Лиз Дженсен - Вознесение

• Название: Вознесение
• Автор: Лиз Дженсен
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071708-8, 978-5-271-35206-5, 978-5-4215-2222-5

Твоя работа — безумие других людей. Хаос их мыслей, путаница их слов, алогичность их поступков. А еще твоя работа — не потерять среди них себя. Но как это сделать, если одна из опаснейших пациенток — шестнадцатилетняя Бетани Кролл — изо дня в день твердит о наводнениях, пожарах, землетрясениях, цунами и ураганах? Списать все на диагноз: «навязчивые идеи различного рода апокалиптических сценариев»? Но ведь они начинают СБЫВАТЬСЯ!

Игнорировать?

Попытаться спасти?..

А Бетани уже предрекает: «Двенадцатого октября — КОНЕЦ СВЕТА».

---

— Этот пункт и проверять не буду, — бормочет Фрейзер Мелвиль, бросив взгляд на следующую запись: «Двадцать девятое июля, ураган в Южной Атлантике, Рио-де-Жанейро». — И этот тоже. — «Шестнадцатое августа, сейсмическая активность, север Пакистана и Кашмир». — Очень похоже на правду, — говорит он, но все же задает поиск и, увидев результаты, бросает мне утвердительный взгляд.

— Читай до конца.

«Двадцать второе августа, землетрясение, Стамбул. Пятое сентября, проливные дожди, наводнение, Бангладеш. Тринадцатое сентября, циклон, Мумбай. Двадцатое сентября, пожары в результате грозы, Гонконг. Четвертое октября, вулкан, Самоа».

Следующее событие обозначено только датой — двенадцатое октября — и одним-единственным словом: «Скорбь». Ни причин, ни названия местности.

В кабинете повисает долгая пауза.

— Предположим — чисто теоретически, — что она и вправду заранее знала об этих событиях. Не только о Стамбуле и Рио, но и об остальных. Проверить мы ничего не сможем, но допустим.

— Ладно. И что потом?

— А то, что ее предсказания поразительно точны, — и, заметь, ни одного прокола. Случайные догадки, совпадения — все эти версии уже не годятся.

— И что же нам остается?

— Искать научное обоснование. — Набрав полную грудь воздуха, выдыхает: — Есть у меня одна мысль. Шаткая, но все же гипотеза. За неимением других…

— Продолжай, — подгоняю я. Список Бетани встревожил меня куда больше, чем я готова признать.

— Природные катаклизмы — они ведь не с бухты-барахты случаются. Извержение вулкана, ураган, землетрясение, появление нового гейзера — все эти события есть не что иное, как кульминация подспудных процессов, которые длятся не один день, а иногда и не один год. С точки зрения временных масштабов между метеорологией и геологией существует конечно же большая разница. Погодные бедствия зреют неделями, в то время как о вероятности крупного землетрясения в Стамбуле заговорили уже давно. Напряжение вдоль линии разлома копилось не один год. Итак, предположим, Бетани улавливает некие сигналы, такие слабые, что их не фиксирует ни один датчик, — назовем их «флюидами», — указывающие на неуклонное приближение событий, которые зреют уже давно. Допустим, она чувствует, как нарастает давление в атмосфере или в земной коре. А теперь предположим, что она каким-то образом «видит» точное время, которое займет тот или иной процесс прежде, чем он приведет к катаклизму, а равно и место, где этот катаклизм произойдет. Для подростка она неплохо разбирается в географии. Хотя, по-моему, тут дело не в знаниях, а в интуиции. До стамбульского землетрясения считалось, что напряжение на линии разлома смещается к востоку, но, видимо, все это время под городом, в глубинных слоях земной оболочки, шел некий процесс. И Бетани каким-то образом эти изменения почувствовала.

— Вот так, интуитивно?

— Нет, — качает головой физик. — Должна быть какая-то причина. Физическая связь между Бетани и этими… явлениями. Возможно, тут замешан магнетизм или даже звуковые волны.

— Продолжай.

— Существуют направленные потоки магнитной энергии, которые позволяют перелетным стаям ориентироваться в пространстве. Доказано, что животные улавливают гораздо больше, чем мы. — В памяти всплывает сравнение с кошками и собаками, которое привел доктор Эхмет, объясняя пристрастие Бетани Кролл к электрошоку. — Многие виды способны чувствовать подземные толчки на расстоянии в десятки километров. Представим, что электрошок сообщает Бетани необычайную чувствительность к флуктуациям энергии. Или только способность чувствовать тот момент, когда естественный ход процесса нарушается настолько, чтобы вызвать стихийное бедствие.

— Притянуто за уши, ты прав. Хотя, пожалуй, лучше уж твоя теория, чем какая-нибудь чушь о новой породе экстрасенсов. Вопрос в том, куда она нас заведет? И зачем? И потом, скорбь эта, да и прочие ссылки на Библию — они-то как сюда вписываются?

Фрейзер Мелвиль пожимает плечами. У меня голова идет кругом. По мнению Джой, Леонард Кролл что-то знает. Может, есть смысл послушать его проповедь? Вдруг это прольет свет на природу видений Бетани?

