Максим Жуковец - Ясныи день

• Название: Ясныи день
• Автор: Максим Жуковец
• Жанр: Ужасы и Мистика

В книге рассказывается о двух удивительных девочках из никому неизвестного горного хутора, которые обладают чудесными способностями, талантами и мировоззрением. Несмотря на то, что они живут вдали от людей, в глухом и недоступном уголке планеты, им очень подробно известно о нашей цивилизации и об истории её возникновения. Их знание о нас настолько своеобразно и неожиданно, что порою чувствуешь лёгкий шок и не можешь поверить. Но любой здравомыслящий человек, внимательно осмотревшись вокруг, поймёт, что в их рассказах есть доля правды, и немалая.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

— Ох, с Подмосковья я, родимый, с Подмосковья. Из деревни приехала на тебя, внучек, посмотреть.

— Ха, бабуля! Дай я тебе поцалую! — он берёт Лену за голову и сильно чмокает её в щеку, при этом ещё и мычит. Потом ещё и ещё раз. Лене это надоедает, и она отмахивается. Кирилл дико гогочет. Мне тоже становится смешно…

Луна скрывается за тучами. В кромешной тьме мы взбираемся на пригорок, на котором раскинулась поляна с расположившимися на ней туристами. Я тащу рюкзак по траве. Он уже довольно сильно вымотал меня.

Преодолев крутой, но короткий, подъём, мы выходим на более пологий склон, а затем и на ровную травяную гладь поляны. Впереди видны три костра. Один из них горит под наспех сооружённой крышей из стволов сухих сосен, крытой брезентом. Туда мы с детьми и направляемся.

Компания, сидящая у костра, на первый взгляд кажется весьма приятной. Здесь их собралось человек десять — молодой парень, три девушки, две маленьких девочки, примерно пятнадцатилетний мальчик, да ещё трое пожилых мужчин. Они не сразу замечают нас, они увлечены разговором. Но вот из ночной тени мы выходим в зону чёткой видимости, и наши смутные очертания в сумраке приобретают всё более ясный вид от света огня. Мы подходим к костру, и разговор прекращается. Люди рассматривают нас. Наверное, мы появились из ночной мглы на этом островке света весьма неожиданно, потому что на лицах некоторых читается явное удивление. Но оно быстро сменяется заинтересованностью и ожиданием. Люди ждут, что мы им скажем. И Лена говорит. Один её вид при обращении к другому человеку сразу располагает последнего к ней. Она всегда ласкова и мила с людьми. Она всегда внимательна и доброжелательна. Ещё ни разу мне не доводилось видеть, чтобы она хмурилась. Вот и сейчас, будто давным-давно знакомым и близким, она говорит этим туристам:

— Добрый вам вечер, люди.

— И тебе того же, принцесса, — отзывается один из мужчин.

— Вы позволите посидеть вместе с вами? — спрашиваю я.

Люди переглядываются, потом всё тот же мужчина произносит:

— Садись, если хороший человек.

— Он хороший. Он очень хороший, — заявляет Леночка.

Я поворачиваюсь и радостно вглядываюсь в глаза моей попутчицы. Я тихо спрашиваю:

— Правда? Ты так считаешь?

Она смотрит на меня, и я слышу её ответ:

— Правда…

Люди с интересом наблюдают за нами, потом одна девушка говорит, подвигаясь на толстом бревне:

— Садитесь. Что же вы стоите?

Мы присаживаемся. Я — рядом с девушкой, Лена — между мной и мужчиной, назвавшим её принцессой, другие — то там, то тут возле костра.

— Откуда вы, ребята? Вы что же, заблудились? — спрашивает нас молодой парень. По произношению слышно, что он — москвич. Архыз, значит, любят и в Москве. И мне от этого становится как-то приятно. Есть всё-таки нить, объединяющая нас, влекущая нас из разных точек необьятной России в одни и те же места. И места эти, как правило, отличаются необыкновенной красотой, к которой так неравнодушно человеческое сердце. И неважно, кто ты, чем занимаешься, сколько у тебя денег — это не важно!!! Действительно значимо другое — у тебя есть абсолютная связь со мной и с другими людьми. Эта связь — твоё человеческое сердце. Так я думаю, глядя в глаза молодого парня. Потом я отвечаю ему. Я говорю:

— Мы здесь путешествуем. Идём в гости… Ну, то есть, я иду в гости вот к ним, — я показываю на детей. — К вам вот по дороге зашли… Просто так…

— Мне кажется, что мы здесь далеко не просто так. — тихо и тепло проговаривает Ната. Она с улыбкой смотрит на мальчика — её ровесника, сидящего рядом с парнем. Мальчик тоже не сводит с Наты глаз. Она какой-то магической силой привлекает к себе внимание.

— Тебя как зовут-то? — спрашивает парень у девочки.

— Ната. Вот это — Максим, это — Лена… — она перечисляет москвичам всех нас по-порядку.

