Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)

• Название: Просто мы научились жить (2010-2012)
• Автор: Александра Соколова
• Издательство: © Александра Витальевна Соколова 2010-2012
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

От автора: До сих пор поверить не могу, что я это делаю. Но что-то в глубине души говорит, что всё должно закончиться там же, где и началось.

Не знаю, остались ли здесь еще те люди, с которыми мы бок о бок шли вдоль написания предыдущих двух книг. Буду рада, если да.

Но, так или иначе, закончится всё тут, где началось однажды много лет назад. Где одна юная девушка встретила в залитой комнате светом другую. И эта встреча изменила не только их жизни, но и мою тоже.

Пожелаем им удачи. И посмотрим, что из этого выйдет.

Текст взят: http://www.rxwp.ru/include/phpBB/viewtopic.php?f=28&t=12464

---

И эта ночь, в которой она не ушла, а осталась лежать рядом с этой женщиной, женщиной, которая не любила, которая пользовалась, которая протянула свою руку и обняла, и не было, не было сил и возможности скинуть эту руку, отгрызть ее к чертям, прокусывая кость, выплевывая кусочки мяса и кожи, но она лежала, лежала без сна – сколько? – пять часов, шесть, семь, лежала не шевелясь и почти не дыша. Умерла. Нет, дышит.

И утро, в котором она везла ее на работу, сидела рядом и пыталась разговаривать, будто ничего не произошло, ничего не случилось, и все еще можно исправить. В котором она взяла за руку и сказала, что хочет все изменить, поправить все, поправить, поправить, поправить…

ЭТУ женщину ты любишь?

И изогнулся мир, разлетаясь на сотни миллиардов кусков, и собираясь обратно, но нескольким кускам не хватило места, и они полезли наружу, полезли, выходя из горла отвратительной рвотой, царапающей горло и разъедающей язык.

Лизу рвало прямо на палас, Инна держала ее за живот, гладила по голове, и помогала освободиться окончательно.

А когда все кончилось, и глаза сами собой закрылись, и обмякли руки, подхватила ее под коленки и за спину, и унесла в спальню. Уложила на кровать, салфеткой обтерла испачканный рот, подула на горячий лоб, и ушла замывать пол.

Глава 7. Надежда.

Лиза спала. Она лежала на кровати, свернувшись клубком, и ровно дышала, а Инна сидела рядом на полу и кусала костяшки пальцев, чтобы не закричать.

Что я наделала? Господи, что я наделала?

Она больше не могла плакать – за те десять часов, что Лиза спала, она успела выплакать все слезы, и теперь рыдания выходили из горла сухими всхлипами.

Что я наделала?

Потеряла контроль, отпустила ярость, и вместо того, чтобы исправить одну беду, сотворила новую. Никогда в жизни ей не забыть чувство великой злости, наполняющей все тело и затмевающей рассудок. Никогда не забыть ощущения волос в кулаке и крови, капель крови, так и оставшихся на паласе.

Боже мой, что же я наделала?

Она кусала пальцы, словно надеясь наказать себя так, причинить себе такую же боль, как та, что испытала Лиза, и знала, что это невозможно.

Проще всего было сейчас сбежать. Позвонить Леше, Кристине, да хоть кому! И бежать отсюда куда глаза глядят, подальше. Она знала это, и продолжала сидеть.

Но сидеть было невыносимо. Вина – тягучая и липкая – требовала выхода, осуждения, наказания.

И Инна вышла в другую комнату, села на диван, дотянулась до телефона и позвонила Жене. Она знала уже от Леши, что они с Лекой уехали в Питер, но Женя была сейчас единственной, кто мог ей помочь. Просто послушать. Не осуждая. И не добивая окончательно.

Женька ответила сразу, несмотря на ночь, и сразу спросила, что произошло.

И Инна рассказала. Все, без утайки, не пытаясь преуменьшать ужас случившегося.

– А теперь она там спит, а я понятия не имею, что мне делать, – закончила она, исчерпав весь запас болючих и горьких слов.

– Бери ее в охапку и увози оттуда к чертовой матери, – недолго думая ответила Женя, – если, конечно, она тебе еще нужна.

Это было неожиданно. И очень странно.

– Жень, убегать – это не мой способ…

– Твой способ – это смиряться, – Женя перебила, и голос ее из сочувственного мигом стал жестким, – может, пора научиться бороться?

– Каким образом? Бегством?

– Да что вы пристали ко мне с этим бегством? – Заорала вдруг Женя, да так, что Инна вздрогнула и отодвинула трубку от уха. – Вас послушать, так любое действие, идущее вразрез с планами – бегство. А по-моему, это просто жизнь. Слышишь, Инка? Жизнь! В которой после такого объяснения как у вас, надо хватать жену за косы и увозить ее к чертям из города, где все это произошло. Подальше от этой твари, дальше о воспоминаниях, и поближе к себе!

– Но…

– В задницу твое "но"! Я знаю все, что ты хочешь сказать – наслушалась уже и про ваши квартиры, и стабильность, и работу, и прочую хрень, за которую вы держитесь как за круг спасательный, но только непохоже, чтобы это сделало вас хоть чуточку счастливей!

– Не перегибай палку, – наконец, смогла вставить слово и Инна, – мы были счастливы.

