Вячеслав Назаров - Вечные паруса

• Название: Вечные паруса
• Автор: Вячеслав Назаров
• Жанр: Научная Фантастика

Стихи Вячеслава Назарова хорошо известны читателям. Он автор книг "Сирень под солнцем", "Соната", "Формула радости", участник поэтических сборников, вышедших в Москве, Кемерово, Иркутске, лауреат премии имени Красноярского комсомола.

"Вечные паруса" — первая прозаическая книга поэта. И вряд ли можно считать случайностью то, что В. Назарова привлек жанр фантастики. Напряженная публицистичность, философский анализ, стремление не только увидеть и описать, но и осмыслить событие в "связи времен", отличали его поэтическую работу. Эти же черты присущи и четырем повестям, входящим в книгу "Вечные паруса".

Не все в книге бесспорно. Не хочется, к примеру, верить, что человечество, освоив космос, исследовав планеты Солнечной системы, построив города на Марсе и Венере, получив ключ к сверхсветовым скоростям и возможность контакта с иным разумом, останется разделенным на два лагеря мир социализма и мир капитализма. Но ведь задача состоит в том, чтобы осветить настоящее светом будущего.

Герои книги В. Назарова живут и работают так же, как наши современники — неистово и упоенно — и поэтому никогда не состарятся и не поблекнут вечные паруса — символ мятежа и исканий, неистребимой доброты и вечной человеческой неудовлетворенности сделанным — то, что зовется прогрессом.

---

— Виски, коньяк?

— Коньяк.

Охранники, застывшие по углам, как по команде отвернулись от подноса, с легким звонком возникшего на столе.

— Хороший коньяк.

— Да, мистер Дуайт. Армянский. — Нас вызвал Солсбери.

— Я знаю, мистер Дуайт.

— Хорошо, что хоть это вы знаете. Ну, и?..

— Я… я не замечал ничего подозрительного пока.

— А ты замечал деньги, которые мы тебе платим, а?

— Да, мистер Роберт, но поверьте мне, я делаю все, что могу… Здесь невыносимо, невыносимо работать, здесь все какие-то сумасшедшие, одержимые, ни одного порядочного человека.

— И давно это, Рэчел, вы стали порядочным?

Рэчел вспотел, глаза его бегали по рюмкам и фужерам, и цветное стекло равнодушно дарило ему его собственное отражение — маленький перепуганный человечек, то сплющенный, то вытянутый в нить, то раздробленный на сотни дрожащих кусков.

— Ладно. Об этом мы еще успеем поговорить. А сейчас докладывайте обо всем подробно и с самого начала.

— С какого начала?

— Это я вас должен спросить. Но вы… Вы просто… Короче, что здесь происходило, ну, скажем, месяца три назад?

— Месяца три? Три месяца назад… начались вот эти грозы…

— Что, что?

— Да, мистер Дуайт. Эти жуткие грозы бушуют над Эверглейдсом уже три месяца подряд.

— Собачий бред!

— Да, мистер Роберт, это, действительно, бред, но такого здесь никогда не было. Грозы, конечно, здесь, в тропиках, не редкость, но чтобы такие и так долго… Словно конец света наступает… Хватит о грозах, Рэчел. Было что-нибудь подозрительное в лабораториях?

— Н-нет, сэр, я ничего…

— Получали вы что-нибудь из "мусорных тралов"?

— Да, сэр. Мы почти каждый день получаем всякую всячину из космоса. Этим занимается восемнадцатая лаборатория. Они делают биоанализ.

— Вы слышали что-нибудь о трале 308-ФР-АС?

— Нет, сэр. Номера тралов сообщают только Солсбери.

— Вот как…

Дуайт задумчиво потер лоб и полез в карман за сигаретами. Роберту уже начал надоедать этот, судя по всему, бессмысленный допрос, он жаждал действия. Они уже в Биоцентре, в двух шагах от разгадки. Зачем переливать из пустого в порожнее?

— Слушай, Айк, кончай эту говорильню. Надо идти к Солсбери и брать его за воротник.

— Подожди, Робби, не спеши. Если я не ошибаюсь, Рэчел, зона "Т" предназначена для опытов над человеком?

— Да, мистер Дуайт, это зона особой защиты, входить в нее или впустить туда кого-нибудь может только Солсбери. У него шифр.

— Давно он там?

— Тридцать четыре дня…

— А что случилось тридцать четыре дня тому назад?

Рэчел вскинул глаза только на миг, но в его глазах стоял такой ужас, что у Роберта мурашки поползли по спине.

Дуайт отставил рюмку и медленно наклонился к Рэчелу.

Голос его стал бархатным.

— Так что случилось тридцать четыре дня тому назад, Рэчел?

Рэчел побелел и вдруг пополз с кресла, хватил воздух ртом, как задыхающаяся рыба.

Телохранители недвумысленно пододвинулись поближе к столику, став с двух сторон кресла.

А Рэчел вдруг пополз к Дуайту на коленях, завизжал, заголосил:

— Не могу, не могу больше! Хоть на Луну, хоть в титановые шахты… Смилуйтесь! Отпустите! Я сойду с ума! Я боюсь!

Дуайт сделал знак, и один из телохранителей поднял Рэчела за шиворот левой рукой, а правой отвесил ему две ленивые пощечины.

— Солсбери… Солсбери исчез после пожара.

— Какого пожара?

— В пятой лаборатории… была пи-установка… Солсбери много работал на ней в последнее время.

— Что это за установка?