Однако сначала мне нужно задать физику один вопрос — тот самый, что не дает мне покоя с того дня, когда я познакомила его с Бетани. Довольно щекотливый. Подходящий ли сейчас момент? Может, мы еще не созрели для личных признаний? Впрочем, в особых обстоятельствах и честность должна быть особой. Фрейзер Мелвиль берет меня за руку и легонько пожимает ладонь. Этот крошечный знак близости меня успокаивает.

— Когда мы расскажем людям?

— Не только когда, но и что именно. И кому. И каким образом. Подумай сама: допустим, в разговоре с известным голландским метеорологом Кеесом ван Хавеном я заявляю — без ссылки на источник, — что Бангладеш, мол, скоро опять затопит. Представляю, как он будет смеяться. Потом говорю: Индии грозит очередной циклон. Эка невидаль. Шлю Мелине сообщение о страшной грозе в Гонконге, в результате которой вспыхнут пожары. Она решит, что я спятил. Параллельно связываюсь с коллегой-вулканологом из Китая насчет извержения в Самоа. И что? Самоа находится в Тихоокеанском огненном кольце, вулканы там кипят не переставая, так что и тут ничего нового я не скажу.

— Зато назовешь точные даты.

— Которые настанут одна за другой, и, если Бетани права, все хором заявят: «Совпадение», — а если нет, меня закидают помидорами. Да, а на прощание я им скажу: ага, чуть не забыл. Постскриптум. Будет же еще скорбь. Ад на земле, который, если верить религиозным фанатикам, продлится семь лет. А до этого к нам спустится небесный лифт, подобрать тех самых фанатиков. Двенадцатого октября, день в день, вот только где будет посадка, мы еще не знаем.

— Не надо постскриптума. Ты же с учеными имеешь дело. Про религию лучше вообще не упоминать.

— Ладно, Бога вычеркиваем, зато добавим, что автором сих туманных, но поразительно точных прогнозов является малолетняя психопатка, прикончившая собственную мать, а буквально на днях отрезавшая яйца своему приятелю по психушке.

— Об этом тоже лучше не надо.

Физик вздыхает.

— Вот так, без единого научного доказательства… Вспомни, чем закончилось дело для Джой Маккоуни, — добавляет он, складывая самолетик из своих записей.

— Значит, умываешь руки?

Он замирает и улыбается. Зеленая рыбка вспыхивает.

— Нет, моя маленькая секс-богиня на колесах. Просто убалтываю сам себя.

Какое-то время мы сидим в тишине.

— В тот день, когда ты познакомился с Бетани и я оставила вас одних в моем кабинете… — начинаю я. — Она что-то тебе сказала. Нечто причинившее тебе боль.

Реакция физика оказывается неожиданно бурной. Он вскакивает и ни с того ни с сего предлагает мне кофе так церемонно, будто мы незнакомы, не сидим тут уже битых два часа и никогда не занимались любовью.

— Это не доставит мне никаких хлопот, — говорит он, показывая на тот угол, где стоит подозрительного вида кофеварка.

Похоже, я задела тебя за живое, — спокойно произношу я. — Вернись сюда и сядь.

— Тебе показалось, — возражает Фрейзер Мелвиль, послушно усаживаясь на стул — и незаметно его отодвигая.

У меня сложилось иное впечатление: по-видимому, она упомянула нечто такое, о чем ты не хочешь ни думать, ни разговаривать. Но может, тебе стоит попробовать.

Он изучает свои ладони. Я близка к разгадке, и это его совсем не радует.

— Однажды, после сеанса электрошока, Бетани взяла меня за запястье. Как будто пульс собралась померить, — рассказываю я. — А потом подробно описала мою аварию. Как она узнала, откуда — я до сих пор понятия не имею. Но факт остается фактом. — Вот. Начало положено. — Можешь не рассказывать, — быстро проговаривает он. — Если воспоминания слишком болезненные.

«Так, значит, кто-то умер. Было два сердца, а осталось одно. А ты и узнать-то его толком не успела».

— Не только болезненные, но и очень личные.

Смотрю на зеленое пятнышко, на крошечную тропическую рыбку, нахально ворвавшуюся в левый глаз Фрейзера Мелвиля. Меня тянет к нему.

— Габриэль, я никогда, ни при каких обстоятельствах не полезу тебе в душу. Надеюсь, хоть в этом ты мне доверяешь. У нас все впереди.

— Знаю. Я завела этот разговор только потому, что, по-моему, она и с тобой выкинула подобный фокус. Так мне показалось. Права я или нет? Она знала о тебе что-то очень личное?

Он с несчастным видом кивает и смотрит на меня странным, непроницаемым взглядом. Что он скрывает? Страх? Стыд? Смятение? Или что-то еще?

— Можешь не говорить, что именно, — быстро говорю я. — Я просто хочу проверить свою догадку — ты расстроился из-за того, что она знала о тебе?

— Да, — отвечает он. — Ты правильно догадалась.

Жду продолжения. В таких играх терпения мне не занимать.