Луи Буссенар - Бенгальские душители

• Название: Бенгальские душители
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-037-0

---

— Первым пойду я!

— Но, капитан…

— В атаку первым всегда идет командир… а отступает последним. Сейчас мое место впереди, друзья!

Бессребреник бесстрашно углубился в дыру, откуда пахнуло плесенью и едким фосфором. По круто спускавшемуся ходу он быстро соскользнул на дно колодца, и тотчас беспроглядный мрак был рассеян беловатым светом, клубившимся над потревоженным стопами человека мелким, сыпучим песком. Немного подумав, капитан понял причину этого явления, которое чуть позже помогло им сделать поистине поразительное открытие. Это была обычная фосфоресценция, вызванная свечением содержавшегося в костях фосфора, принесенного сюда дождевой водой.

Колодец диаметром метра три представлял собой простую яму в легкой песчаной почве, и это навело Бессребреника на мысль, что они смогли бы сделать отсюда подкоп под стену башни. Позвав Мариуса и Джонни, он поделился с ними своим планом. Было решено тотчас приняться за дело.

Бессребреник подсчитал, что прорыть им нужно самое большее метров пять. Учитывая характер почвы, они рассчитывали уложиться за несколько часов. Поскольку никаких инструментов не было, они рыли мягкий песок прямо руками. Стенки подкопа то и дело обваливались, но это их мало волновало. Куда хуже было то, что в яме стояла неимоверная духота, мучительно хотелось есть и особенно пить.

Но как бы трудно ни приходилось им, эти мужественные, стойкие люди находили все же силы, чтобы пошутить. К Мариусу вернулось его провансальское остроумие, и он, не переставая трудиться, потешал друзей.

— Знатные из нас полусились кролики… не правда ли, капитан?.. Кролики!.. Я бы сесас с удовольствием съел фрикасе из кролика… с бутылоськой насего доброго вина… Как зе это все далеко от нас, бозе мой!

Они прорыли уже с метр, как вдруг услышали сверху крики ужаса.

— Сто слусилось? — воскликнул Мариус.

— Похоже, Патрик зовет на помощь! — сказал капитан.

— Бегу! — на ходу бросил Джонни и с ловкостью циркового артиста протиснулся в узкий лаз.

Когда он оказался в яме, выполнявшей роль оссуария, как в древности называли сосуды для хранения костей усопших, его взору предстало жуткое зрелище.

Грифы, убедившись, что мальчик остался один, настолько осмелели, что всей стаей, испуская пронзительные крики, ринулись на него. И Джонни увидел, как Патрик мечется в ужасе по погребальному кольцу. Мерзостные птицы пытались вцепиться когтями и клювом ему в лицо. Они могли выклевать глаза, изуродовать ребенка, если никто не придет на помощь. Но как помочь, если добраться до мальчика невозможно, а самому ему никуда не убежать?

Джонни заорал что было мочи, надеясь испугать грифов. Но крик на них не подействовал. И тогда он схватил одну из костей и швырнул в стаю. Этот своеобразный метательный снаряд летел, вращаясь подобно бумерангу австралийских туземцев, но, так никого и не задев, с шумом грохнулся о погребальное кольцо. Услышав удар, птицы на мгновение замерли, а затем снова кинулись на добычу.

Джонни, не переставая кричать, швырял в них человеческие кости, которых здесь было предостаточно. Наконец ему удалось сшибить бедренной костью одного из грифов. Когда кость упала на кольцо, Патрик ухватился за нее обеими руками и стал размахивать ею, как дубинкой. Но птиц это не остановило. Мальчик оказался в безнадежном положении. Но тут на их с Джонни крики вылезли в погребальную яму Бессребреник и Мариус. Их тоже охватил ужас при виде смертельной опасности, нависшей над Патриком.

— Эй, малые, прыгай! Прыгай вниз! — завопил Мариус.

— Но он же разобьется! — с отчаянием возразил капитан, однако провансалец крепко уперся ногами в кости, слегка откинулся назад и, вытянув руки вперед, крикнул:

— Не бойся! Прыгай мне в руки! У меня трюмы просьные, как корпус броненосса… Ну, давай! Оп-ла!

Закрыв от страха глаза, Патрик кинулся в пустоту. Мариус ловко подхватил мальчика на лету и, легко держа его на руках, словно тот весил не более десяти фунтов, сказал добрым, дрожавшим от волнения голосом:

— Ну сто, дорогой малые, эти негодные птисы тебя не поранили? У меня просто сердсе разрывалось, когда я смотрел, как ты среди них месесся…

Любовь и преданность ощутил мальчик в этих взволнованных словах, в этом непривычном для уха английского аристократа обращении на «ты». И в порыве искреннего чувства он обнял провансальца за шею и от всей души расцеловал его.

