Кингсли Эмис - Старые черти

• Название: Старые черти
• Автор: Кингсли Эмис
• Издательство: ACT: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074020-8

Люди творчества. Люди искусства. Или просто — пожилые супружеские пары, осевшие в маленьком валлийском городке.

Когда-то у них было все — и успехи, и поражения, и любовные интрижки, и бурные страсти… А теперь?

Им остается либо искать утешение на дне бутылки, либо снова и снова переживать маленькие междоусобные войны далекого прошлого и пытаться — в шутку, не всерьез — продолжать их в настоящем.

Кто кого любил — или не любил? Предал — или не предал? Изменил — или сохранил верность?

День за днем. Год за годом.

А напряжение копится — и однажды прорвется в совсем уже не шуточном противостоянии…

---

В прихожей Питер едва не налетел на Софи с бирюзовым шарфом на голове, удивился и от неожиданности спросил:

— Ты куда-то уходишь?

Он вдруг вспомнил, что минуты две назад слышал телефонный звонок.

— Да. А что? — Софи всегда разговаривала довольно резко, и требовалось совсем немного, чтобы ее голос зазвучал по-настоящему сердито.

— Полагаю, с Чарли все будет в порядке?

— А что?

— Ну…

Питер выразительно мотнул головой, словно напоминая Софи, что на правах старого друга знает о нервных срывах у ее мужа.

— Думаю, ему ничего не грозит, в доме еще три человека.

— Да, конечно.

— Можешь тоже остаться, раз уж так за него волнуешься.

Он вновь покачал головой, на сей раз отрицательно, втайне подозревая, что она его дразнит.

— Знаешь, мне тоже иногда нужно отдохнуть.

Прежде чем Питер успел ответить, Софи ушла на кухню.

5

Входная дверь хлопнула во второй раз. Гвен и Мюриэль подняли головы.

— Питер в каком-то странном настроении, — сообщила Софи.

— Думаю, выпивка не пошла ему впрок, — сказала Мюриэль. — Ему вообще нельзя пить.

— Как мило, что он вступился за Перси, — заметила Гвен. — Сразу видно, что у него есть чувство сострадания!

— Казалось бы, он-то должен понимать, что другим тоже нужна передышка! — проворчала Софи и торопливо продолжила: — Я на полчаса забегу к Рианнон, хорошо? Вы же еще посидите?

Она добавила, что еда в холодильнике, хотя закусок на столе гостьям хватило бы часа на два, даже если бы они жевали без перерыва.

— Если хотите, оставайтесь на ночь, кровать…

Ее перебила Мюриэль, сказав, что вызовет такси. Вмешалась Гвен и объявила, что сама отвезет Мюриэль домой. Они препирались до самого ухода Софи, но все же успели поблагодарить ее за гостеприимство и передать привет Рианнон. Убедившись, что они остались вдвоем, Гвен повернулась к Мюриэль, сосредоточенно нахмурив брови:

— Так, что мы говорили… Ага, берешь банку — только хорошей торговой марки! — смешиваешь со столовой ложкой йогурта…

— …добавляешь немного порезанной петрушки…

— …и все спрашивают, есть ли там цикорий и не сельдерей ли ты туда положила… И хотят узнать рецепт, интересуются, обжаривала ли ты овощи на сливочном масле, и так далее. Я обычно отвечаю, что готовлю по-старинному, это единственно правильный способ.

Мюриэль рассмеялась куда веселее, чем обычно смеются при обсуждении кулинарных методов.

— Точно, и им нечем крыть. Конечно, когда дело доходит до куриного бульона, шотландской похлебки или супа вообще, нет ничего лучше бульонных кубиков и капельки спиртного, точно тебе говорю. Банка супа из бычьих хвостов, бульонный кубик, ложка виски — и все. Проще простого. И не только просто, — добавила она с вызовом. — Гораздо вкуснее.

— Когда я оглядываюсь на прошлое, — Гвен положила подбородок на руку с зажженной сигаретой и принялась разглядывать свежее винное пятно на скатерти, — то вспоминаю всю эту возню с кастрюлями. Я вечно что-нибудь готовила — в дело шли даже малюсенькие обрезки мяса — и еще убеждала себя, что цыплячий остов в десять раз лучше самого цыпленка… Ты не поверишь, Мюриэль, но было время, когда я брала у мясника кости, якобы для собаки, и варила их с говяжьими хрящами. И ради чего? Зачем?

Мюриэль сочувственно кивнула. Обычно они с Гвен не шли дальше взаимной вежливости, даже когда Мюриэль не считала Гвен пронырой, а та, в свою очередь, не думала о Мюриэль как о странной и громогласной особе, однако ночные посиделки объединяют людей, особенно тех, кто дольше всех продержался за выпивкой. Впрочем, сегодня эта причина была не единственной.

Гвен немного помолчала, затем как бы случайно заметила:

— Все равно никто не замечает, я уж не говорю о том, чтобы ценить…

— Не смеши меня.

— Я говорю, что они даже не замечают.

— Конечно. Надо ведь хотеть знать, а они не хотят. Свое драгоценное внимание уделяют другим вещам.

— Ненавижу, как…

— Чего ты хочешь? Чтобы они удосужились взглянуть, что творится в их собственном доме и на ком все держится? Да никогда в жизни. К чему им это? Они ведь победили.