Но Женю было не остановить.

– Именно, – припечатала она, – были. А теперь нет. Давно нет. И ты не пытаешься построить новое счастье, Инка. Ты пытаешься воскресить старое. Думаешь – соберу по кусочку, подожду, смирюсь, и оно вернется. Нет. Не вернется. Заруби себе на носу – как раньше, уже никогда не будет.

Инна тяжело дышала. Ее била дрожь, и каждое Женино слово эту дрожь усиливало. Словно она влезла Инне под кожу и вбивала туда гвозди – один за другим.

– Хочешь, расскажу тебе почему Лиза ушла к этой бабе?

– Откуда тебе знать? – Вырвалось у Инны.

– Оттуда. Я единственная из всех, кто от нее не отвернулся, кто с ней разговаривал. И я точно знаю, что она любит тебя до безумия, но она устала. Слышишь, Инка? Ты чудесная, замечательная, теплая и поддерживающая, но, черт возьми, ты же при этом каменная и предсказуемая как программа телепередач. Ты точно знаешь, как правильно, как честно, как ответственно. А знаешь ли ты, как спонтанно? Как безумно? Как порывисто? Разуй глаза! Ты всегда делаешь только то, что считаешь верным, и не делаешь того, чего просто хочешь.

Она орала уже на максимальной громкости, и от этого крика щеки Инны заливала белизна. Что? Что она говорит?

– Ты позволила себе один раз, ОДИН чертов раз наорать на жену, за дело наорать, и винишь себя уже сутки, и будешь винить еще долго. Слышишь ты меня или нет? Ты винишь себя за то, что сделала то, что хотела! Всего лишь то, чего хотела, а не то, что было правильно! И теперь ты собираешься оставаться в Таганроге и снова вести себя как мать Тереза. Воспитывать чужого ребенка, извиняться перед предавшей тебя женщиной, и застилать ей постель, когда ей приспичит снова трахнуть эту мерзкую телку. Так? Ведь так?

– Не так! – Крик вырвался из Инны вместе со слезами. – Женька, я не могу больше. Я больше не могу.

Она сползла с дивана на пол и разрыдалась, забыв об упавшей на пол трубке. В голове кругами носилось: "немогубольшенемогубольшенемогубольше". И от этого невозможно было спрятаться, скрыться. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.

Не могу быть хорошей. Не могу быть правильной. Не могу смотреть, как чужая тетка целует мою любимую, и молча закрывать дверь. Не могу знакомиться с любовницей мужа и встречаться с ней на его дне рождения. Не могу сохранять лицо и достоинство. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.

Не могу улыбаться в ответ на хамство, не могу учитывать желания всех вокруг, не могу дружить без оглядки, не могу забывать о себе. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.

Ее лицо раскраснелось, заплыло слезами. Боль штопором крутилась в межреберье, а всхлипы мешали дышать ровно и спокойно.

Да и пошло оно к чертовой матери, это спокойствие! К чеертовой, мать ее, матери!

– На хуй, – вдруг вслух сказала Инна, и прислушалась к себе. Странно… Мир не рухнул, все не развалилось на куски. Она просто это сказала.

– На хуй.

Вскочила на ноги, и широкими шагами пройдя в спальню, включила в ней свет. Лиза спала, свернувшись в клубок на краю кровати, накрытая одеялом и вздрагивающая даже во сне. Волна нежности затопила Инну от головы до пят.

– Вставай, – громко сказала – нет, не сказала – велела! – она.

И, не дождавшись реакции, повторила еще громче:

– Лиза, вставай!

– Что? – Светловолосая голова вскинулась над подушкой, и испуганные глаза – любимые, такие любимые, и знакомые, вспыхнули навстречу.

– Вставай и собирай вещи. Я еду за билетами. Утром мы уезжаем в Питер.

***

Женька выключила телефон и в сердцах бросила его на пол.

– На кого ты так орала? – Подняла нос из-за книги Яна.

– На подругу. У нее совсем крыша поехала. Зла не хватает.

Яна захлопнула книгу и с интересом посмотрела на Женю.

– Расскажешь?

– Инка увела Лизу у мужа, несколько лет назад. Феерическая была любовь, сказочная. Жили вместе, счастливо жили, и тут у Лизы башня поехала. Влюбилась в свою начальницу, ушла из семьи и принялась бегать за этой начальницей как умалишенная. А Инка все терпела. Возилась с их дочкой, Лизе сопли вытирала и страдала себе потихоньку. А несколько дней назад эта начальница Лизу трахнула, да в такой жесткой форме, что врагу не пожелаешь. Лиза в трансе, Инна в трауре, принялась ее выхаживать. Выходила. И знаешь, что эта идиотка сделала как только очухалась?

– Пошла звонить начальнице, я полагаю, – Яна откровенно хихикала, глядя как взбешенная Женя мечется по комнате. После ее слов она резко остановилась и оглянулась.

– Откуда ты знаешь?

Теперь Яна уже откровенно смеялась.

– Женька, ну что ты как дите малое? Есть такой тип людей, которые легко впадают в такие отношения. Дай угадаю – у нее наверняка были очень авторитарные родители, не дающие ей воли ни в чем?