол флакон с духами и присела на диван, – поверь мне, я знаю, что делаю. Знаю и то, что никто из вас этого не одобрит. Но делаю все равно. Понимаешь?

– Понимаю, – зловеще прошептала Яна, – мир совершил очередной оборот, и история повторяется с небольшими отступлениями в сторону. Ты хоть понимаешь, что Серега тебя прибьет и будет прав?

– Понимаю, – в тон ей ответила Женя, – и все равно поступаю так, как считаю нужным.

Она снова улыбнулась и накинула на плечи пиджак.

– История не повторяется, Янка. Это новая история. И от меня зависит, какой она будет.

В переходе на Невском она купила цветы. Посмеялась про себя – взрослая тетка, а туда же, но удержаться не смогла. Почти бегом дошла до Казанского собора, нырнула в водоворот зелени и встала у фонтана, поглядывая на часы.

– Ты еще в кусты залезь, – прошептал в голове кто-то до ужаса ехидный, – как в юности, помнишь? Залезь и жди, чтоб первой не приходить, но и чтоб не опоздать при этом.

Марина появилась ровно в семь – подбежала, красивая, восхитительная, летящая. Поцеловала в щеку, обдавая нежным ароматом духов, и забрала из рук цветы.

– Знаешь, котенок, я уже много лет не ходила на свидания, – призналась она.

– Я тоже, – улыбнулась Женька, рассматривая ее с ног до головы, – ты чудесно выглядишь.

И это было действительно так. Марина, похоже, весь день готовилась к вечеру – настолько гладким и красивым выглядело ее синее платье, высокие сапоги, уложенные в замысловатую прическу волосы.

– Куда пойдем? – Спросила она, поводя легонько плечом.

– Не пойдем, а поедем! – Женька взяла ее под руку и повела к машине. – И не спрашивай, куда – если бы я хотела сказать, то назначила бы встречу прямо там, на месте.

Она с наслаждением завела мотор и поехала по Невскому к Дворцовой набережной. Ласкал зрение вечерний Питер, ласкал уши блюз из магнитолы, и – как много лет назад – ласкала колено нежная и мягкая Маринина ладонь.