— А я — Антон. Вот рядом со мной сидит Валера… — и парень, в свою очередь, знакомит нас со всеми сидящими у костра. Девушку слева от меня зовут Викой. Ещё до того, как усесться возле неё, я обратил внимание на её привлекательность…

К нам подходят туристы от двух других костров. Кое-кто выглядывает из палаток. Наше с детьми появление вызывает живой московский интерес. Возле костра под брезентовой крышей собирается куча народу. С нами знакомятся, нам задают массу вопросов. Нам подают тарелки с рисовой кашей, перемешанной с тушёнкой. Нам подают хлеб. Я слегка растерян. Я даже тронут такой заботливостью. Мне хочется чем-то отблагодарить этих добрых людей. Хочется сказать:

«Люди! Какие же вы прекрасные на самом деле! Почему же раньше я этого совершенно не замечал? Почему только сейчас начинаю осознавать это волшебное, сказочное чувство — любовь к незнакомому человеку?»

Всю свою красоту, порой, мы прячем очень глубоко. Вы замечали? Вы замечали, как мы боимся проявлять любовь, сострадание, заботу друг о друге и нежность к себеподобным? Как мы боимся оказаться красивыми только потому, что считаем красоту беззащитной перед злом? Вы замечали это за собой? Многие, в том числе и я, ответят утвердительно на этот вопрос: да, мы боимся… Я боюсь. А вот мои новые друзья, видимо, нет.

Я наблюдаю, как они смеются, как разговаривают то с мужчиной, назвавшим Лену принцессой, то с Антоном, как Ната улыбается уставившемуся на неё Валере, а Венера дарит Вике сорванный ранним утром цветок крокуса.

— Боже, какая прелесть! — восклицает Вика.

— Бери, Вика, он на тебя похож.

Вика смеётся, умилённо разглядывая Венеру. Та же цветёт, как распустившаяся сирень. Дети цветут своей юной красотой. Задумавшись, я смотрю на них. Какая сила делает этих детей непохожими на миллионы таких же, как они? Что сокрыто в них, что спрятано? Их постоянно окружает какое-то светлое поле. Мне кажется, что сейчас я чувствую его. Вокруг детей витает радостное ликование. Оно похоже на ликование солнца, скрывающегося за блистающим океанским горизонтом. Это солнце уходит, но оставляет на морском ковре огненную дорожку, как будто бы зовя в своё лучистое огненное закатное счастье: «Пошли со мной?» И так хочется пойти. Так хочется.

Маленькие солнца сидят сейчас с нами у костра. Люди тянутся к ним, потому что они согревают. В этом и сила красоты. Красота согревает. Согревает настолько, что лёд зла тает, и ты становишься добрым. Я абсолютно добр уже несколько дней. Я добр без перерыва на сон или обед. Я добр даже во сне. Все эти несколько дней мне снятся чудесные сны. Мне снятся цветы. Мне снятся ангелы. Мне снится солнце. И хочется, чтобы только такие сны видели окружающие нас люди с их незачерствевшими сердцами.

Там, в Москве, многие не знают, что такое лес. Многие никогда не пили живую воду из горного озера. Никогда не кормили белочку с руки. Никогда не слышали свободного крика сокола и не видели парящего в небе величественного орла. Они не ощущали на себе тёплую руку Природы, этой доброй заботливой Мамы планеты Земля. Но, несмотря на всё это, сердца людей дышат. Они всё ещё живые, и никакая кровь телевизоров, никакой разврат бульварных газет, ни суета рабочих будней, ни однообразие городского быта не смогли заглушить их жизнь. Как прекрасно такое бессилие чего-то злого перед чем-то добрым, перед каким-то единственно светлым началом, одушевляющим каждого из нас…

Леночка как-будто чувствует мои мысли. Она оборачивается, и наши глаза встречаются… Мы улыбаемся друг другу… Ночь, но мне кажется, что светит солнце…

Звучит гитара. Знакомая, лёгкая и замечательная мелодия. Мы все подхватываем её. Мы поём:

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги.

Нам любые дороги дороги…

Некоторое время спустя нам надоедает петь. Молодёжь включает магнитофон, и многие уходят танцевать. Я остаюсь. Мне больше нравится смотреть на костёр. Иногда я поглядываю на танцующих людей. Это мне нравится не меньше… Кирилл уже танцует с какой-то девочкой, а застенчивый Андрей, потупив голову, стоит в сторонке. К нему подходит очаровательная москвичка. Настолько очаровательная, что Кирилл забывает о своей партнёрше и разевает рот… Москвичка просит Андрея потанцевать с ней. Она чуть старше его. Может быть, от этого стеснение мальчика становится ещё большим — он отказывается и уходит в подлунную тень деревьев. Там он садится на бревно — спиной к танцующим. Растерянная девочка стоит, не зная, что делать. Нерешительно она подходит к бревну… Потом садится рядом с Андреем… Вижу, как удивлённый Кирилл чешет голову, глядя в то место из-за плеча своей пары… Я усмехаюсь про себя. Этот Кирилл напоминает мне Джима Керри. Внешность очень схожая, и такой же смешной, правда, нисколечко не кривляется, что, конечно же, к лучшему…