— Для съемки внутренних биопроцессов живого организма… Там очень мощный силовой генератор. Видимо, от перегрузки. Или неисправность какая-то…

— Если мне не изменяет память, вы главный электромеханик здесь, Рэчел?

— Да, мистер Дуайт. Кроме зоны "Т" — там автономное обеспечение…

— Это становится забавным. Дальше!

— Генератор взорвался… Тревога включается автоматически. Но пока взломали дверь…

— Взломали дверь?

— Да. Дверь была закрыта.

— Изнутри?

— Нет. Снаружи. Кто-то, наверное, подумал, что там никого нет…

Губы Дуайта сошлись в узкую прямую, и человечки в рюмках стали тоскливо-испуганными.

— Что же вы там нашли?

Рэчел торопливо оглянулся и, наклонившись к Смитам, перешел на шепот:

— В этом-то и вся загвоздка. Там был обгоревший труп, но…

Рэчел побледнел еще больше.

— Но… врачи говорят, что это был труп обезьяны.

— Что, что?

— Да, мистер Дуайт. Ни Солсбери, ни мисс Джой там не было.

— Кто такая мисс Джой?

— Ассистентка Солсбери. Они работали вместе.

— Значит, Солсбери и его ассистентка исчезли, а вместо них оказалась обезьяна?

— Да. Но мисс Джой потом появилась.

— Когда?

— Две недели назад. Я чуть с ума не сошел, когда ее увидел…

— Итак, обезьяна. А вы уверены, Рэчел, что вы все-таки в здравом уме?

— Не знаю. Чем больше я думаю, тем больше…

— Где сейчас мисс Джой?

— В зоне "Т". У… у Солсбери. Он ее одну туда пускает. Если… если он там действительно есть.

"Час от часу не легче", — подумал Роберт. Ему же расхотелось брать за шиворот негодяя Солсбери. История становилась все более запутанной, теряла всякую связь с реальностью.

— Я не могу здесь больше, мистер Дуайт. Заберите меня отсюда. Я схожу с ума. Я прячусь от всех по углам. А тут еще эта беспрерывная гроза, откуда она взялась? В лаборатории нет другого выхода, я не раз проверял. Как Солсбери и Джой попали в зону "Т"? Почему не выходит Солсбери, если, он жив? И эта мисс Джой, она — как привидение… Я приму цианол, если вы не вытащите меня из этого ада. Я никогда не был суеверным, но тут творится какая-то чертовщина, поверьте, мистер Дуайт. Я не могу больше, не могу!

— Бросьте ныть, Рэчел! Вам еще придется ответить за вашу самодеятельность. Солсбери слишком дорого для нас стоит, чтобы всякий червяк, вроде вас, сводил с ним личные счеты. Если его надо убрать — мы найдем средства. А вы…

Рэчел тихо охнул и схватился за ручки кресла. Глаза его округлились.

— Здравствуйте.

Перед Смитами стояла женщина.

Она стояла, и, как два крыла, чернели за ее спиной фигуры двух растерявшихся телохранителей — спокойная, уверенная в себе женщина, и с лица ее не сходила улыбка.

— Здравствуйте, — повторила она, потому что молчание царило в холле. Мистер Роберт, мистер Дуайт, доктор Солсбери просил передать, что он уже ждет вас в зоне "Т".

Они шли по каким-то тоннелям, то стрельчатым, как в католической церкви, то привычно прямоугольным. Коридоры разветвлялись, сливались, переплетались в сложный лабиринт, обрывались неожиданно причудливыми залами, со стен которых смотрели загадочные идолы и химеры. Впереди и позади была кромешная тьма: десятиметровый параллелепипед тревожного, мертвенно-синего света двигался вместе с идущими.

Когда на потолке вспыхивала очередная гирлянда ламп, на стенах загорались блуждающие синие огоньки: в глаза идолов и химер были вмонтированы отражатели, и глаза загорались медленно при приближении и также медленно угасали за спиной. Нигде не было ни номеров, ни указателей, ни надписей — только посвященный мог что-нибудь найти в этих мертвых коридорах.

И еще — нигде не было даже намека на двери.

— Слушай, Айк, — негромко сказал Роберт, поглядывая по сторонам. — Мне сейчас кажется, что наш дорогой папаша спятил гораздо раньше, чем попал в психлечебницу. Еще когда он строил всю эту чертову кадильницу…

— Ты все упрощаешь, братец, — так же негромко ответил Дуайт, — Отец был деловым человеком. За этими средневековыми чертями — великолепные лаборатории с новейшей аппаратурой. Там рождались такие малютки, перед которыми сам дьявол снял бы шляпу. Крошечная ампула могла бы в течение часа стерилизовать целый континент. Остались бы города, поля, заводы, шахты, леса, даже животные, — все, кроме человека. Ни одного человека на всем континенте, представляешь? А все остальное — целехонькое. Ни огня, ни бомб, ни взрывов — одна крошечная ампула, привязанная к хвосту паршивого щенка, которого "забывает" на берегу рассеянный турист. Вот это — настоящий размах, вот это власть! Власть над миром.

Дуайта словно подменили. Что-то от идолов на стенах появилось в нем: в мертвенном свете еще длиннее стал крючковатый нос, синим стало высохшее лицо.

— Ты скажешь — к чему этот цирк с лабиринтами, с темнотой, со светящимися глазами вот этих симпатичных уродов? Я повторяю — отец был деловым человеком, но он был и романтиком, художником, знатоком человеческой натуры. Он строил не только секретный Биоцентр, где должно было родиться самое действенное в мире оружие. Он строил храм — храм Силы, коварной, невидимой, беспощадной…