На этой стадии уже не оставалось сомнений в том, что «они», о которых сейчас говорили, не имеют ничего общего с теми, кто спрашивал у Гвен, какие овощи она положила в готовку. Впрочем, темы, которая интересовала обеих больше всего, женщины пока не коснулись, выжидали. Не торопили время, как говаривают в Южном Уэльсе в подобных случаях.

Гвен не выдержала первой.

— Конечно, она еще очень даже ничего. Не красавица, да я никогда и не считала ее красивой, но эффектная.

Она не назвала имя не из-за приписываемой валлийцам уклончивости, а потому, что мысли о Рианнон постоянно крутились в голове.

Судя по тому, как быстро Мюриэль подхватила разговор, она думала о том же.

— Еще бы, небось потратила целое состояние на косметические салоны, массажи, санатории и бог знает что еще. И дома палец о палец не ударит. Всегда так было.

— Верно, но гладкую кожу из баночки с кремом не добудешь, и манеру держаться тоже — это врожденное. А что касается…

— Да она тарелку за собой не помоет!

— Если говорить о том, как она общается с людьми, — тут я со многими не соглашусь. В разговоре…

— Жеманничать в ее-то возрасте!

— Не спорю, с ней можно просто поболтать, она очень приятная собеседница, но все это на уровне обычного трепа. Сплошная банальщина. Конечно, я не прошу, чтобы за кофе обсуждали Витгенштейна,[39] ни в коем случае, и она, нужно отдать ей должное, мила и дружелюбна, только потом себя спрашиваешь: а что же она сказала? Собственно, от нее не ждешь блистательного…

Выслушав это пространное выступление, Мюриэль наконец поняла, что Гвен имеет в виду.

— Честно говоря, я всегда считала ее занудой.

— Ну…

— Слушай, разве она… разве ты не была… вы не были…

— Где я не была?

— Как же называлось то заведение у дороги… ты должна знать… по-моему, политехнический институт, да?

— Университет, — с некоторой холодностью поправила Гвен.

— Да, точно. Вы вроде с ней вместе там учились, лет сто назад?

— Вообще-то да, учились. Давным-давно, как ты говоришь.

Гвен попыталась вспомнить, где училась сама Мюриэль. Если бы в университете или другом приличном месте, то наверняка бы уже этим козырнула. Скорее всего в педагогическом колледже или в таком же непритязательном образовательном учреждении — там всегда были одни завистницы. До нее никак не доходило, куда клонит Мюриэль.

— Вряд ли это кому-нибудь интересно, — добавила она.

— Извини, я просто хотела узнать, как она училась.

— Да?

Пока длилось короткое молчание, Мюриэль пару раз рыгнула, а Гвен вспомнила, что ее собеседница училась в художественной школе, которая предположительно и несла ответственность — по крайней мере отчасти — за вкус Мюриэль в выборе картин. Гвен почувствовала себя увереннее и продолжила:

— Раз уж ты спросила… э-э… довольно интересно. Она посещала все лекции, что вполне разумно, если ты не уверена в своих способностях, писала все эссе — прилежная девочка! — и наверняка бы получила диплом, пусть и без отличия, если бы не…

— Ясно. А что она изучала?

— Она занималась… — довольно уверенно начала Гвен, но дальше пришлось импровизировать, — биологией, насколько я помню, и дополнительно — ботаникой, а может, наоборот. Вроде бы на первом курсе она изучала английский.

— Не слишком-то впечатляющая карьера, как я понимаю.

— Училась она добросовестно, но ничем не интересовалась. Выполняла обязательные задания, и все, хотя других возможностей всегда хватало. Она никогда не участвовала в… э-э… полуночных спорах. А ведь в университете это чуть ли не главное.

Мюриэль небрежно махнула рукой, словно отказываясь признать значимость данной стороны жизни.

— Зато, смею заметить, преподаватели в ней души не чаяли.

— Если ты имеешь в виду, что там было…

— Нет-нет, ничего предосудительного, я не о том. Девушке не нужно заходить слишком далеко, чтобы понравиться преподавателю. Вполне достаточно приятных манер.

— Ну… — начала Гвен и замолчала.

Ей почему-то остро захотелось вступиться за Рианнон. Может, из-за неприятных глубоких морщин на верхней губе Мюриэль? Гвен разглядела их примерно полминуты назад, как раз тогда, когда обнаружила, что волнение супружеской измены уже почти выветрилось под влиянием спиртного и болтовни. Впрочем, это отнюдь не означало, что она хочет вернуться домой. И, конечно, Гвен подспудно осознавала: она еще не скоро смирится с тем, что получилось (да и то еле-еле) у них с Алуном. Конечно, она сама во всем виновата: не усвоила урок в молодости, слишком быстро напилась в тот день и вообще рискнула связаться с подонком. В прошлом Гвен так и не определила для себя, как относиться к Алуну: презирать его или считать очаровательным негодяем? Что ж, по крайней мере благодаря событиям памятного дня — того самого, когда открыли памятник Бридану у церкви Святого Догмайла, — проблема разрешилась сама собой. Ладно, ни к чему вспоминать об этом снова и снова.