— Но сейчас, мой милый Мариус, — растроганно произнес Патрик, — со мной все в порядке. Вы же успели спасти меня! О, как я благодарен и вам, и господину капитану с Джонни!

— Бедное дитя, вам так нелегко! — сокрушенно проговорил капитан.

— Но ведь и вам тоже нелегко! Так что я постараюсь держаться так же стойко, как и вы, уж во всяком случае не хныкать.

Грифы, истошно крича, продолжали кружить над ямой.

— Пойдемте с нами, дружок, — сказал Бессребреник. — Там, по крайней мере, на вас не смогут напасть эти ужасные птицы.

— И я помогу вам, — пообещал Патрик.

Все четверо спустились в подкоп и принялись за работу.

— Какие зе мы идиоты! — воскликнул внезапно Мариус, глядя на свои пальцы, которые, как и у капитана и Джонни, были в крови. — То есть, просу пардону, капитан… не вы, конесно… это мы, я и Джонни.

— Благодарю! — ответствовал янки. — И почему зе это мы идиоты?..

— Да потому сто мы вполне мозем позаимствовать у тех мертвесов, что валяются наверху, их руки и ноги, стобы рыть песок… Им, беднязкам, это все равно, а нам длинная, просная, с сирокой головкой кость послузит вместо заступа.

— Неплохая идея! — заметил Джонни с обычной своей сдержанностью. Пойду схожу за инструментом.

С ним вместе проползли в колодец и остальные — в ожидании орудий труда. И тут вдруг раздался глухой шум.

— Гром и молния! — проворчал Мариус. — Сто зе это такое?

Оказалось, завалило узкий трехметровый ход, который они столь упорно прорывали в течение двух часов. Значит, придется заново проделывать всю эту тяжелую работу.

Но это не все! Был завален и узкий проход, ведущий в погребальную яму. Теперь им не двинуться ни вперед, ни назад!

Очень скоро начнет не хватать воздуха, и если не удастся в короткое время расчистить неизвестно какой толщины завал, отрезавший от них единственный источник кислорода — погребальную яму, то всем им грозит смерть от удушья.

Песчаная осыпь, обнажив новый слой почвы, вызвала еще большую фосфоресценцию. Насыщенный фосфором песок так светился, что друзья, оказавшись в подземном заточении, могли словно днем видеть друг друга. И этот мрачный свет, причиной которого служили человеческие останки, был единственным отрадным явлением в их катастрофическом положении.

— За работу! — произнес достойный этих доблестных людей капитан.

Но при первой же попытке расчистить завал сверху рухнул новый слой песка и вместе с ним — деревянный сундук, загородивший собою проход. Стенки у него, судя по глухому гулу в ответ на постукивание, были довольно крепкими. Очистив находку, капитан не смог сдержать удивленного возгласа: на крышке была закреплена почерневшая от времени металлическая, возможно, серебряная, пластинка с надписью, хорошо различимой при фосфоресцирующем свете.

— Патрик, — воскликнул капитан, — да здесь же ваше имя: Леннокс, герцог Ричмондский! И герб какой-то!

Взглянув на пластину, мальчик произнес:

— Это наш герб!

ГЛАВА 3

Берар в заточении. — В ожидании смерти. — Пандит Кришна. — Повелитель и слуга. — Зал совета. — Пандиты. — Семь великих жрецов. — Брахманы — кладези мудрости. — Безграничная власть. Самоусекновение головы. — Возвращение к жизни. — Приговор Биканэлу.

Оказавшись запертым Биканэлом в помещении, доселе ему неизвестном, Берар ощутил приступ гнева. И это было понятно. Во-первых, он потерпел поражение, что крайне унизительно для прославленного факира, грозного предводителя свирепых поклонников богини смерти Кали и одного из главных участников тайных деяний в загадочной Индии. Во-вторых, попав в ловушку, где его ждала голодная смерть, он лишился возможности выполнить до конца важную миссию, возложенную на него брахманами и заключавшуюся в обеспечении безопасности капитана Бессребреника и его спутников. Последнее обстоятельство тяготило его куда больше, чем уязвленное самолюбие и мысль о неминуемом конце. Ибо он был прежде всего человеком долга, этот Берар, личность таинственная, исключительно противоречивая, сочетавшая в себе одновременно доброту и злобу, жертвенность и постоянную готовность пойти на убийство, поскольку жизнь человеческую как таковую он ни во что не ставил. Его сознание и воля были полностью порабощены высшим кастовым сословием — пандитами, образующими духовную аристократию Индии, и он являлся послушным орудием в их руках.